Какой же это геморрой.
Трое мужчин стояли и смотрели на остатки большой базы, которая была в значительной степени разрушена взрывом. Рендидли это казалось таким утомительным. В прошлом его врагом всегда был босс или Существо. Победа над ними означала, что он выиграл. И все же после убийства Отца Фостера Рендидли не чувствовал, что что-то изменится. Несомненно, были лейтенанты, которые знали об ужасной практике извлечения органов, которой они занимались, и наслаждались ее преимуществами. Они продолжат это делать.
Технология была создана. Ящик Пандоры нельзя было просто закрыть.
Вздохнув, Рендидли отвернулся. Пришло время идти домой.
Пока они бежали обратно под прикрытием иллюзий Динеша, Рендидли размышлял о том, что он приобрел за последние несколько недель.
Он получил 5 уровней навыков в (Обнаружении Эфира), 4 в (Превосходстве над Растениями), 7 в (Хватке Лавы), 8 в (Зажигательном Извержении) и (Лавовом Големе), 1 в (Призыве Мора) и (Идиосинкразическом Разрезе), 3 в (Пронизывающих Корнях) и (Остроте), 2 в (Мастере Копья) и (Золотых Корнях Иггдрасиля), 4 в (Ирвудской Плоти Иггдрасиля) и (Ударе Когтем), 3 в (Ударе с Разворота) и (Объятиях Дикого Фантома), 12 в (Починке Спраггита), 6 в (Гравировке Маны) и шокирующие 19 в (Инженерной Смекалке).
Этой кучи ОП в сочетании с небольшими бонусами, которые он медленно накапливал, было достаточно, чтобы превысить 100. Этого было недостаточно, чтобы закончить путь (Короны Иггдрасиля), но этого хватило, чтобы получить бонусы за этот путь трижды, 10 характеристик за каждые 50 ОП, что принесло ему в общей сложности 30 характеристик.
Это в сочетании с характеристиками, которые он получил от своего Духовного Навыка, дало ему солидный прирост в 125 характеристик.
Было бы больше, но одним из самых странных и разочаровывающих в его ротации Духовных Навыков оказался навык, который ничего ему не дал.
Мой Духовный Навык чрезвычайно силен , — размышлял Рандидли, пока фон расплывался вокруг них. Скрэбленд сменился лесом, который сменился болотом, а затем холмистой местностью. Но в настоящее время у него есть один недостаток: каждое 7-е вращение он ничего не получает. Семь вращений в порядке:
В первой земле Спектрального Древа плачет целый народ. Их искрящаяся меланхолия, кажется, конденсируется в ощутимую форму, маленькую бусинку в вашем сердце. Мудрость +35, Восприятие +10.
Во второй земле Спектрального Древа распускается цветок. Гнилой аромат распространяется, наполняя ваше тело. Восстановление Здоровья +50, Восстановление Маны и Выносливости +25.
В третьей земле Спектрального Древа рычит хищник. Дух насилия, кажется, овладевает вашим телом. Сила +35, Ловкость +10.
В четвертой земле Спектрального Древа одинокий чемпион стоит высоко против всех противников. Его дух — ваш, и ваш дух — его. Сила Воли +35, Сопротивление +10
В пятой земле Спектрального Древа написана история, о борьбе и предательстве, но также о прогрессе и росте. В ней вы находите утешение. Интеллект +35, Живучесть +10
В шестой земле Спектрального Древа царят любопытство и мир. Народ становится самодовольным и жирным. Но в некотором смысле это также прокладывает путь для будущего роста. Только при избытке могут произойти большие изменения.
В седьмой земле Спектрального Древа царит тишина. Здесь что-то ждет. Контроль +60, Реакция +35
Седьмая ротация, вероятно, была усилена из-за тишины шестой, но Рендидли считал, что в этом есть нечто большее. Он ожидал, что произойдет какое-то великое изменение, о котором намекалось в этой шестой земле. С этой целью Рендидли попросил Лукрецию следить за различными землями в пределах его Духовного Навыка, но сбивало с толку то, что они, казалось, совсем не соответствовали бонусам, которые он получал от Духовного Навыка.
Это было то, над чем Лукреция билась в течение нескольких месяцев, настолько, что Рендидли был относительно доволен ее разочарованием. Но он тоже это чувствовал. В какой-то момент в его Духовном Навыке должно произойти какое-то изменение, чтобы все встало на свои места или, возможно, он поймет, что упускает суть своего Духовного Навыка.
Подумав о своем Духовном Навыке, Рендидли вздохнул. Это была часть его, конечно, часть, которую он поклялся в прошлом потратить больше времени на исследование. И Рендидли вообще этого не сделал. Это было сочетание вещей, но в основном это было то, что было очень легко забыть, насколько это было необходимо во время той внутренней битвы против Существа. Помимо этого и бонусов от использования ОП, было мало конкретной выгоды от траты времени на изучение Духовного Навыка.
Конечно, он мог бы сблизиться со своим народом, но Рендидли не нравилось, насколько благоговейно люди относились к нему. Лукреции, казалось, нравилось внимание, но для Рендидли это было слишком. Он предпочитал быть скорее равным, чем божеством.
Подумав о своем недавно приобретенном навыке (Иггдрасиля), уголок рта Рендидли дернулся вверх.
Затем его хмурый вид вернулся. Еще одна вещь, о которой он подумал, вспомнив Лукрецию и свой Духовный Навык, — это то, что он медленно приближался к крайнему сроку возвращения в мир Шал. Ему нужно было поторопиться и решить эту проблему с Церковью Единства в то же время. Кроме того Рендидли нужно было, наконец, найти время, чтобы поговорить с Лукрецией и выяснить, что она думает о возвращении в ее мир.
Она была заперта внутри него, но Рендидли подозревал, что они могут придумать способ вернуть ее в физическое тело в мире Шал. Хотела бы она остаться там?
Это был вопрос, в котором Рендидли не любил признаваться, что он его расстраивает, но это было так. Он привык полагаться на нее, там внутри себя, за все, что она сделала, чтобы причинить ему боль, когда она обладала свободой.
Глава 572
Чудовище было высоким, и, когда Хэнк смотрел на него снизу вверх, он чувствовал, как пот стекает по его спине и медленно замерзает, превращаясь в крошечные ледяные шарики.
Чудовище тоже улыбалось, глядя на Хэнка сверху вниз. Оно раскинуло руки, и, наблюдая за ним, Хэнк понял, что это и есть Чудовище; это было существо из тысячи рук. Они переплетали пальцы и использовали большие пальцы для образования суставов, пока не превратились в целое тело из рук.
Некоторые из рук были там уже давно. Они были гнилыми, плоть сползала с костей по мере того, как они двигались, чтобы следовать за движением тела. Вскоре от них останутся только кости. Каким-то образом Хэнк знал, что для рук плохо, когда они становятся костями. Было что-то жизненно важное в плоти, даже гниющей и иссохшей, какой она была. Без нее тело медленно превратится в ничто.
Чудовище не позволит своему телу превратиться в ничто.
Алан лежал там, сложив руки на груди. Его костюм был белым, а глаза закрыты. Под этими веками, казалось, горел малиновый огонь, что-то, что выжигало себе путь из его тела. Алан был предан самим собой, что оставило его раненым и разъяренным. Его сердце отказывалось биться.
Хэнк моргнул. Это была правда. По какой-то причине сердце Алана отказывалось биться. Вот почему они все были здесь, собравшись вокруг Алана. Все хотели понять, что происходит с сердцем Алана.
Ну, все, кроме Чудовища. Чудовище было здесь, чтобы забрать руки Алана.
Внезапно появились сотни людей, ходящих туда-сюда перед ними. Они были размытыми силуэтами, изогнутыми и мягкими по краям. Они были скорее похожи на диванные подушки, чем на людей, на те вещи, которые бросали на пол, когда что-то действительно происходило. Они были фоном.
Чудовище приближалось к Алану, и Хэнк тоже начал двигаться вперед. Он прищурился. Его рука рефлекторно потянулась к поясу, но там ничего не было. Хэнк тихо выругался и поднес руку ко рту. Он сильно укусил свой правый указательный палец. Жирная капля крови выступила, закручиваясь вверх.
Имитируя, что держит пистолет, Хэнк держал свою малиновую пулю нацеленной на Чудовище.
Чудовище заметило внимание Хэнка и было удивлено.
— Ттыы ннее ммоожжеешьь ууббииттьь ммеенняя ттаакк, — прошептало Чудовище. — Яя ннее ммооггуу ууммееррееттьь, ппооккаа ктоо-ннииббууддьь ззооввеетт ммееняя.
— Как тебя зовут?
— Ппроостоо сскажжии ммооёё ииммяя.
Язык Хэнка распух во рту, как будто его тело пыталось остановить его, прежде чем он зайдет слишком далеко.
— Ккаак. Как ттеебяя ззоовуут?
— Яя ззоовуусьь ССТТРААХХ.
Затем и Хэнк, и Чудовище оказались перед Аланом. Когда Чудовище произнесло свое имя, Алан дернулся. Его глаза открылись. Зрачки были чисто малиновыми.
— Кто-то звал меня?
Хэнк открыл глаза, когда поезд остановился. Сморщившись, он выпрямился. Он не мог поверить, что заснул, когда Алан был в больнице, хотя поезд манатеха был таким же привычным для Хэнка, как колыбельная.
Даже не поворчав про себя, Хэнк вытолкнул себя из поезда на яркое небо. Но сколько бы света ни было, сердце Хэнка было тяжелым и мрачным. Если Алан умрет
Хэнк вздрогнул. Случится что-то ужасное. Что-то, чего их Зона не сможет пережить. Хотя детали сна быстро меркли, эта уверенность застряла в сердце Хэнка. В каком-то смысле он был рад, что Лорел не вернулась с ним в Зону 1. Она захотела бы остановиться и подумать, что может означать этот сон. Она захотела бы подумать, почему именно Хэнку снятся сны, когда у Лорел есть (Навык).
Именно поэтому Хэнк никогда не упоминал, как часто ему снятся сны. В основном они казались безобидными. Но этот
Кто-то звал меня?
Чувствуя холод даже под прямыми лучами полуденного солнца, Хэнк покачал головой. Затем он быстрым шагом направился к больнице, где находился Алан. Когда он добрался туда, его быстро пропустили в заднюю часть здания, где содержались вип-персоны.
С появлением Системы длительное пребывание в больнице стало почти неслыханным. Ты либо выживал достаточно долго, чтобы твое (Здоровье) восстановилось, либо нет. Было мало травм, которые не заживали бы с повышенной (Живучестью). Большинство неизлечимых болезней прошлого были полностью побеждены новообретенной силой человеческого тела. Были некоторые исключения, такие как редкие проклятия или опасные яды, которые могли воздействовать на человека в течение длительного периода времени, но большинство визитов к врачу сводилось к употреблению зелий здоровья, пока вы не попадали на операцию.