— Хватит ли людей для спасательной операции? — вслух поинтересовалась Роуз. — Нам нужно действовать быстро, в любом случае. Разместить людей на границах
— Я не сомневаюсь, что миссис Гамильтон уже перебрасывает отряды, пока мы тут стоим, — проворчала Алана.
Рендидли кивнул, его лицо было мрачным, а глаза — сосредоточенными. Казалось, он чем-то озабочен, но Саймон видел, как он насильно расслабился, а затем беспомощно покачал головой. Он жестом подозвал группу, и они немного отошли от Теи, оставив её наедине с горем.
Когда они отошли достаточно далеко, чтобы её рыдания больше не были слышны, Пёс-призрак повернулся и окинул остальных острым взглядом.
— Я хотел бы кое-что сказать вам всем, прежде чем мы разойдёмся и начнём разбираться с многочисленными проблемами, которые принесёт этот день. Особенно тем из вас с кем я не очень хорошо знаком.
Саймон оглядел группу. Кроме Пса-призрака, здесь были Алана, Энни, Кларисса и Птолемей из Доннитона. Роуз и Бесстрашный из Убежища, хотя прямо сейчас Бесстрашный выглядел потерянным и просто следовал за Псом-призраком с широко открытыми глазами. Люцифер из Франксбурга. И, наконец, Дрейк из Ист-Энда.
Особенно четверо из других поселений смотрели на Пса-призрака прохладно, и Роуз, казалось, была раздражена его тоном. Заметив эту реакцию, Пёс-призрак поднял руку.
— Расслабьтесь, ничего такого здесь нет никаких реальных угроз. Просто
Замолчав, Пёс-призрак повернулся и посмотрел в небо.
— Я просто хотел, чтобы вы все поняли, как изменится ваша жизнь после этого.
— Для некоторых из вас всё может быть иначе, но вы собираетесь вернуться к старой жизни после того, как целый месяц постоянно находились на грани смерти. Может показаться, что это короткий срок. И это действительно так. Но в период между тем, кем вы были раньше, и тем, кем вы являетесь сейчас, был момент, возможно, не один, когда вы приблизились к своим пределам и ожидали смерти. Но вы не умерли.
— Думайте об этом как о метке, которую вы оставили себе. О метке, которую вы можете использовать, чтобы подняться на большую высоту, если продолжите тренироваться и оттачивать свои навыки. Знать, как далеко ты способен зайти — это чистая сила. Сила и смертельная уверенность, которых не будет у других. Это, безусловно, даст вам преимущество во всех аспектах вашей жизни, если вы не собьётесь с пути. Не стоит недооценивать силу того, что вы пережили.
— Второе, на что я хотел бы обратить ваше внимание, хотя вы ещё не осознаёте этого, это то, что ваши стандарты сильно изменились. Вы можете снова сказать, что прошёл всего месяц. Тогда я спрошу вас: кто из вас сейчас боится засады от Рейдового Босса? Третьего ранга, с временем для призыва лейтенантов? Кто верит, что мы не сможем смести его, как ветер сухие листья?
Никто ничего не сказал, все просто стояли и смотрели на Пса-призрака. На лицах некоторых, особенно Аланы и Роуз, читалось замешательство, они, возможно, задавались вопросом, к чему Пёс-призрак клонит своим внезапным монологом.
Пёс-призрак продолжил:
— И даже если бы вы были одни, кто верит, что не смог бы сбежать? Кто здесь растерялся бы от внезапных атак или численного превосходства противника и упустил бы из виду общую картину? Кто сомневается хоть на секунду, что в равных условиях одержал бы победу над этими обычными врагами?
Никто ничего не сказал, но Роуз подняла руку, уголок её рта при этом скривился в ухмылке. Пёс-призрак усмехнулся и продолжил.
— Вы поймёте, что я имею в виду, когда вернётесь. Когда все будут говорить о тренировках, о мелких обидах друг на друга и о мелочности жизни в тесном контакте с другими людьми. Что подводит меня к моему третьему и последнему пункту без сомнения, мы здесь — группа самых сильных людей в нашей Зоне, вероятно, на Земле.
Саймон вздрогнул, почувствовав себя совершенно не в своей тарелке среди этой компании. Пёс-призрак был прав. Хотя Саймон не был уверен, через что прошли эти люди, вся их броня была в шрамах, но их лица были ровными и прямыми. Их взгляды были ясными и решительными. Теперь, когда на это указали, он мог почувствовать от них всех прекрасное чувство уверенности. Для кого-то вроде Саймона, который всегда сомневался в себе
Это было похоже на то, как ночью протыкают миллион крошечных дырочек в воздушном шаре, и он молча сжимается.
— Позвольте мне сказать вам это не то, чего вы ожидаете. Одиноко на вершине — это правда во многих отношениях. — Пёс-призрак посмотрел на свою руку, задумчиво, а затем сжал её в кулак. — Вероятно, сейчас это звучит банально, но когда люди смотрят на вас, они больше не видят вас. Они больше не видят ваших имён или личность. Нет, больше всего на свете в сознании людей будут ваши поступки, и на основе этих впечатляющих деяний они составят о вас своё мнение.
— Быть навечно определённым своей славой, а не самим собой, означает осознать, что для всех остальных ты застыл во времени, — тихо сказал Пёс-призрак, глядя теперь на землю. — И что, если твоя слава не возросла ещё выше ты не можешь двигаться вперёд. Ты потеряешь себя в своём прошлом и увидишь, как твоё чувство собственного достоинства рассеивается, как мираж в пустыне.
Внезапно Пёс-призрак поднял голову и ухмыльнулся им.
— Конечно, вы также самые сильные люди на данный момент, так что есть и преимущества. Но не позволяйте своей силе ослепить вас перед опасностями, которые она таит.
— Ты — начала Роуз. Затем она рассмеялась, покачав головой. — Это была страстная речь. Я, честно говоря, удивлён тобой, Рэндидли. Я не знал, что ты сентиментальный тип.
Из всех возможных реакций Пёс-призрак покраснел. Остальные члены группы немного посмеялись, хотя это была приглушённая реакция, поскольку, похоже, некоторые из них не забыли о продолжающейся боли Теи.
Саймон не мог плакать в своей астральной форме, но если бы мог, реки проложили бы широкие борозды на его щеках. Его астральная форма поддерживала остроту его чувств, поэтому даже с такого расстояния рыдания Теи были едва слышны, глубокие звуки, полные муки. Даже слыша их, Саймон чувствовал, как края его самого слегка стираются, и та рука, что сжимала его сердце, сжимала так сильно, что в груди не было ничего, кроме стука и давления.
Ты ты такой Саймон хотел что-то сказать, бросить оскорбление Псу-призраку в этой незаметной астральной форме, но он не мог заставить себя сделать это.
Привилегированный, вот слово, закончил он невнятно, выискивая что-то более удовлетворительное, но чем больше он об этом думал, тем злее становился Саймон. Потому что Пёс-призрак не начал с этого, он работал над этим. Он менял себя снова и снова, пока не стал неузнаваем для тех, кто знал его раньше.
Человек, нет, сила природы, на которую сейчас смотрел Саймон, свежий после победы в Рейдовом Подземелье, был далёк от раненого человека, которого Саймон выхаживал. И это даже доказывало правоту Пса-призрака, не так ли? Что эти могущественные личности настолько изменились, что их взгляды сильно искажены по сравнению с взглядами обычных людей.
Их больше не беспокоят дрязги тех, у кого нет власти. Они не потрудились остаться с Теей и оплакивать её вместе с ней, разделяя её боль, хотя было очевидно, что Хризантема была частью их команды. Они не могли
Саймон слишком задохнулся, чтобы продолжать эту мысль, и просто сжал своё астральное тело так сильно, как только мог, причиняя себе сильную душевную боль, но чувствуя при этом странное воодушевление.
Если бы я Если бы я мог быть таким, как ты, — прошептал Саймон. — Если бы я мог заставить себя так сильно, ещё немного и схватить власть в свои руки, я
Саймон замолчал. Потому что внезапно его осенила мысль. Метод получения силы, о котором говорили другие, пока он следил за ними в своей астральной форме.
Он тут же оттолкнул эту мысль, или попытался. Но та часть Саймона, которая упивалась болью, просто хихикнула и потянулась к этой мысли, ухватившись за неё. Частью пути к власти была готовность её схватить.
Пёс-призрак научил его этому.
Поэтому, не задумываясь о последствиях, Саймон создал астральную проекцию рядом с Теей. Она даже не подняла головы, так что у него было время поработать, вылепливая своё тело с особой тщательностью. Этот новый, необработанный Саймон получил болезненное удовольствие, убедившись, что каждый из его недостатков выставлен напоказ. Его худые руки, его пухлый живот, его кривой нос и его сальные волосы.
И когда он закончил, он подошёл и похлопал Тею по спине.
— Мне очень жаль о твоей потере. Мне очень жаль о многом. Но я должен это сделать, не так ли? Чтобы я не чтобы мы не
Она даже не ответила, она просто продолжала плакать.
Несколько ожидая такой реакции, Саймон не стал эмоциональным. Нечто большее, чем эмоции, овладело им. Поэтому он просто вздохнул и сказал:
— Я обещаю, я буду защищать тебя, Тея.
А затем Саймон потянулся вниз и схватил выброшенные Регалии.
Глава 469
Рендидли резко обернулся, собираясь подколоть Роуз, как единственную здесь, от которой в бою не было никакого толку. Но не успел он закончить, как вспышка силы привлекла его внимание обратно к Подземелью.
Вспышка и вихрь Эфира заставили его глаза расшириться. Неужели Существо?
— Определенно нет, судя по воспоминаниям, которые мы восстановили, — вмешалась Лукреция, — но это не значит, что это не предвещает беды.
Воспоминания!. Рендидли несколько раз моргнул. Затем он сделал все возможное, чтобы выбросить это из головы, и направился обратно к входу в Подземелье, где все еще сидела Тея и плакала
Туда, где он оставил две Регалии, чувствуя себя неловко из-за того, что придется подойти к Тее и забрать их, пока она так убита горем. В душе Рендидли проклинал себя за то, что не положил их в свое пространственное кольцо, но он чувствовал
Все произошло так быстро: конец битвы, Хризантема, закрывающая его своим телом, возвращение в мир. Рендидли был поглощен своим личным горем и немного упустил ситуацию из виду. Он даже забыл запереть Регалии и вместо этого ушел с остальной группой, пытаясь подготовить их к эмоциональным последствиям, которые сила окажет на них.