– Ладно, капитан, я вижу, что ты меня не обманешь, – произнес коротышка и указал рукой вперед. – Вон там внизу островок. Можем съездить туда и глянуть, есть ли у нас то, что тебе нужно. Если да, заплатишь небольшой аванс. А потом сможешь спокойно пришвартоваться на нашем главном моле.
Прищурившись, Найла попыталась разглядеть далекий силуэт: на расстоянии, да еще в дрожащем от зноя воздухе, он был совсем не похож на остров-спутник. Скорее на несколько остовов, нагроможденных друг на друга посреди дюн. На гору развалюх, свалку железяк высотой чуть ли не с три корабля.
– Выглядит так себе.
Незнакомец ухмыльнулся.
– А как должна выглядеть верфь? Когда приедешь, сама все увидишь. У нас самые выгодные в Мехаратте цены на нужные тебе колеса.
Ни место, ни торговец не вызывали у нее доверия.
– Если не устроят наши условия, я отвезу тебя обратно. – Тип посмотрел на ее живот.
Найла обменялась взглядами с Сарганом. Азур жестом отозвал ее в сторону, чтобы переговорить с глазу на глаз.
– Как быть? – спросила девушка, когда они отошли на несколько шагов.
– Скажи ему, что мы приплывем туда прямо на корабле. Никакого аванса. Если цена нормальная и товар хороший, пусть ждет, пока мы найдем покупателя на древесину. Но никаких денег, пока не установят все колеса. И предупреди его, что ближе чем на сотню метров к другим кораблям мы не подойдем.
Найла кивнула и направилась к торговцу.
Коротышка покачал головой, с жалобным хрипом пропуская воздух через мехи.
– Боюсь, последний запрос мы удовлетворить не сможем. Идет большая буря, корабль должен быть пришвартован. У нас нет отравителей, которые могли бы дать ему снотворное.
– Отравитель есть у нас.
– На нашем островке, к сожалению, нет ядов. И сто метров ни мне, ни вам не гарантируют безопасность. Ладно, будем считать, что этого разговора не было. – Торговец кивнул головой в знак прощания и собрался удалиться.
– Стой! Что за буря?
Незнакомец обернулся.
– Скоро начнется ураган. Кто-то даже поговаривает, что это Великая волна, хотя пессимистов среди нас нет. Поверь, капитан, в таком случае я бы очень не хотел оказаться на корабле, у которого нет и половины тапок.
Торговец снова уставился на ее живот.
Допустим, коротышка не врет, тогда он прав – Сиракк не сможет долго противостоять стихии без полного набора колес и крепкой швартовки. Грядущая буря нарушала все планы.
– Говоришь, Великая волна? – У Найлы даже под ложечкой засосало. Сама-то она готова сразиться с волной хоть босиком и без оружия.
– Может, и Великая. Но я думаю, это средняя. Метеорологи и капитаны вечно преувеличивают.
– Как добраться до верфи?
Губы коротышки растянулись в улыбке.
– Я вернусь на гребне и покажу дорогу.
– Хочу, чтобы вы обеспечили бесплатную швартовку до конца грозы. И обязались установить все колеса, пока буря еще не разгулялась.
– Капитан, а ты не промах. Как и говорят.
– И еще. Лучшего жеребца для моей детки.
4Жеребец для детки
Он подошел к обрыву и посмотрел вниз. Кладбище обломков, утопающее в послеполуденном мареве, простиралось почти на три мили. Тысячи ржавых развалюх, сваленных друг на друга у подножия горы, беззащитных перед ветрами и непогодой.
Бо`льшая их часть – те, что ближе к склону, – пролежали здесь уже несколько десятилетий, а может, веков. И с каждым годом на них накатывала новая волна обломков. Сверху казалось, что кладбище кишит всевозможными зверьками: то и дело повсюду мелькали тени мышей, хорьков, гремучих змей, птиц и даже ржавчиков вперемешку с солнечными бликами. Кое-где дрожали силуэты Внутренних, чудом уцелевших во время гибели своих кораблей и теперь свободно блуждающих по горе металлолома.
Мир, разделенный солнцем надвое. Залитые светом палубы судов, заваленные трухлявыми обломками дымовых труб, мачт, рубок, опалубки, гальюнных фигур, и утопающие во мраке кили, темные трюмы и похороненные в вечной ночи колеса.
Именно там отравитель и спрятал свой драндулет. Трехколесный гребень, который мог довольно долго проработать всего на паре литров крови. Вокруг Дхакритт расставил несколько капканов, чтобы топлива точно хватило до самого Мехаратта.
Он снова стал обдумывать свой план. Чем ниже отравитель спускался, чем ближе к подножию горы подходил, тем меньше сомневался в своем решении забрать с Мизерабля корпус механокардионика. Это будет самый надежный сейф. Да, тащить его тяжеловато, но он с лихвой возместит свои труды, когда получит сердце женщины, которую ненавидит. И весь Мир9 в придачу.
Отравитель спустился на обломки, осторожно подошел к капканам, из которых раздавался писк. Везде одни грызуны, из них много крови не добудешь. Он сбросил рюкзак и положил на песок механокардионика.
По бокам, в полумраке, высились пробитые колеса двух огромных кораблей, которые, очевидно, решили умереть, прижавшись друг к другу килями.
Отравитель подошел к первому капкану. Зверек уже сдох. Он отрезал ему голову ножом и вылил кровь прямо в бак гребня. Потом точно так же освободил вторую и третью ловушку.
Вдруг Дхакритт увидел Внутреннего.
Тот хлопал на ветру, видимо зацепившись за что-то. Бледный, будто сотканный из дыма, антропоморфный силуэт.
Сколько дадут за Внутреннего? Их всегда много продавалось на рынке в Мехаратте, закупоренных в склянках или засунутых в графины с крашеной водой. Продавцы советовали держать рядом побольше железяк – это он помнил точно, но вот цену позабыл.
Даже если он поймает Внутреннего, куда его девать? У него есть только корпус механокардионика… Может, положить туда и надеяться, что эти двое будут жить душа в душу? Тогда и корпус тащить будет легче.
Отравитель внимательно осмотрел жестяной панцирь, проверил окошко для сердец: все в порядке, сквозных отверстий в металле нет. Он действительно весь грязный, спина закоптилась, но вроде бы целый и герметичный. Только вот как изловчиться и перенести Внутреннего в корпус, чтобы тот не вырвался и не улетел?
Отравитель присел и начал приготовления…
Ясир вглядывался в небо, словно ждал, что с минуты на минуту начнется конец света. Но совершенно безоблачная синь не предвещала ничего, кроме очередного дня адского пекла.
Как же невыносимо жарко и душно!
– А металл не может врать? – спросил Ясир, чтобы нарушить затянувшуюся тишину. – Я хотел сказать, бывает так, что он ошибается? – быстро исправился мальчик.
АзурМиз задумался. Два вопроса, значит, нужно дать два ответа. Начал он с первого.
– Врать могут только люди. Врать – значит получать выгоду от лжи. А для металла единственная ценность – это истина. Ошибаться он, конечно, может. Но это трудно оценить. Металл рассказывает… о всем Мире9, о кораблях, городах, островах. Даже самый маленький обломок готов вылить на тебя поток слов. Нескончаемый, как шествие колонии термитов или муравьев.
– Значит, он не ошибается, – заключил Ясир. Хотя АзурМиз поначалу и казался неразговорчивым, выяснилось, что поболтать он в принципе любил.
– В общем хоре голосов всегда слышно, кто поет фальшиво. Особенно если это повторяется несколько раз.
Ясир убрал руку, чтобы прервать контакт: он достаточно услышал. Но объяснение удовлетворило его не до конца. А если кто-то хочет соврать намеренно, ради собственной выгоды? И готов защищать собственную ложь другим враньем, горой вранья? – подумал Ясир. Понятно, что рассуждать так мог только человек, но все же интересно было бы узнать ответ.
Они подошли к груде ржавого железа, рядом с которой кипела работа. Тяжело дыша и выкрикивая команды и проклятия, человек десять разматывали гигантские цепи с бобины размером с многоэтажный дом. Саму же бобину крутило четверо потных мускулистых здоровяков.
Никогда в жизни Ясир не видел ничего подобного – вот это мощь! Каждое кольцо цепи было, наверное, полметра в диаметре и весило килограммов сто. Волочить такую металлическую змею по песку – все равно что двигать руками маленькую бригантину.
На вершине дюны стояли два огромных восьмиколесных буксира, которые должны были захватить конец цепи и протащить ее по песку.
– Что они делают? – спросил изумленный Ясир.
АзурМиз жестом приказал мальчику отойти от рабочих, чтобы не мешать.
– Собираются поставить на якорь островок-спутник перед грозой.
Как удобно общаться с механокардиоником – не нужно орать, чтобы быть услышанным в этом адском шуме.
Цепи грохотали так, будто где-то на глубине началось землетрясение или высоко в небе разразилась буря. Рабочим приходилось кричать друг другу или общаться жестами. Все были настолько заняты работой, что на Ясира с механокардиоником никто не обратил внимания. И без них хлопот хватало.
– А цепь сколько метров в длину? – Теперь, когда есть кому отвечать на вопросы, мальчик, казалось, хочет знать все.
– Примерно миля, – ответил АзурМиз и махнул в сторону пустыни: двое шли по дюнам, неся за спиной связку палочек. На верхушке каждой – красный флажок.
– Видишь какие-нибудь указатели? – спросил механокардионик, который мог слышать, но был слеп.
– Флаги? Да, – ответил Ясир.
– Их вобьют в песок через каждые десять колец. Это значит «натянутая цепь – навигация опасна».
– Хочешь сказать, во время грозы снаружи останутся корабли?
АзурМиз всегда подробно отвечал на вопросы Ясира – может, помнил, как терпеливо тот слушал его рассказ, когда они только познакомились. Но в этот раз почему-то резко оборвал разговор:
– Всегда есть корабли, которые опаздывают. И торопятся спрятаться в порту. Пойдем отсюда.
Два буксира с ревом сдвинулись с места и начали спускаться по дюне. Цепь, словно вялая и сонная змея, вилась по песку. Потом натянулась, застыла.
Ясир хотел пойти дальше. Но АзурМиз поднял подбородок, прислушиваясь, и вытянул руку, чтобы дотронуться до металла. Что-то вдруг изменилось в его лице с обычно безучастным выражением.