По мере этого группа рейда подземелья наблюдала, как его крылья, казалось, росли, становясь все тоньше и тоньше, пока оленья часть тела не превратилась в крошечное пятнышко пыли, а его истинным телом стали эти крылья, которые могли покрыть небо, настолько, что, если бы вы не посмотрели вверх, вы могли бы принять тень за злобное облако.
— потому что я не хотела напугать его, чтобы он понял, что может летать, — закончила Алана, нахмурившись на хохочущую фигуру Эйса.
— Почему бы просто не отпустить его? — предложил Птолемей. — Мы можем пойти найти Призрачного пса, и с ним
Луч энергии, толстый и серый, устремился вниз к ним. Немедленно группа разбежалась, прыгая и бросаясь в сторону. На этот раз произошел небольшой взрыв там, где луч ударил в землю, и на площади в 10 метров почва рассыпалась и была снесена ветром.
— он нам позволит? — мрачно спросила Роуз, глядя на Стагбата, между рогами которого формировался еще один большой серый шар.
— Эта штука неестественна, — объявил Люцифер, заставив Дрейка фыркнуть. Ну да, блин.
— Нам нужно — начала Роуз, но затем ее глаза расширились. — Двигайтесь! Как можно дальше от города. Сейчас же
Ей не нужно было заканчивать. Раздался лишь небольшой грохот, и вдруг из города Динтан произошел взрыв, здания и эта странная скульптура рухнули, почти не желая, отказываясь перестать существовать, прежде чем у них появился шанс вырасти.
Очень быстро грохот стал невыносимым, и из земли разрушенного города вырвалась рука, образованная расплавленной лавой, окруженная волнами жара. Она поднималась все выше и выше, становясь все больше и больше, пока Стагбат не стал похож на муравья, нависая над ним.
Реагируя быстро, Стагбат
Изменив направление, он рванулся вперед, двигаясь быстрее, чем казалось возможным, но огромная лавовая рука преследовала его, обрушиваясь сверху. Когда стало ясно, что даже с его невероятной скоростью ему не уйти, Крылорог развернулся и выпустил поток той серой энергии.
Но рука была слишком велика, и, выпустив всю энергию, Крылорог был раздавлен о землю, придавленный рукой. К счастью, удар пришелся немного восточнее их, но все равно от силы удара такой массы о землю образовались огромные трещины.
— Думаете, он мертв? — с любопытством спросила Энни, глядя в сторону места удара. Дрейк подумал, что только у нее хватило смелости спросить такое. Эта девушка была сделана изо льда.
— К сожалению, нет, — ответил голос, и группа обернулась и увидела Гончего Призрака, выглядевшего потрепанным. Его некогда царственная Костяная Накидка была разорвана в клочья, с большими рваными ранами. Он был бос, и Дрейк увидел, что один из его пальцев сломан. Область вокруг его рта и носа была покрыта запекшейся кровью, как будто его избивали снова и снова. Но даже так Даже так
Дрейк не сомневался, что этот человек все еще невероятно опасен. С кем он все это время сражался? Хотелось надеяться, что этот противник мертв, потому что если это не так
— Тц, — раздраженно произнес Гончий Призрак и хрустнул шеей. — Две Регалии слились с его телом. Их энергия поддерживает его жизнь но еле-еле. Это монстр, которого не должно существовать. Давайте положим конец его страданиям.
Глава 464
Циех счёл ироничным, что холод и оцепенение, убивавшие его, были единственной причиной, по которой он пережил этот взрыв энергии. В то время как эта энергия была теплом и насилием, холод в нём был неподвижностью и тишиной, действуя как якорь, удерживающий его на плаву посреди шторма.
Тем не менее, его раны были нелёгкими. И воздействие этой яростной энергии не пошло на пользу его продолжительности жизни. То, что он поддерживал хотя бы мерцающую искорку жизни после этого взрыва, было свидетельством физической силы его тела, и только.
Мир вокруг него был тихим и неподвижным, и это напомнило Циеху о Замёрзших Шарах Сприггитов, которые обычно представляли собой пейзажи в маленьких стеклянных сферах, которые можно было встряхнуть и рассыпать по сцене блёстки или миниатюрный снег. Вокруг Циеха земля была странно очищена, большая часть странного тумана в этом районе была уничтожена. Небо было свободно от механических ворон.
Большие плавающие кристаллы превратились в клочки света, похожие на облака, которые дрейфовали по небу, единственное движение в мёртвом месте.
Всего через 10 секунд после прекращения странной энергетической реакции из малинового столба снова появилась Воровка, её лицо искажено множеством эмоций, которые трудно понять. Её лицо было болотом внутреннего конфликта, но когда её глаза нашли Циеха, всё это исчезло, и она тихо ахнула, бросившись к нему.
Циех хотел что-то сказать, успокоить её, дать ей понять, что с ним всё не в порядке, очевидно, но он в порядке настолько, насколько это возможно. Принимая во внимание все обстоятельства, Циех не питал неприязни к тому, как Прародитель их использовал. Этот мир был очищен в процессе. Когда ему дали порошок, Голос Прародителя очень чётко предупредил об опасности.
Кроме того, она специально посмотрела Циеху в глаза и сообщила ему, что он, вероятно, не вернётся из этой миссии. Циех ничего не сказал, просто задержал на ней взгляд.
К удивлению Циеха, две крупные слезы скатились по лицу Воровки, упав и коснувшись его разорванной кожаной брони.
— Ты не можешь так со мной поступить, — тихо сказала Воровка, вцепившись в края его одежды.
В глубине души у Циеха всегда было странное подозрение, что есть возможность, только возможность, что он и Воровка могли бы быть могли бы быть чем-то. Что они могли бы отойти от своих ролей в большом мире и просто быть самими собой, позволить природе идти своим чередом возможно, завести семью
Но теперь
Задумчиво Циех моргнул. Воровка моргнула в ответ, затем горько улыбнулась ему. Я почти слышу твой голос. Закончи работу, как будто ты говоришь. И ты прав. Это Прародитель не хотел этого. Он не хотел, чтобы наш мир был захвачен его врагами .
Воровка достала копьё, покрытое плотно переплетёнными рунами, и указала им в небо. Затем, вложив в него свою энергию, оно начало излучать силу всасывания. Эти клочки облаков в воздухе медленно тянулись вниз к нему, закручиваясь к острию копья. Несколько долгих минут Воровка стояла там, пристально сосредоточившись, втягивая эти остатки в копьё.
Циех счёл это странно умиротворяющим, мир плыл вниз, втягивался в сингулярность, прежде чем навсегда исчезнуть.
Попаду ли я туда, когда меня не станет? — подумал Циех, глядя на остриё копья. Такой конец, плыть вместе с миграцией облаков это поистине нежный способ для смерти забрать меня .
Но прежде чем он позволил настойчивому подёргиванию на краю его сознания увлечь его, Циех поднял левую руку. Это потребовало всего, что у него было внутри, двигаясь медленно, поднимаясь и тянусь к спине Воровки, которая продолжала усердно поглощать эти клочки облаков.
Циех не хотел отвлекать её, но он не хотел, чтобы она покинула это место без награда — неподходящее слово, и она никогда не сочтёт это подарком. Даже знак памяти — это прозвище, которое, вероятно, заставило бы Воровку яростно пнуть его надгробный камень. Но
Ну, может быть, он просто хотел прикоснуться к ней в последний раз.
Кончики его вытянутых пальцев слегка коснулись спины её плаща, и что-то вышло из него тогда, ядро энергии, которое было подарено ему Прародителем. Это была могущественная вещь, которая позволяла ему без страха двигаться сквозь линии Эфирных Рабов. Кто знает, как это проявится у Воровки, но теперь, по крайней мере, она будет хорошо подготовлена к тому, что последует.
Затем его рука упала, так громко, что Циех ненадолго забеспокоился, что Воровка отвлечётся, но, казалось, усилия по поглощению этих клочков были достаточны, чтобы заглушить шум. Удовлетворённый, Циех многозначительно посмотрел вниз на свою правую руку.
Его ладонь была треснута, в центре ладони был чёрный круг плоти. Даже сейчас он мог видеть, как тонкие усики чёрной скверны расползаются из этой центральной области, извиваясь наружу, как угри.
Он сжал руку. Этот дар он возьмёт с собой в могилу. Прародитель, возможно, безопасно переносит это но это слишком большое напряжение для человека, чтобы выдержать его в одиночку. Откинувшись назад, Циех закрыл глаза, и его разум перенёсся в другое место.
В этом коротком сне его приёмный отец продолжал сопротивляться демонам, которые заманивали его на дно бутылки, и после ужина из горячей, пряной форели он долго за полночь разговаривал с Циехом. Темой была война, из-за страстной проповеди одного из пасторов Прародителя, которую отец Циеха услышал ранее в тот же день.
— Это смешно, — сказал отец Циеха, широко и выразительно открывая рот, — Прародитель не разрешает войну, потому что он хочет войны, он разрешает её, потому что он хочет, чтобы мы жили. Дело не в стремлении к боевому совершенству, а в свободе. Только имея возможность творить зло, истинная суть жизни проявится через доброту и щедрость. Это покажет твёрдую веру перед лицом искушения и горечи. Уважение и честь. Смирение и терпение
Его отец замолчал, бросив на Циеха многозначительный взгляд. — Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
Циех, Король Монстров, говоря из тела ребёнка, очень грустно улыбнулся сновидческой версии своего приёмного отца. — Это то, за что я борюсь, знаешь ли. Чтобы такие люди, как ты жили, чтобы увидеть, как их сильные стороны определяют их жизнь. Знаешь, что мне сказали? Твой друг-охранник Томлин? Что ты играл в азартные игры, чтобы отправить меня в Имперскую Академию. И когда ты проиграл
Но его прервали, и внезапно он стал только Зиком, которого держал на руках его приёмный отец. — Ба, какое дело такому ребёнку, как ты, вести себя как взрослый? Посмотри на меня, Зик. Я обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Я буду защищать тебя.
Затем его отец обнял его, и даже во сне его кожа была тёплой и пахла угольной пылью, которая цеплялась за всё в этом городе Сприггитов. Часть его хотела бороться, но другая, большая часть, знала, что в борьбе нет победы в этот день. Зик закрыл глаза.