— Лелеять душу своей страны – значит строить будущее. Флаг – это карта, и забыть его – значит позволить целой нации душ заблудиться. Существует определенное повсеместное пренебрежение к патриотизму, от которого я хотел бы лично привить вас, мальчики. Ваша страна – это сумма ваших действий; следовательно, если вы не заботитесь о своей стране, ваши действия были недостаточными, чтобы удовлетворить подразумеваемые обязанности гражданства, которые вы несете в себе. Если вы не заботитесь о своей стране, вы также не заботитесь о себе и своих будущих действиях.
— Когда мутное болото апатии поднимется над головами граждан страны, они не смогут утруждать себя исправлением мелких несправедливостей. Их кожа онемеет от бесчисленных клещей и паразитов, которые их заражают. Эти люди становятся лунатиками, в дремоте, которую по своей длительности превосходит только смерть.
— Как вы думаете, диктатор сможет разбудить их от этой непоколебимой хватки? Как вы думаете, таких людей испугает геноцид, когда их сердца преисполнились презрения к страданиям ближнего?
— Нет, их будет нести вперед инерция в их слепоте, позволяя их стране, их истинному оплоту справедливости, разлагаться вокруг них. Вот как умрет Америка, мальчики. Хорошие люди перестанут верить в мечту о добродетели нашей нации, и никто не захочет взять на себя эту ношу, чтобы воплотить ее в жизнь. Без этой аморфной защиты мы все погибнем.
— Что-то драгоценное, что вы не можете по-настоящему описать вот что такое страна.
— Ты сейчас описываешь, — заметил Алан. Ему было 9 лет, а Хэнку 13, и у него хватило ума держать рот на замке.
Рик усмехнулся, и Хэнк медленно расслабился. Похоже, у его отца был один из тех хороших дней.
— Ты прав. Все, что я пытаюсь сказать, это то, что когда вы принимаете решение, касающееся вашей страны, помните о своих детях, о своем будущем. Если вы даете клятву, придерживайтесь ее. Боритесь за эту клятву. Станьте причиной, по которой другие люди чувствуют себя воодушевленными стремиться стать героями. В конце концов, вы хотите, чтобы ваши дети мечтали о месте, где слова не стоят и воздуха, который их поддерживает? Или вы хотите, чтобы они мечтали об упорстве и ответственности, о решимости и судьбе?
Мальчики торжественно смотрели на своего отца, стараясь как можно лучше запомнить эти слова.
Рик считал себя чем-то вроде поэта. Вероятно, поэтому он взял дуло револьвера, приставил его к виску, а затем медленно сжал руку в кулак. В день, когда Хэнк нашел тело, оставалось три недели до его 18-летия. В тот момент перед ним стояло трудное решение: сообщить о смерти сейчас или подождать три недели, чтобы ему разрешили заботиться об Алане, который все еще был несовершеннолетним?
Погрузившись в свои мысли в настоящем, Хэнк потянулся вниз и провел пальцами по холодному металлу револьвера, оставленного ему отцом в наспех нацарапанном завещании. Хэнк пользовался этим револьвером не из сентиментальности, а из-за привычки. Еще в детстве, до того как тяжесть жизни его отца повисла на курке, Хэнк был очарован его странным весом, его плавными шестеренками и движениями.
Хотя он и отверг мольбу своего избалованного брата о помощи в третьей экспедиции, Хэнк не был человеком, который легко откажется от приказа президента. В настоящее время они были в разногласиях из-за того, что Хэнк считал бессмысленным истязанием ребенка, Хэнк знал, что обе стороны занимают . относительно обоснованные позиции. Он не позволит этому встать на пути его долга перед своей крошечной, запертой в Зоне нацией.
В конце концов, Хэнк усвоил уроки добродетели, глядя на профиль Иствуда, очерченный силуэтом на фоне заката; мужчина защищает любой ценой.
И Хэнк не мог отрицать, что надвигается угроза. Поэтому он молча принял досье от Алана и сел на короткий поезд из Ист-Провиденса в Вест-Провиденс, чтобы встретиться с остальными членами группы.
Как и обещал Алан, третья экспедиция была относительно небольшой. Ист-Провиденс должен был предоставить двух человек, но второй из них еще не был выбран, так как это было одобрено совсем недавно. Иезекииль был представителем Вест-Провиденса, которого Хэнк теперь собирался забрать из Центра содержания.
Скривившись, Хэнк задался вопросом, не придется ли ему всадить в этого человека несколько свинцовых пуль, прежде чем тот начнет вести себя прилично. Центр содержания был, по сути, местом, где содержались Классовики, которые были слишком сильны, чтобы не быть использованными против монстров, и не совершили действительно гнусных преступлений. Часто помещение их туда приносило больше вреда, чем пользы, поскольку некоторые из самых грязных элементов распространяли свое очень негативное отношение на других заключенных, у которых раньше просто был вспыльчивый характер.
Надеюсь, Иезекииль не будет слишком большим тупицей. Согласно досье, он был универсалом, но специализировался на скрытности и навыках дальнего боя. Хэнк прочитал это и присвистнул.
Навыки дальнего боя обычно относились к вещам, которые традиционно считались бы заклинаниями в мире до появления Системы. Призрак ясно дал понять, что в Системе возможно практически все, но он считал, что Мана гораздо эффективнее используется с помощью навыка (Выброс Маны), который люди использовали для питания своего плазменного оружия.
Результаты говорили сами за себя. (Сгусток Маны) 10-го уровня ненадолго собьет существо с толку, но не причинит ему длительного вреда, особенно по мере повышения его уровней. Плазменный болт, выпущенный тем, кто только что получил навык (Выброс Маны), расплавит монстру голову.
Конечно, существовала и убывающая отдача от навыка (Выброс Маны), особенно после 50-го уровня. Обычное население просто не могло получить доступ к оружию, которое могло бы использовать более высокие уровни (Выброса Маны); технология еще не достигла того уровня, чтобы ее можно было производить массово. Нужно было быть как минимум 3-го уровня, прежде чем тебя можно было считать полезным человеком, которому можно дать прототип. У Хэнка был всего один такой плазменный пистолет.
Но в дополнение к убывающей отдаче, было также гораздо меньше пользы от сосредоточения внимания на (Выбросе Маны). Другие навыки Маны Хэнка очень быстро превзошли (Выброс Маны), и теперь он был рад просто использовать свои старые металлические пули для убийства монстров.
К тому же, Хэнк видел, как человек открыл в земле дыру размером с дом, просто поглотив около 20 монстров. Затем земля снова сомкнулась, и крики монстров оборвались с мокрым хрустом.
— Настоящий маг, а — сказал Хэнк, перелистывая два других досье. Мордехай Хит был большим человеком с мозгом чихуахуа. Дважды в прошлом они дрались, и оба раза Хэнк укладывал его. Но это было до падения Хэнка, и теперь у Хита был современный экзокостюм, который делал его похожим на десептикона.
Последним членом их группы был член Храма на Холме, отчего Хэнк нахмурился еще сильнее. Не то чтобы он возражал против людей, которые клялись в верности прежде всего Чемпиону своей Зоны. Скорее, наоборот. Обычно они были невероятно компетентны, поэтому Хэнк не оставалось ничего другого, кроме как быть серьезным рядом с ними.
Вздохнув, Хэнк огляделся. Но, к сожалению, он не увидел никого из обслуживающего персонала, кто мог бы принести ему выпить.
Глава 486
Иезекииль поправил очки на переносице. У мужчины были короткие темные волосы и мягкие зеленые глаза. Когда они встретились, он встал и подошел, чтобы пожать руку Ханку.
— Иезекииль Гончий Призрак, к вашим услугам. Вы, наверное, не помните, но я был в Ричмонде, когда вы сдерживали бронированных медведей. Я так и не смог поблагодарить вас. Рад, что теперь у меня есть шанс отплатить вам.
— Да ладно, не стоит, — протянул Хэнк, снова переходя на свою медленную манеру речи. — Это уже в прошлом. Что такой тихий парень, как ты, делает взаперти здесь?
Улыбка Иезекииля обнажила все зубы.
— Призрак не любит, когда у меня есть контакты с Классерами высокого уровня, за которыми он не может наблюдать.
Зрачки Хэнка расширились. Тут было несколько интересных моментов. Говорил ли он правду? И если да, то почему он находится под таким пристальным наблюдением? Особенно Классеров высокого уровня?
Кроме того, Иезекииль назвал Призрака оно . Не то чтобы это было действительно важно, но большая часть пропагандистской кампании, проводимой Аланом, была направлена на то, чтобы население называло Призрака он . Это помогало людям смириться с тем, что ИИ принимает решения, которые управляют жизнью большинства. Хэнка немного порадовало, что этот человек не следует за массами в этом отношении.
К тому же, ему было интересно, есть ли какая-то история, связывающая Призрака и Гончего Призрака. Может быть, просто совпадение? В конце концов, возможно, Гончий Призрак — это вымышленное имя, данное ему Призраком типа Гончая Призрака .
Охранник, наблюдавший за их встречей, прочистил горло. Хэнк повернулся к нему. Этот человек, скорее всего, даже не был гражданином 2-го уровня, но он наслаждался тем, что демонстрировал свой небольшой статус Хэнку с тех пор, как они вошли в Зону содержания. Хэнк не возражал. Вернее, это было похоже на жужжание мухи; единственное признание, которое получит это существо, — это когда его прихлопнут о стол, когда оно зайдет слишком далеко.
— Мы проведем с ним беседу, мистер Говард. У нас есть приказ доставить вас к Призраку лично. У него есть для вас подарок, считайте себя благословленным.
Иезекииль усмехнулся, но ничего не сказал. После того, как охранник посмотрел на Иезекииля достаточно долго, чтобы убедиться, что тот струсил, он увел Хэнка из комнаты для встреч и по длинному коридору в другую серию комнат. Все коридоры и комнаты выглядели одинаково: белые и длинные, и только латунные дверные ручки добавляли немного цвета в плиточный декор. Если бы это был Хэнк до того, как Система наделила его вниманием к деталям, он бы давно безнадежно заблудился.
— Постарайтесь не проявлять неуважения, — сказал охранник, злобно глядя вслед Хэнку после того, как открыл перед ним дверь. — Мы будем наблюдать. И если