— Ясно, — хмыкнул отец, снова разглядывая мой глаз без ожога. — Магия воды порой весьма полезна. Маги ценны сами по себе, независимо от народа, к которому они принадлежат. В донесениях с открытых земель было сказано, что общими усилиями работы идут весьма успешно. Но мне отрадно знать, что часть магов других стихий принадлежит нашему народу.
— Возможно, всё дело в том, что в эпоху Земли Аватар Киоши забыла рассказать о том, что магия любой стихии может проснуться в человеке любой нации, — хмыкнул я. — Конечно, есть основная стихия, у большинства, но всё же многие люди могли бы стать магами, только не магами основной стихии нации. Молния, которая имеется у вас, у Азулы и у меня, вообще отдельная стихия, недоступная остальным магам огня без предрасположенности. Более того, у многих людей может развиться две стихии, только они об этом не знают. Рюу, например, использует стихию огня и стихию воздуха для того, чтобы отправлять свой смертоносный луч.
— Значит, Аватарам было выгодно разделить и ослабить народы? — прищурился отец.
— Возможно, вспомните Ю Дао, в котором живут маги огня и маги земли и успешно работают вместе, создавая особенное оружие и сплавы, — кивнул я. — Если у каждого народа будут все виды магов стихий, то Аватар уже не будет казаться столь могущественным. Перед Киоши был Аватар Курук, который прожил всего лет тридцать и, согласно преданиям племени Воды, был наказан духами за пренебрежение своими обязанностями. Потом Киоши, которая впряглась и каким-то образом прожила двести с лишним лет. Устроила Царство Земли. А далее Аватар Року, который особо ничего не сделал для решения затяжного конфликта между народами, умер в семьдесят, глубоким стариком, если судить по рисункам и статуям. Ну, а потом появился Аанг. И если судить по тому, что он помнит из тех событий, которые произошли, что-то со всей этой войной было не ладно. Пропал он зимой, а столетняя война началась летом. При этом мальчишку до всего этого предупреждали, что племя Огня уже на всех нападает и затевает нехорошее. А ещё сообщили, что он Аватар, не в шестнадцать, как положено, а в двенадцать лет.
— Провокация?
— Сейчас уже и не поймёшь, — ответил я. — Нигде не осталось никаких документов о том времени. Ни свидетельств, ни сведений о нападении на храмы Воздуха. Не ясно, как так вышло.
— Зуко, — схватила меня за плечо Азула. — А что, если эти документы есть в той библиотеке? Той, которая в пустыне? Если Джао узнал там про духов в племени Воды, то, скорее всего, там есть все данные о столетней войне!
— Возможно, и есть, — кивнул я.
— Господин, — на пороге появился слуга. — Время праздничного пира. Вас уже ждут.
— Идёмте, — кивнул нам отец, и мы отправились в зал приёмов.
Глава 2. Связи
3 день 4 месяца, год Обезьяны эры Янгва.
Остров Феникса, Столица Страны Огня
Праздник в нашу честь прошёл по уже знакомому сценарию. Мы хвастались достижениями, дарили подарки, показывали карты. Я наблюдал за старшим жрецом-мудрецом Бентэном. Он, как и остальные из их братии, носил ярко-красные одеяния с отличительной остроконечной шапкой, делающей голову конической, только у него в центре головного убора было нашито что-то вроде «третьего глаза» из огромного красного рубина. Скромно и символично.
Лицом Бентэн походил на Джао — тоже крупные надбровные дуги и выпирающие скулы с «обезьяньими» чертами, только из растительности лишь седые усы, и на вид старее, худее и злее.
Когда произошла та заварушка с Аватаром, проникшим для «разговора с Року» во время зимнего солнцестояния в Храм Огня, первым туда прибыл Джао. Они все изобразили бурную деятельность, которая не привела ни к чему конкретному, и Джао даже «арестовал» всех жрецов, которые «помогали Аватару и предали народ Огня». Был настолько рьян в желании выслужиться, что и родного отца не пожалел. Вот только Озай тут же был вынужден всех освободить и с извинениями, по старой памяти да и по всяким политическим причинам, а Джао за его «искреннюю службу, невзирая на родственные связи», повысили до адмирала флота. Ловко.
Бентэн периодически бросал нечитаемые взгляды на Азулу, которая сидела по левую руку от отца на этом празднике жизни, и я немного нервничал. План был сыроват, состряпан наспех и полагался на много «если». С тем же успехом Азуле могли что-то подлить на пиру или воспользоваться услугами других наёмников. Возможностей хоть отбавляй. К тому же, в отличие от жреца, времени на подготовку и планирование у нас почти не было. Как всегда «работаем по методу Наруто» — сплошная импровизация на грани провала. К счастью, Узумаки всегда как-то выруливал, так что его метод всё же лучше, чем вообще никакой.
Официальная часть длилась несколько часов и завершилась в полночь. После этого по этикету мы с Азулой могли покинуть гостей, пировавших в нашу честь, и это составляло ещё одну немаловажную проблему. Кивнувший нам отец остался и о чём-то начал спрашивать Бентэна, давая нам свалить и подготовиться.
Покои старшего жреца были в правом гостевом крыле, на третьем этаже. Мы дождались, пока, попрощавшись, со всей своей братией, Бентэн завернёт в выделенную комнату. Кори и Тори остались караулить в коридоре. Азула, Мэй, Тай Ли, зацепившись крюками за крышу, подобрались к единственному окну в комнате Бентэна, чтобы всё слышать и не дать ему сбежать или, в случае чего, перехватить послание. По плану я, используя Хенге Рюу, должен был постучать в комнату и попытаться получить новый приказ. Я уже сконцентрировал чакру, когда маленький воображаемый Узумаки, периодически возникающий на моём плече, подал мне другую идею.
В нашей юности Какаши-сенсей дал Наруто прозвище «самый непредсказуемый ниндзя Конохи». Не в последнюю очередь потому, что ещё будучи не таким сильным, еле-еле учащийся в Академии Узумаки, научившись одной-единственной технике, использовал её в неожиданные моменты с таким подвывертом, что порой велись и обманывались даже бывалые ветераны. Этой техникой как раз была техника Перевоплощения.
Рюу подчинённый, к тому же немой, простой исполнитель, так что разговор, если он состоится, не факт, что позволит в чём-то уличить жреца или раскроет его карты и сообщников. Но есть кое-кто другой… И превратиться в него было бы совершенно по-Нарутовски нагло и непредсказуемо.
Тори вытаращился на меня во все глаза, даже приоткрыл рот, когда я выполнил Хенге. Я забрал у него накидку с глубоким капюшоном и накинул поверх нового тела, почти такого же крупного, как у Рюу. Это прекрасный способ запутать и не отвлекаться на создание правильного движения ткани в одежде. Надеюсь, Азула догадается, что это я.
— Вылитый… — прошептал Тори, осматривая меня с ног до головы, передёрнув плечами. — Даже жутко.
Я чуть откашлялся, создавая подходящую модуляцию голоса, который был чуть ниже, чем у меня, скорчил презрительное лицо, кивнул Тори, сделал несколько шагов к двери гостевых покоев и коротко, с расстановками, стукнул в дверь. Надеюсь, старичок не двинет с копыт от бурной радости лицезреть меня.
Тихие шаги замерли у порога, раздался щелчок затвора и тёмный коридор прорезал луч света из комнаты. Я снял капюшон, и Бентэн, тоже открыв рот, посторонился, пропуская меня в комнату.
— Ты жив! — потрясённо выдохнул старик.
Хорошо, что среди высших чинов да и, думаю, у жречества, не было принято кидаться в объятия, иначе моё Хенге могло и не выдержать. Зато состояние радости и облегчения, которое накатывает при виде погибших близких, заставляет выбалтывать секреты и забывать про осторожность.
— Верные люди вытащили меня из воды полумёртвого, — кивнул я, — несколько месяцев прятали и пытались выходить после лихорадки. Я узнал, что ты будешь здесь, как и эти… — я нарочито сжал зубы и кулаки, показывая ненависть. — Я надеюсь, ты придумал, как им отомстить, отец?
Бентэн сел в кресло и потёр лоб.
— Если бы я знал, что ты жив! — укоризненно сказал он. — Мог бы дать знать.
— Я был совсем плох, да и не знал, не перехватят ли послание. Вдруг и тебя бы в чём-то заподозрили?
— Меня? — самодовольно усмехнулся Бентэн. — Озай слишком глуп, чтобы о чём-либо догадаться, и не видит дальше собственного носа. К тому же тот арест доказывал, что мы никак не связаны. И всё же… Как ты мог так… так подставиться? Нарушить все наши планы?
— Я думал, что Азула примет предложение, но эта наглая девчонка обманула меня! — я снова изобразил ярость. — Что всё выйдет даже быстрей… Она оказалась сильней, чем я думал.
— Скажи просто, что думал не головой, а кое-чем другим! — всплеснул руками жрец, уже пришедший в себя от шока после встречи с почившим отпрыском.
— Сделанного не вернёшь, — пробубнил я. — Что делать теперь? Я слышал много слухов про этого выкормыша Айро — Зуко. Ему всё удалось, и теперь Озай будет пятки ему целовать.
— Я много раз говорил тебе, что у всех есть слабые места, — усмехнулся Бентэн. — Даже у меня. Поддавшись минутной слабости, в гневе после известия о твоей гибели я отправил Огненного убийцу на эти новые земли, чтобы отомстить за тебя и убить эту принцессу, которая чуть всё не испортила. Теперь даже рад, что Огненный убийца куда-то запропастился и не выполнил поручения. Я не мог с ним связаться, чтобы отменить приказ. У меня возник другой план, на который потребуется некоторое время.
— И что за план? — я кровожадно ухмыльнулся.
— Сначала рассорить принца и принцессу. Потом убить Зуко и обвинить в этом Азулу. Девчонка или сама сбежит, или её ждёт изгнание и отмщение вне стен дворца. К тому же она ещё может пригодиться. Особенно с учётом того, что ты жив. Всё можно переиграть. Пойдёт по стопам своей матери. А её наглый, так не вовремя нарисовавшийся братец не будет мешать нашим планам. Ты очень вовремя. Мне был нужен надёжный человек для особого поручения…
За окном внезапно раздалось что-то вроде тихого шипения и возни и я громко закашлял, чтобы скрыть шум от старика. Кажется, Азуле план не понравился.