Тысяча. Неужели ему удалось спастись? Им удалось?
От волнения и духоты было тяжело дышать.
Тысяча двести двадцать девять. Пневмошарнир выровнялся и рванул вперед.
Ветер был таким сильным, что ливень хлестал картечью под углом в сорок пять градусов. Песок пустыни, больше не похожей на себя, уже не мог впитывать воду, и между дюнами растеклись настоящие маленькие озера.
Капли, смешанные с песком, напоминали рой разъяренных насекомых, который пожирал все, что встречалось ему на пути. Яростно набрасывался на любое препятствие. И обгладывал кричащего страдальца живьем.
Металл Сиракк стонал вместе с цепью, удерживающей корабль на причале.
Из рубки небо и пустыня казались единой массой цвета расплавленного свинца.
Найла посмотрела туда, где должен быть Мехаратт. Вместо города – сковорода с бурлящим паром. Словно облако, прижатое к земле гигантской рукой. Даже самые высокие и остроконечные башни и минареты не могли продырявить этот белоснежный колпак.
Палуба задрожала. Найла, Сарган и Азур переглянулись. Когда вокруг творится такой дурдом, можно ждать чего угодно. Может, они зря решили пришвартоваться на острове-спутнике.
Сиракк начала медленно дрейфовать, кренясь на правый борт и увлекая за собой пристань.
Встревоженная Найла наблюдала за маневром корабля из лобовых окон. Якорная цепь была на месте, но под напором ветра островок на колесах двигался вместе с судном. Любое неправильное решение в такой ситуации могло обернуться катастрофой – и для нее, и для экипажа, и для малышки, которая скоро появится на свет.
– Отдать концы! – громко приказала она.
Корабль начал медленно крутиться вокруг своей оси.
Найла посмотрела под ноги. Стоишь как на льду – приходится сгибать колени, чтобы не упасть. Перед лобовым стеклом мелькнул силуэт подъемного крана, на котором вниз головой болтался рабочий. Задыхаясь, бедняга отчаянно пытался вырваться.
– Нужно отчаливать. Как можно скорее! – Найла бросила взгляд на стража песков. – Сарган!
Корабль по-прежнему крутился вместе с островом, как девушка на балу в паре со своим рыцарем. И этот танец не предвещал ничего хорошего.
– Найла, ты с ума сошла!
Вдруг тряхнуло так, что все повалились на пол.
– Цепь! – прокричал кто-то снаружи.
Сиракк остановилась.
– Держитесь крепче, – предупредила девушка.
Сарган был самым старым, но поднялся первым и подал Найле руку, помогая встать.
– Цепь слишком сильно натянулась!
– Потерпи, милая, сейчас мы тебя освободим! – прокричала Найла. – Я знаю, ты справишься. Мы же с тобой так похожи – ничего не боимся! Нас никто не остановит!
Дождь колотит по крыше.
Ветер завывает.
Металл молчит, и это не сулит ничего хорошего.
Пол уже не дребезжит.
Подняв голову, АзурМиз слепым взглядом уставился в распахнутую дверь. Видеть он не мог, но знал, что картины окрестностей больше не сменяют друг друга, попав под гипнотическое действие пелены тумана, который он чувствовал носом. Вагон остановился.
Механокардионик встал, не обращая внимания на выпавшее из живота сердце, которое перестало биться.
– Сколько же я… спал?
Он подошел к дверям. С этой стороны вагона дождь был тише, будто на его пути стоял какой-то барьер. Может, дождю мешали разгуляться сами стены вагона. А может, дюна или насыпь. Какой-нибудь туннель.
Что, если рискнуть и выйти на улицу?
Механокардионик ступил одной ногой на землю, точнее в лужу глубиной в три пальца. Сделал десяток шагов и почувствовал невыносимые удары дождевых капель по металлическому корпусу. Встал как вкопанный, не в силах повернуться и уйти назад, в свое укрытие. Дождь не просто доставлял неприятные ощущения, любого механокардионика он мог свести с ума. Главное было почувствовать эту тонкую грань. И незаметно для себя АзурМиз ее чуть не переступил.
От бивших по корпусу капель он оцепенел. Идти обратно – тоже риск, но там хотя бы можно спрятаться под крышей. В конце концов механокардионик решил упорно противостоять боли и разобраться, что за место стало его жидкой тюрьмой.
Вокруг – только металл. Много металла. Он сможет стать проводником для АзурМиза, надо просто ему довериться.
Механокардионик неуверенно пошел вперед. Дождя он больше не чувствовал.
Инстинктивно запрокинул голову назад. Ни капли. Видимо, он оказался под какой-то огромной крышей. Что же это такое? АзурМиз не знал. Два оставшихся у него в груди сердца бешено колотились.
Он сделал шаг назад и присел на корточки, пытаясь нащупать в песке хоть какой-нибудь кусок железа и узнать, что это за место. Но кругом была лишь вода.
АзурМиз убрал руку, и вдруг невидимый гигант оторвал его от земли.
Удар чудовищной силы. Механокардионик подлетел и впечатался в металлическую стену. Нос и подбородок почти расплющились.
Долгое время не удавалось пошевелить ни рукой, ни ногой. Наконец АзурМиз смог оторвать голову и покрутить ею из стороны в сторону. Носа у него больше не было, обе губы смялись в лепешку. Одно из сердец, при ударе разрезанное на две части, провалилось в колено. Он жив, но что от него осталось?
Когда перед глазами наконец перестало все плыть, АзурМиз увидел перевернутый вверх ногами корабль, который медленно крутился вокруг своей оси посреди бушующей грозы. Изуродованное тело портового работника, привязанного за ногу к стреле подъемного крана, уравновешивало механокардионика с той стороны.
Это невозможно! Его сознание перенеслось на какой-то корабль! И теперь он будто подсматривает в щелку закрытой двери за тем, что его совершенно не касается.
АзурМиз едва дышал – металлические хрящи почти перекрыли изуродованные ноздри. С огромным усилием он разлепил губы, разинул рот и вдохнул полной грудью сырой воздух. В изнеможении прикрыл глаза. За несколько секунд механокардионик успел разглядеть три силуэта, стоявшие на мостике. Женщину с длинными огненно-рыжими волосами, старика в офицерской форме и помятого металлического человека.
На борту было написано имя корабля – С И Р А К К.
7Глаз бури
Костер потух. Было темно и очень холодно.
Съежившись под рваным одеялом, отравитель покрутился с боку на бок и понял, что больше не уснет. Он замерз так, что зуб на зуб не попадал.
Промокну́в кровь с порванной губы, Дхакритт открыл глаза. В вагоне – непроглядная темень. Только через раздвижную дверь просачивается тонкая полоска света и сквозит ледяной ветер. Отравитель поднялся, волоча за собой одеяло, подошел к двери и выглянул наружу.
Висевшие прямо над головой две луны Мира9 поливали серебром дюны, простиравшиеся до самого горизонта. Впереди возвышался какой-то огромный силуэт.
Это точно не мертвая станция.
Где он? Как здесь оказался?
Накинув одеяло на плечи, Дхакритт распахнул дверь и босиком спустился на холодный песок.
Ночью он обычно не просыпается… Может, это сон? Отравитель ущипнул себя за руку.
Нет, он не спит. Темная фигура по-прежнему в сотне метров от него. Свернулась клубочком, как бродячая собака.
Дхакритт осторожно пошел вперед, кутаясь в дырявое одеяло.
Разглядел гигантские колеса, изящный корпус, профиль двух покосившихся дымовых труб…
Остановившись, обернулся и поискал глазами свой вагон. Но это не слишком-то его успокоило.
Где же он? Почему оказался именно здесь? А раньше старый вагон уже куда-то его возил?
Отравитель вспомнил, как во сне его мерно потряхивало, под полом ритмично стучали колеса. Но сон был нестрашным, поэтому он не проснулся. Да и костер грел всю ночь, потухнув только на рассвете.
Оглядев напоследок черный силуэт корабля, Дхакритт вернулся в вагон. Улегся на пол, натянул одеяло на голову. Зажмурил глаза, надеясь, что кромешная тьма поможет ему забыться. Потом открыл рот, стараясь вдохнуть как можно больше темноты и поскорее заснуть.
Оглушительный крик и сразу за ним – удар чудовищной силы о носовую палубу.
– Что случилось? – встревоженно спросила Найла.
Сарган прижался лбом к стеклу, сложил козырьком руки вокруг глаз и вгляделся в мутную завесу.
– Ни черта не видно!
Из-за непроглядной серости нельзя было понять, день сейчас или ночь. Против яростного ливня оказались бессильны даже дворники, чистившие лобовое стекло.
– Нужно выяснить, что там! – забеспокоилась Найла.
Пол по-прежнему дрожал, стены скрипели, ветер со свистом задувал в щели.
– Я-то что сделаю? – развел руками Сарган, отходя от окна.
Найла на секунду оставила штурвал и пошла посмотреть сама.
– Там что-то есть! – вскричала девушка. Хотя, тут же подумала она, может, это просто кусок стрелы подъемного крана, раскачивающийся на ветру как стрелка метронома.
Шатаясь, тень обшарила палубу и вцепилась в перила.
Найла перешла к одному из боковых окон. Корабль по-прежнему медленно поворачивался. Девушка попыталась смотреть в одну точку, но сразу же потеряла ее из виду. Если они будут крутиться с такой скоростью, то куда-нибудь точно влепятся.
Придется все-таки послать кого-то на палубу.
– Сарган, иди посмотри, что там снаружи!
И тут корабль тряхнуло так, что Найла отлетела на противоположную сторону мостика. Упала навзничь прямо на кувалду. Задохнулась от боли и принялась жадно хватать ртом воздух. Посмотрела по сторонам. Сарган и Азур тоже лежали на полу. Найла попробовала пошевелить рукой, потом поднялась на четвереньки и отползла подальше от стены. Видимо, на этот раз металл решил освободить их довольно быстро.
А может, он тут ни при чем?
Пол ходил вверх-вниз. Найла не вставая посмотрела в окно. По небу носились тучи. А Сиракк, все еще привязанная к обломку пристани, давала крен на правый борт.
Девушка поднялась, широко расставив ноги и держась одной рукой за ушибленную спину, и проводила взглядом удалявшийся островок, который сорвался с привязи. Сиракк еще немного накренилась, сделала одну восьмую оборота, подставила корму под ветер. И рванула вперед.