Но затем камера зафиксировала, как Хэнк мимоходом хвастался этим перед Джейн, и Призрак смог определить место, где характеристики Хэнка начали отклоняться от того, что он ожидал, и оценить его текущую силу.
Основываясь на том, что Призрак знал о Душевных навыках, этот навык приближался к концу своего существования, и он с нетерпением ждал, кем Хэнк станет дальше.
Как и предсказывал Призрак, Мордекай Хит поддался искушению и почти сразу же сделал ход против Хэнка. Это позволило ему еще раз подтвердить навык Хэнка, а также, будем надеяться, подтолкнуть Иезекииля к тому, чтобы он держался поближе к Хэнку в краткосрочной перспективе. Возможно, просто для того, чтобы Иезекииль смог позже поглотить какую-то его часть, но Призрак не слишком беспокоился об этом; Хэнк справится.
Но также. это позволит Призраку сделать шаг, который не будет слишком пристально рассматриваться Вест-Провиденсом. Потребность в замене представителя от Ист-Провиденса была острой, и никто не станет слишком задумываться об этом.
Призрак улыбнулся андроиду, стоявшему перед ним.
— Кэтрин — так меня назвали, — представилась рыжеволосая женщина. — Но зовите меня Кэти Холмс. Полагаю, меня призывают пойти с вами.
Хэнк был удивлен тем, насколько крепкой была ее хватка. И глаза у нее были чистые, прямого синего цвета.
После их короткой стычки охранники вышли из Центра содержания, чтобы унести Хита и остатки его силового костюма. Хэнк все это время знал, что охранники наблюдают за ними из-за толстых стен и высоких заборов, но ему было все равно. Призрак любил играть в игры, чтобы получить больше данных, и Хэнк не удивился бы, если бы все это было подстроено ИИ, чтобы испытать гибридный экзоскелет. Хэнку было интересно, считалось ли это успехом в глазах машины.
Охранники также сказали группе подождать, и будет найден кто-то еще, кто будет сопровождать их в качестве представителя от Вест-Провиденса. Так они и ждали. И Аффина, и Иезекииль казались стоическими типами, довольными своими мыслями, что вполне устраивало Хэнка. Что ему не нравилось, так это то, что они оба слонялись вокруг него, как будто он был особенно вонючим сыром, а они — еноты, рыскающие в поисках еды.
За бровями у Хэнка назревала мигрень; ему не нравилось иметь свиту.
Милая, прямолинейная рыжеволосая женщина была почти облегчением после этих двух таинственных дополнений к его команде, даже если ее манера держаться напомнила Хэнку Лорел. Но Хэнк выполнил первую часть своей миссии и теперь был свободен делать все, что захочет, в течение двух дней. Хэнк хотел домой.
После открытия новых зон им было поручено разведывать опасные районы, пока не подключится другая Зона, и тогда ему нужно будет проложить путь между этими двумя местами. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем подключится другая Зона, и Хэнк не планировал проводить разведку с особым вниманием до этого.
— Итак, я еду домой, — объявил Хэнк группе. — Мы можем встретиться через два дня.
Иезекииль заговорил первым, пожав плечами.
— Честно говоря, мне негде остановиться. Я просто потусуюсь у тебя дома два дня.
— Я тоже воспользуюсь твоим гостеприимством, — заявила Аффина.
Кэти неловко почесала в затылке.
— Я из одного из пригородов округа Колумбия, который оказался немного севернее, так что я остановлюсь там у семьи. Но будет хорошо оставаться поблизости. Ты живешь в Моттлсе, верно?
Кивнув Кэти, Хэнк обратился к двум другим.
— Возможно, вам будет удобнее остановиться в отеле или что-то в этом роде. У меня не очень большое место.
— Я принесла спальный мешок, — серьезно сказала Аффина, ее слепые глаза смотрели вверх. Хэнк открыл рот, но даже не знал, что на это ответить.
— Я провел большую часть этого года в тюрьме, — сказал Иезекииль с усмешкой. — Твое гостеприимство, каким бы жалким оно ни было, скорее всего, является улучшением.
Так группа путешествовала вместе. Несколько напитков в вагоне поезда было достаточно, чтобы смягчить настроение Хэнка и заставить его принять своих новых подопечных, что значительно улучшило его настроение. Не настолько, чтобы это могло повлиять на него во всех боях, кроме самых сложных, но достаточно, чтобы немного успокоиться. В наши дни расслабление приходило к Хэнку только неохотно.
Они попрощались с Кэти, когда все вышли с восточной/западной линии, и она направилась к поезду внешнего кольца, направляясь на одну остановку к северу. Когда трое оставшихся вышли из станции, их остановил кто-то, выкрикивающий имя Хэнка.
— Хэнк Говард!
Хэнк обернулся, и двое других тоже сделали это после паузы. Старая женщина, лет семидесяти или около того, одна из самых пожилых людей, которых Хэнк видел с тех пор, как появилась Система, подкралась к нему. Сейчас она была бодрее, но Хэнк задавался вопросом, как трудно ей было пережить те первые недели, прежде чем она накопила достаточно характеристик, чтобы смягчить влияние возраста на ее тело.
Она плюнула ему на ботинок.
— Мой сын работал в Томхолде.
Затем она повернулась и ушла. Хэнк ничего не сказал, глядя на слюну, тянущуюся линией по его ботинкам. Люди вокруг шептались, узнавая его, а тем, кто не знал этой истории, ее рассказывали те, кто знал. Мгновенно их глаза изменились, глядя на него с шоком и осуждением.
В груди Хэнка зародилось горячее начало ярости, но он ничего не сказал, просто снова пошел. Он двигался быстро, но Иезекииль и Аффина следовали за ним по пятам, как настойчивые призраки прошлого.
К удивлению Хэнка, от Иезекииля не последовало никаких умных комментариев, а скорее слова пришли от стоической Аффины.
— Отряд Роды Хан ничего бы не сделал, чтобы спасти этот город. Эта женщина не отдала бы приказ своим войскам входить в такую опасность.
Хэнк хмыкнул, ничего не говоря. Он согласился с ее оценкой, но всегда была эта вероятность. Может быть, у этой социопатичной женщины был член семьи в городе, и она бы сражалась, чтобы спасти его жителей.
Мир никогда не узнает, потому что Хэнк остановил этот отряд и уничтожил эту женщину за несвязанные преступления. Мир стал лучше без Роды Хан, но это не то, что видел мир. Они просто видели Хэнка с его собственной личной вендеттой, вмешивающегося в работу армии. Его гордость и эгоизм означали, что 99% населения Томхолда погибли в тот день.
Вся эта ситуация оставила Хэнка в горечи. Он мог бы просто остаться дома и стать тем пьяницей, которым его отец, Рик, гордился бы, если бы армия тайно не прислала к нему представителя, выражая свою, что вполне понятно, частную благодарность за решение проблемы Хан. Этим представителем была Лорел.
Хэнк прижался лбом к стеклу окон манатехнического поезда. По крайней мере, он скоро будет дома, хотя и с некоторыми новыми попутчиками. Даже с небольшой дополнительной компанией дом означал перерыв.
Глава 490
Парень с рыжими волосами, с которым они столкнулись во время вылазки в Подземелье, прислонился к двери Хэнка и оглушительно храпел. Иезекииль тихонько усмехнулся, а Хэнк так сильно сжал кулаки, что у него захрустели костяшки.
Это было совсем не то, что он хотел увидеть, вернувшись домой.
Поэтому он решил полностью это проигнорировать. Бледный, болезненный свет утреннего солнца светил ему в спину, когда Хэнк протопал мимо парня, заставив его замолчать одним взглядом. Он достал длинный металлический ключ, который сам сделал, и открыл дверь. Оставив дверь открытой, он прошел прямо по захламленному коридору, мимо гостиной и кухни, в свою комнату.
Оказавшись в комнате, Хэнк открыл старую бутылку виски, которую потягивал уже около шести месяцев. Хотя люди постепенно привыкали к этому, самодельный виски, который у них был сейчас, и близко не стоял по качеству с тем, что они могли делать до прихода Системы.
По какой-то причине алкоголь не считался предметом роскоши, достойным накопления в те безумные несколько месяцев между контактом с представителем Системы и фактическим прибытием Системы. Во многих отношениях их Зоне 1 повезло. Но именно за это Хэнк злобно обижался на свою Зону.
Сделав осторожный глоток и насладившись вкусом, Хэнк забрался в кровать и откинулся на груду подушек. Его глаза забегали, а затем закрылись. Ему не нужно было спать, как таковому, но сейчас было очень мало вещей, которые могли бы развеять раздражение, которое Хэнк испытывал по отношению к миру.
Неужели я действительно собираюсь это сделать? — спросил себя Хэнк.
— Если не ты, то кто? — ответил голос отца Хэнка.
Во сне Хэнк стоял на горе и смотрел вниз, на длинную долину. Но долина была окутана густым туманом, полностью покрыта движущимися воздушными потоками. Отмахнувшись от некоторой затуманенности, Хэнк всмотрелся.
Хотя в тумане можно было различить только очертания, что-то двигалось. Оно подкрадывалось, коварное, но явно распространялось из глубин долины, пробираясь вверх по хребтам и вокруг ручьев. Хэнк быстро прикинул в уме: если все будет продолжаться в том же духе, странные щупальца, распространяющиеся от чудовища внизу, доберутся до него через несколько часов. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и посмотрел вверх.
В небе было семь сфер, каждая разного цвета, составляющих радугу: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Свет просачивался вниз и странно шипел на его коже.
Внезапно рядом с ним оказался отец Хэнка.
— Знаешь, почему я ненавижу аристократию?
Хэнк просто посмотрел на него.
— Потому что они — лишь видимость цивилизованности на ошейнике великого Зверя, — объявил отец Хэнка, и плоть с его лица осыпалась, обнажая кости под ней. — И когда Вельзевул охотится на остальных из нас, их нигде не найти.
Хэнк моргнул и тут же проснулся. В его комнате кто-то был.
Разве он не запер дверь?
Нет, не запер, хотя собирался это сделать, когда, топая ногами, ушел от своих прихлебателей, оставив их в прихожей. Сев, Хэнк увидел перед собой очень знакомое лицо, обрамленное каскадом густых каштановых волос.