Легенда о розе. Цена предательства — страница 18 из 37

Мразь.

Эта реплика обрубает последнюю ниточку, связывающую меня с прошлым.

Эти слова не дань вежливости. Они сказаны для Грозового с целью вбить между нами клин.

Заживо сгорая от стыда и гнева, ныряю в салон и, скинув туфли, залажу на сидение с ногами.

Кляйс пытается стучать в окно и посылает воздушные поцелуи, но мне так мерзко, что одна только мысль о том, чем могло закончиться наше уединение, вызывает приступ тошноты.

Но даже не это самое страшное. Катастрофа заключается в том, теперь Алекс считает, что пока он ждал меня здесь у подъезда, я трахалась с Марком в его квартире.

Потому что со стороны именно так все и выглядит. Я, взлохмаченная, в разорванном платье, и полуголый Кляйс.

Закусив губы, безмолвно стону.

Я только что пробила дно.

Коротко переговорив с охраной, Алекс отталкивает Марка от машины и садится на переднее пассажирское сидение. Заполнивший салон запах надвигающейся грозы и его кожи поднимают во мне огромную волну глухого отчаяния.

Я понимаю, что не должна на него смотреть, но поделать с собой ничего не могу. Просверливая взглядом дыру в его виске, пытаюсь считать его настроение, поймать хоть одну эмоцию, свидетельствующую о том, что ему не плевать.

Но все безрезультатно. Склонив голову, он смотрит в экран своего телефона. Ни словом, ни делом не дав понять, что его что-то задело. Время от времени перебрасываясь с водителем короткими фразами, кажется, забывает о моем присутствии.

Опустив глаза, я принимаюсь крутить на пальце его кольцо. Ладони мелко дрожат, а к горлу подступают слезы. Свисающая бретелька с торчащими из нее нитками неаккуратно лежит на животе.

Я хочу поговорить с Алексом. Знаю, что этот разговор уже ничего не изменит, но все равно хочу, чтобы он знал, что между нами с Марком ничего не было.

Я хочу хоть немного оправдаться в его глазах, потому что он единственный, чье мнение мне не безразлично.

- Алекс, - обращаюсь к нему, - Миша может пересесть в другую машину?

- Не положено, Ирма Сергеевна, - не глядя на меня, сухо отвечает он.

Я замолкаю. Сглатываю в надежде протолкнуть застрявший в глотке камень. Ничего не выходит. По привычке тру горло и отворачиваюсь к окну.

Слишком поздно. Сама все уничтожила. Убила, задушила. Растоптала. Как женщина я для него умерла.

В голове, как по заказу, начинают проноситься стоп-кадры наших с Алексом отношений.

Они были! Да, возможно, не такие, как у других людей. Мы не ходили на свидания, не гуляли при луне, не целовались у подъезда на прощание. Но они не сводились к одному только сексу, как мне тогда хотелось думать.

Он понравился мне не сразу. Первые несколько месяцев я вообще его не замечала. Все изменилось, когда однажды, на одном из приемов дочь владельца сети супермаркетов, с которой я иногда общалась, не обратила на него внимание.

- Твою мать! – выдохнула она, глядя поверх моего плеча, - вот это самец! Кто он?

Обернувшись, я тогда впервые посмотрела на Алекса внимательно. С тех пор я делала это постоянно. Мне нравилось его разглядывать, потому что внешность его оказалась цепляющей. Не кричащей, не смазливой, а истинно мужской. Мне импонировала его сдержанность, уверенный взгляд и достоинство в каждом движении.

Я стала думать о нем так часто, что он начал сниться мне во снах. Порочных и горячих. Поначалу это бесило. Я злилась на себя за то, что меня тянет к охраннику, человеку не моего круга. Злилась на то, что в его присутствии, сама того не замечая, стала вести себя так, чтобы понравится ему. Глупо хихикала, хлопала ресницами, томно вздыхала и призывно улыбалась.

Алекс не дурак. Сразу понял, что хозяйская племянница положила на него глаз, и прямо заявил, что спать со мной не будет.

Бросил мне вызов, и я его приняла.

Через неделю, прогуливаясь мимо него в купальнике, я «подвернула» ногу и попросила донести меня до комнаты, из которой он вышел только через час уже в качестве моего любовника.

В тот день я впервые узнала, что такое настоящий секс. Это было невероятно, испытав свой первый оргазм, я плакала у него на груди, а он гладил мои волосы и собирал слезинки губами.

С тех пор мы не расставались. Меня все устраивало: восхищение в его глазах и регулярный качественный секс без сахарной розовой ваты.

Ее я наелась с Кляйсом. Сбегая из города, он забрал с собой мои невинность, наивность и самоуважение. Себя я презирала едва ли не больше, чем его.

Алекса же, как оказалось, такой формат отношений не устраивал. Однажды, лежа с ним в постели, я спросила, о чем он мечтает. Ожидала услышать, что он хочет организовать собственное охранное агентство, начать какой-нибудь бизнес, да, все, что угодно, кроме того, что он сказал.

- Я бы хотел, чтобы ты была обычной девушкой. Чтобы твои родители были простыми людьми и чтобы познакомились мы на улице, в кафе или в компании общих друзей.

Мне тогда его ответ жутко не понравился. Он подразумевал чувства с его стороны, в которые я не верила. В душе зародился страх, что Алекс, следуя примеру Марка решит использовать меня в своих целях, поэтому и ответила грубо. Сказала, что ничего, кроме члена, мне от него не нужно.

Мне казалось, он тогда адекватно отреагировал, свел все к шутке, но к сведению принял – никаких намеков на чувства больше не было.

Задыхаясь от переполняющих меня эмоций, прокручиваю кольцо на пальце и смотрю в темноту за стеклом. В груди противно царапает сомнение.

А что, если я тогда была права? Если Алекс, используя меня, хотел стать приемником дяди. Отличная же идея? Жениться на мне, обрюхатить, посадить дома, а самому встать у руля.

Может, именно поэтому, поняв, что задуманное не удалось, он так быстро ко мне охладел?

Чем больше я размышляю, тем сильнее закручивается у меня внутри ураган. Сердце, разогнавшись до максимума, долбит в висках и пускает по телу нервную дрожь.

Если это правда, если он действительно спал со мной из-за наследства Стародубцевых, то он еще большее ничтожество, чем я сама.

Глава 26.

Глава 26.

Набухшие черные тучи, столкнувшись друг с другом, высекают яркую молнию. Гремит гром и начинается дождь.

Погода как по заказу. В тон моему настроению.

Припарковав машину у крыльца, Михаил глушит мотор и поворачивается ко мне.

- Ирма Сергеевна, я вам зонт сейчас принесу.

- Не нужно, Миша, спасибо… - кивнув на дверь, намекаю, чтобы он оставил нас с Алексом наедине.

Он парень понятливый. Сразу выходит из машины, но Грозовой следует его примеру.

- Алекс, - окликаю его, когда он уже собирается выйти, - останься, пожалуйста.

Он замирает. Пару секунд думает, но все-таки остается. Повернувшись ко мне полубоком, вежливо интересуется:

- Вы что-то хотели, Ирма Сергеевна?

Если бы в его словах был хотя бы намек на издевку или сарказм, я была бы счастлива. Это был бы знак, что ему не все равно. Но прозвучали они абсолютно официально и сухо.

- Можно вопрос? – спрашиваю тихо, царапая ногтями собственные ладони.

- Слушаю.

- Скажи, у тебя были чувства ко мне?

Его голова дергается. Резко повернувшись, Алекс проходится по мне жестким взглядом. Не глядя в глаза, смотрит в то место, что оголило разорванное платье.

Я инстинктивно прикрываюсь руками. Кожа горит от стыда, прижатые друг к другу колени сильно дрожат, но мне во что бы то ни стало необходимо услышать ответ.

- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, - давя голосом, проговаривает он на одной ноте.

Отворачивается с намерением покинуть машину, но я, конечно, пресекаю эту попытку.

- Я так и знала! Ты ничем его не лучше!

Алекс, видимо, передумав, уходить, смотрит на меня с легким недоумением.

- На что ты рассчитывал? – выкрикиваю я, подавшись вперед, - думал через мою постель сократить себе путь к нашим деньгам?

- Ты че несешь?!

- Так скажи мне, Алекс, что ты чувствовал ко мне?

Грозовой отворачивается. Вижу, что внутри весь кипит, но отчаянно себя сдерживает. Высоко вздымающаяся грудь и сжатые кулаки свидетельствуют о том, что терпение его на исходе.

- Посмотри на себя, - шипит еле слышно, - сидишь здесь оттраханная, в разорванной одежде, с размазанной по лицу помадой и еще смеешь спрашивать меня про чувства?!

Это было сказано с такой ненавистью, что я рефлекторно вжимаюсь спиной в сидение. Хватая губами воздух, чувствую, как по щекам бегут горячие слезы.

- У нас ничего не было…

Алекс болезненно морщится, тряхнув головой, растирает ладонями лицо.

- Ирма. Все в прошлом. Ты сделала свой выбор, правильный он или нет – не мне судить. Я прошу об одном, - повернувшись, наконец, смотрит мне в глаза, - не трогай меня.

- Алекс… - не сдержавшись, громко всхлипываю.

- Дай мне спокойно работать…

- Пожалуйста, послушай, - перебиваю его, подтянувшись, сажусь на самый краешек сидения, - у нас с Марком ничего не было и никогда не будет. Я не хочу… он мне противен…

- Хватит! – повернув руку ладонью ко мне, прерывает Алекс, - избавь меня от оправданий. Они не нужны ни мне, ни тебе.

- Дослушай!..

- А ты дослушай меня! Если ты вздумаешь навязываться, я буду вынужден уволиться.

- Нет!

Алекс, сам того не подозревая, ударил по самому больному. Больше никогда его не видеть – это то, чего я боюсь больше всего.

- Нет, - закрыв лицо руками, повторяю глухо, - я не стану тебя преследовать. Я просто… просто хочу, чтобы ты знал, мне очень жаль.

- Не извиняйся, тебе не идет, - с горькой усмешкой проговаривает он.

- Я не извиняюсь, я жалею! Жалею, что так вышло, жалею, что… все испортила! Жалею… что потеряла тебя!..

- Успокойся, Ирма, ты сейчас на нервах. Поссорилась с Кляйсом, завтра помиритесь и все снова будет хорошо.

Скрывая руками бегущие по лицу слезы, я отрицательно мотаю головой.

Он мне не верит. Ни единому слову. Поздно уже что-то менять.

- И, да… ты спрашивала про чувства, - звучит тихо его голос, - они были.