Затем Рендидли достал несколько костей самых сильных монстров и изготовил из них несколько слитков. Они получились превосходными и, казалось, были на треть прочнее, чем его обычный товар.
На все это у Рендидли ушло всего 4 часа. Вздохнув, он лег на пол своей мастерской и уставился в потолок. Хотя он мог бы сдать слитки сейчас, его скорость производства все еще слишком шокирует; было бы лучше, если бы он смог потянуть время. Поэтому он закрыл глаза и обратил свое внимание внутрь себя.
Работа Рендидли с металлом дала ему новый взгляд на то, как должен функционировать его навык. Подобно тому, как создание чего-то является научным процессом, реакцией между различными силами и энергиями, так и разрушение. Возможно, это была более простая реакция, но это была реакция, тем не менее. Рендидли очень сильно сосредоточился на образе и силах, но он считал, что один из способов усиления его образа — это пройти через конкретные процессы, которые происходят, когда солнце замирает.
Теперь у Рендидли не было никакого настоящего научного образования. Но, насколько он мог судить, солнце было двигателем, который становился все больше и больше, и становился все горячее и горячее по мере сгорания. В какой-то момент сам вес требовал, чтобы он горел все жарче и ярче, чтобы продолжать функционировать. По мере того как у солнца заканчивается топливо, все большая и большая его масса концентрируется в его ядре, где находится двигатель.
В конце концов, двигатель выходит из строя под собственным весом и схлопывается сам на себя.
Это была сверхновая. Это была та мощная сила, к которой стремился Рандидли.
Поздравляем, ваш навык завершен на 50%!
Глава 537
Стук в дверь прервал размышления Рэндидли. Озадаченный, он встал и подошел к двери. В последний раз, когда кто-то прервал его работу, его на день насильно забрали в армию. Что может быть на этот раз?
К его удивлению, когда он открыл дверь, там стояла Соня.
— Что ты делаешь? — спросила она, нахмурившись.
Рендидли открыл рот. Ему, честно говоря, хотелось спросить ее о том же самом. Коллега-металлург, как никто другой, должен понимать, как раздражает, когда тебя прерывают. Но в ее выражении лица было что-то такое, что Рендидли просто пожал плечами.
— Сегодня вечером вечеринка в честь того, что ты стал кандидатом в граждане, — сказала Соня, ткнув его в грудь. — Татьяна попросила меня проверить тебя, потому что сказала, что ты забудешь.
— Забуду? О какой вечеринке ты говоришь? — сказал Рэндидли, слегка посмеиваясь.
— О, мы, наверное, не сказали тебе. Ну, мы используем тебя как повод, чтобы хорошо выпить. Так что. Найди себе чистую рубашку, да?
Позже той же ночью Рендидли сидел рядом с широким костром, с веселье оглядываясь вокруг. Это была пустая трата времени, да, но ему это нравилось. Рендидли тренировался как сумасшедший с момента прибытия Системы и до сих пор. Все это время он чувствовал угрозу Существа, нависшую над ним, напоминая о том, что он никогда не должен расслабляться, иначе все, что он знал, будет уничтожено.
Но теперь, в роли другого человека. Рендидли почувствовал, как немного расслабляется. Не то чтобы он ленился. Скорее. Какая-то часть его начинала понимать, как важны такие моменты, чтобы остановиться и насладиться жизнью. Чтобы общаться с окружающими людьми.
Идеи и образы были живыми существами. Если вы изолируете себя, они станут слабыми и анемичными, только через обмен и понимание ваша воля сможет построить прочный фундамент, который поддержит вас в трудные времена. Или, по крайней мере, это то, что Рендидли говорил себе сегодня вечером.
Вероятно, помогло и то, что Рендидли был несколько озадачен деталями того, что Существо здесь делало. Без четкой цели он терялся в рутине этой фальшивой жизни, которую он для себя нашел. Не было никакой реальной спешки, чтобы двигаться дальше.
Но в защиту своего оправдания он, вероятно, никогда бы не подумал изучить этапы сверхновой, чтобы понять функцию своего (Навыка). Это казалось очевидным, оглядываясь назад, но это было бы похоже на то, как художник рисует скелет перед тем, как написать портрет. Это было очень механическое вдохновение для того, что иногда рассматривается как мистический процесс.
Татьяна села рядом с ним, одетая в блестящее изумрудное платье. Они сидели на ряду скамеек, установленных к востоку от первого, вдали от дыма. Около двухсот человек, в основном сталевары, пьянствовали к югу от костра, где хранились еда и напитки. Хотя Рендидли считал, что алкоголь здесь был чрезвычайно горьким, он послушно потягивал все напитки, которые ему давали. Даже если он был всего лишь предлогом для тяжело работающих сталеваров, они все равно восхищались им и поздравляли его.
И когда они говорили с ним, он мог сказать, что они искренне рады, что ему удалось то, к чему они все стремились. Это давало им надежду. Надежду на возможности. В каком-то смысле то, как они смотрели на него, напоминало ему о том, как люди из Доннитона смотрели на него, но в то же время это было не так. Здесь люди видели в нем пример истории, которую они всегда слышали о том, что это земля возможностей. Рендидли доказал, что можно продвинуться.
В Доннитоне все видели только существо, которое не было по-настоящему человеком. Существо, которое могло сделать все возможным.
— Пенни за твои мысли? — спросила Татьяна с очевидным веселье . Рендидли вздрогнул и понял, что она, вероятно, села две минуты назад, а он даже не поприветствовал ее. Он заметил ее приближение заранее, конечно, но ничего не сделал, чтобы показать, что он знает о ее существовании.
— Э-э — Рендидли подумал об этом, а затем пожал плечами. Честность была проще всего. — У тебя когда-нибудь бывает такое, что люди смотрят на тебя, и ты просто чувствуешь что они не видят в тебе человека?
Татьяна фыркнула.
— Не хочу показаться грубой по отношению к бизнесу, которым я владею, но. Ты только что спросил у проститутки, чувствует ли она когда-нибудь, что люди не видят в ней человека?
— Это хороший вопрос, — сказал Рендидли со вздохом. Он поставил свою жестяную кружку на скамейку рядом с собой и протянул руку. Костер сильно уменьшился с тех пор, как они жарили мясо раньше, так что сейчас они сидели всего в метре друг от друга. Жар исходил в основном от углей, а несколько тонких струек пламени пожирали палки, брошенные сверху на огонь.
Когда Рендидли протянул руку, эти языки пламени потянулись к нему и обвились вокруг его пальцев. Было горячо, но тепло ничего не значило. Когда он понял, что Татьяна смотрит на него с невозмутимым видом, он усмехнулся и отдернул руку. Пламя растянулось и напряглось, а затем вернулось к своему обычному состоянию.
Воистину, Избранный Огня.
— Я хочу сказать, — медленно произнес Рэндидли, — что в последнее время мне кажется, что люди смотрят на меня и видят идею чего-то. Для людей на этой вечеринке я — мечта о будущем. В прошлом я был человеком, который был лучше в том, чтобы быть монстром, чем сами монстры. Я больше не просто я.
— Ну, ты же просил называть тебя Викингом, — заметила Татьяна. — Это делает тебя скорее персонажем из плохого фильма, чем реальным человеком. Можешь ли ты винить нас за то, что мы наслаждаемся этим зрелищем?
Рендидли кисло посмотрел на нее. Она засмеялась и откинула волосы назад. Ее духи были легкими и пряными. Они напоминали ему тепло костра.
— Ладно, хорошо. Балу, просто Балу, что я вижу, когда смотрю на тебя? — спросила Татьяна.
В душе Рендидли немного умер от того, что она назвала его Балу, но она повернулась и посмотрела на нее прямо. У нее была сильная челюсть и загорелая кожа. Ее глаза спокойно встретились с его взглядом, когда он оценивал ее. На ней было шелковое платье с плотно переплетающимися узорами. Оно было относительно скромным, но форма тела Татьяны позволяла мужчине, если он захочет присмотреться, почувствовать, что находится под ним.
Рендидли отвернулся, снова глядя на костер.
— Друга.
Бревно треснуло и лопнуло. Кто-то пел, и его песня то затихала, то звучала громче, поскольку певец боролся с тяжестью выпитого алкоголя.
— .Это странная мысль, но все, о чем я могу думать, это то, что если бы я спросила Соню об этом, она бы прижала меня к стене, сняв с меня трусики в течение 10 секунд, — сказала Татьяна, посмеиваясь.
Рендидли тоже покачал головой. Соня, конечно, провела половину последних нескольких часов, делая знаки внимания Татьяне. Казалось, она понимала, что другая женщина не заинтересована, но это только делало ее еще более неотразимой. К счастью, Грегори увел Соню с большим количеством алкоголя, иначе Рендидли не сомневался, что она все еще была бы здесь.
— Это странно. Я чувствую связь с тобой, — объявил Рэндидли.
Рендидли покачал головой, и его лицо слегка покраснело.
— Ты, как и все здесь. Я побывал во многих местах. И я просто чувствовал себя потерянным. Я понимал свою роль, основываясь на целях, которые мне нужно было достичь. Были отношения и прочее
— Мы в отношениях? — сказала Татьяна, в шутку вскинув брови.
Рендидли проигнорировал ее.
— но как будто я не чувствовал связи с людьми там. Я уходил, когда мои цели вели меня в другие места. Как будто я был нечувствителен к этим вещам, которые я построил. Или даже я не хотел чувствовать постоянное бремя этих связей, которые я установил Может быть, я убегал. Но некоторые из этих связей были опасны. Начать все с чистого листа имеет определенную жестокую привлекательность, не так ли?
— Да, это так. — Татьяна расплела ноги и поджала их под себя. — Если бы я могла все повторить ну, Система внесла некоторые коррективы. Я тоже не против быть здесь, с тобой, но, конечно, было бы немного легче сюда добраться. Я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь о том, чтобы оставить все позади. Я сбежала из дома, когда мне было 17 лет.
Рендидли кивнул, а затем, почувствовав себя крайне нереально, поднял руку и сжал ее плечо. Кожа ее обнаженного плеча была теплой, и он позволил своей руке задержаться там на некоторое время, просто чтобы установить контакт. Затем она упала обратно вниз, к его боку.