Аратта виновато пожала плечами, ее одежды зашуршали, а разорванная ткань над глазами указывала на Гончую Духов.
— Это даже не осознанно, это просто в моей природе.
— И что это за природа? — прошипел в ответ Гончая Духов, сжимая руки в кулаки. Улыбка Аратты стала шире.
Птолемей полагал, что дело дошло бы до драки, если бы в групповом чате не появилось уведомление.
Роза: ГД, ты нам нужен наверху. Жители деревни уходят. Все.
Гончая Духов замер. Затем он повернулся и посмотрел на Аратту, его глаза снова оценивали ее, прожигали ее насквозь, искали. Но то, что он там увидел, было не тем, чего он ожидал, и не тем, чего он хотел. Вздохнув, Гончая Духов закрыл глаза. В комнате воцарилась тишина, и в этой тишине Аратта жестом указала на Птолемея, и он рефлекторно начал заталкивать 10 противней, которые они сделали, в печи у дальней стены.
На этот раз он сосчитал задачи, прежде чем начать, и поэтому, когда он закончил с 10-м противнем и увидел десятки других, расставленных на столах, он остановился, какая-то безмолвная часть его настаивала на том, что ему не следует с ними возиться. Он боролся с этим, но нынешний он обладал волей мокрой лапши, а другая часть была словно железо.
Одной этой мысли было достаточно, чтобы Птолемей нахмурился. Когда он в последний раз думал о своей воле как о мокрой лапше? Точно не с тех пор, как появилась Система
— Ладно. Но я могу тебя найти, — сказал Гончая Духов, открывая глаза, его голос был спокоен.
Аратта улыбнулась ему в ответ.
— Это все часть плана, любовь моя.
Все еще тяжело дыша после спарринга, Эйс сузил глаза, наблюдая за уходящими жителями деревни. В этом было что-то странное. И это кричали не его обычные инстинкты, а его злодейские инстинкты. Это было слишком быстро, прогрессия хаотична. Их либо должны были заманить в ложное чувство безопасности, либо должно было возникнуть растущее чувство страха, когда они оставались в деревне.
Помимо всегда практичного взрывного хлопка, это были два медленных способа, которыми злодейство открывалось миру. И все же
Инстинкты Эйса настаивали на том, что здесь был злодей. Но этот внезапный уход пахнул злодеем-любителем, без подготовки и класса. Сжимая руки в кулаки, Эйс поклялся себе, что найдет этот полусырой заговор и сокрушит его. Возможно, из остатков он сможет состряпать собственную схему, которая позволит ему съесть пирог, находясь здесь, в Подземелье, и съесть своего Рендидли
Не пытаясь скрыть свою злобную ухмылку, Эйс повернулся и взглянул на Розу. Она намеренно дистанцировалась от него, конечно, разговаривая с довольно напряженной Клариссой, обсуждая применение (Навыков) для стимулирования создания (Навыков Сопротивления). Это было тяжелое, жестокое дело, и оно ничуть не развеяло хорошее настроение Эйса. Они обе были умнее, чем большинство окружающих их людей, и обе почти маниакально интересовались магией и (Навыками).
Из этого развилась дружба. Возможно, даже отношения, настолько близкие, что в будущем, когда Эйс отдаст дьявольский приказ, Роза заколеблется, испытывая конфликт из-за своих чувств к Клариссе. Все идет по плану.
Тихо напевая, Эйс направился к остальной группе, когда Рэндидли, хмурый и угрюмый, прибыл, чтобы засвидетельствовать странные движения жителей деревни.
Глава 422
Эйс рассматривал Рандидли. Он чувствовал себя глупо, не заметив изменений в нём сразу, когда он окликнул его в том баре в Убежище. Но, возможно, он слишком быстро зацепился за знакомые вещи и не заметил различий.
Хотя это было невозможно, Рендидли казался немного больше, на пару дюймов выше, и дико более мужественным и агрессивным. Это проявлялось в том, как он держался, как расправлена его грудь, каким прямым был его зрительный контакт. Из него вышел бы отличный злодей, решил Эйс, если бы этот засранец приложил дополнительные усилия для создания образа.
Проблема со злодеями, как быстро обнаружил Эйс, заключалась в том, что ты не мог оставаться собой, оставаясь злодеем. Это был кратчайший путь к безумию. Скорее, нужно было связать вместе несколько своих черт, истинных черт, чтобы сохранить подлинность, и усилить их после того, как определённый переключатель был щёлкнут, позволяя вашей собственной личности искривиться. Сохраняя их как истинные части своей личности, искривление не наносило длительного ущерба. Для Эйса переключателем было надевание шлема, и это помогало ему разделять два режима.
Персона Рендидли Эйс обдумывал эту проблему. Упрямство как черта была очевидным выбором, но не давала никакого стимула. Однако это укрепило бы его позвоночник и доставило бы ему много неприятностей, когда он столкнётся с силами правосудия, когда он не признает, что был неправ, или не отступит от вызова. Нет, движущей силой злодейской персоны Рендидли должны быть
Ненависть, рождённая одиночеством, и паранойя, рождённая тревогой. Медленно формирующийся злодей, но такой, который будет наслаждаться каждой секундой медленного разрушения мира своей жертвы.
Настоящий Рандидли, который трагически упустил свой идеальный момент для превращения в злодея, и, как надеялся Эйс, в настоящее время ждал своего следующего шанса, сузил глаза и прыгнул вперёд, быстро двигаясь к извилистой веренице жителей деревни. Далтон, педофил, который, казалось, возглавлял эту странную группу существ, заметил приближение Рендидли и отделился, чтобы перехватить его.
Чувствуя себя игриво, Эйс пошёл вперёд, чтобы присоединиться к переговорам.
— Вы уходите? — спросил Рандидли, и его раздражение проявилось на его лице. Эйс внутренне вздохнул. Одним из многих больших преимуществ быть злодеем, и, по сути, карикатурой на самого себя, было то, что вещи влияли на тебя гораздо меньше. Хотя злодей был бы должным образом раздражён этим неожиданным развитием событий, выражение лица злодея было бы скорее презрительным пренебрежением, а не разочарованием.
— Сопротивление культистов смерти в этом районе становится слишком сильным, чтобы мы могли разумно справиться, — коротко сказал Далтон, его выражение лица было резким. — Есть другие поселения ближе к Великому Переходу, куда мы можем переселиться. Хотя было сопротивление, долгое время мы ждали — Здесь Далтон сделал паузу, и глаза Эйса заострились. Дальше будет ложь.
— мы давно хотели это сделать, — объяснил Далтон, и часть его пренебрежения исчезла, обнажив настороженность. — Мы приносим извинения, но путешествие будет достаточно трудным без защиты вас и ваших людей. Если вы пойдёте с нами, вы умрёте. Если у вас хватит духу, пожалуйста, останьтесь здесь на некоторое время и защитите Аратту. У неё нет сил, чтобы покинуть этот район.
Рендидли ничего не ответил, вероятно, потому, что в этот момент перед ними появилось уведомление.
(Защитите Аратту!) Пока остальная часть деревни уходит, ища убежища в Великом Переходе, Святой Земле Зита. Далтон, в редкий момент слабости, просит вас остаться в этом районе и защитить Аратту. Она отказывается покидать этот район. Если вы будете защищать её в течение 10 дней, вы можете считать свой долг за небольшое гостеприимство Далтона и его деревни погашенным. Награда: Дальнейшее увеличение ваших отношений с деревней Далтона и получение 40% опыта для вашего следующего уровня.
Эйс оскалил зубы. Это было увеличение на 10%, что немало. Люди в этой группе, которые были выше 45-го уровня, смотрели бы на этот приз с красными глазами. Особенно Алана. Если она получит это, она может быть на полпути к достижению 50-го уровня, границы, на которую все смотрят с интересом. Судя по тому, как Система к этому относилась, тогда произойдёт что-то особенное, но
Что это было, ещё предстояло увидеть. И цена достижения этого — защитить Аратту в течение 10 дней. Судя по сложности предыдущей миссии и увеличению награды сейчас, это будет непросто. Кроме того, это будет означать, что они позволяют жителям деревни ускользнуть.
Внезапное движение означало, что здесь происходит что-то ещё, и Эйс хотел это вынюхать. Он окинул взглядом уходящих взрослых, с каждой минутой их становилось всё больше и больше, около 200 человек, и их число сокращалось, поскольку все, кто покидал деревню, уже появились.
— Я согласен при условии, что Синдра поговорит с нами, прежде чем уйдёт, — медленно сказал Рандидли.
Брови Эйса взлетели вверх. О чём думал Рандидли, клюнув на эту очевидную приманку? Конечно, награда была велика, но секрет, который они использовали для сокрытия награды, несомненно, был более сладким призом.
— Возможно, нам стоит — сказал Эйс, включив всё своё обаяние на полную мощность, но Рендидли бросил на него взгляд, который был очень знакомым, но каким-то странным. Потому что это был взгляд, который Эйс узнал, это был взгляд, который означал: Я справлюсь ; Эйс сотни раз бросал этот взгляд на Рендидли в прошлом, когда они были в барах, когда их ловили за вторжением, когда кассир говорил им, что у них чего-то нет. Эйс просто никогда не был получателем этого взгляда.
Бесстрашный зашевелился, приоткрыв один глаз, чтобы холодно изучить эту угрозу, но на Эйсе не было шлема, поэтому он добродушно рассмеялся и не продолжил предложение. Эйс, со своей стороны, был доволен преображением Рандидли. Конечно, никто никогда не принял бы Рендидли за очаровательного человека, но у него, безусловно, было достаточно социальных навыков, чтобы общаться с незнакомцами. Прежде чем он это осознал, его маленький Призрачный щенок вырос и стал настоящей гончей.
— Это я могу устроить, — сказал Далтон, бросив взгляд между Эйсом и Рандидли. Когда ни один из них, казалось, не склонен сказать что-либо ещё, Далтон поднёс пальцы ко рту и свистнул. Через несколько секунд последовал ответный свист, а ещё через минуту появилась Синдра, всё ещё вооружённая до зубов.
Эйс восхитился её устрашающим костюмом. Но она тоже не была настоящей злодейкой; она совершала злые поступки очень чётко, но её лицо было испещрено морщинами сожаления. Несмотря на всё это, её взгляд был твёрд. Она выбрала свой путь, и теперь не будет колебаться на нём.