Вдруг изо рта у него что-то выпало. Это был не зуб, а осколок лезвия.
Колени скользнули по безжизненному корпусу Азура, механокардионик съехал на пол. Надо бы расправиться с этим телом!
– Помоги мне, – крикнул он Зуару. – Помоги оторвать ему руку.
– С превеликим удовольствием, братишка.
АзурМиз не помнил себя от гнева. Но как только Зуар прикрепил к его подмышке руку Азура, механокардионик отпрыгнул и завопил нечеловеческим голосом.
– А-а-а! Эта рука жжется! – Он извиваясь покатился по земле. – Оторви ее, Полсердца! Оторви ее сейчас же!
АзурМиз вдруг вскочил на ноги и бросился на товарища. Сцепившись в бешеном объятии, искореженные железяки покатились по полу. Несмотря на раны и изрядно помятый корпус, АзурМиз умудрился оседлать Зуара, вырвать у него из живота еще горячее сердце и зашвырнуть куда-то далеко. Глотать его не стал – побоялся, что рука заболит сильнее.
Потом поднялся и пошел к штурвалу. Рука была измазана чужой кровью. Может, прикосновение к рулевому колесу заставит утихнуть эту словно сорвавшуюся с цепи боль?
Он с такой силой сжал штурвал, что чуть не сломал его. Корабль в ответ подхрюкнул.
Моторы заревели, послышался скрежет металла, сердце Робредо II застучало сильнее. Топливо, отправившееся по трубам, дало энергию всему кораблю. АзурМиз с облегчением выдохнул.
Робредо задрожала. В рубку повалил горячий пар.
Оргазм длился несколько секунд. Потом очень медленно корабль стал высыхать, как мокрый пол после уборки.
АзурМиз ослабил хватку и пожевал губами. Его сердце тоже колотилось, но теперь он принял решение, и это вызвало у него чувство, почти такое же сильное, как физическое удовлетворение. Монотонное тиканье маятника в сердце превратилось в хрипы сирены. Похоже, крошечный кораблик начал пробиваться в сердце Найлы.
– За нас двоих, грязная тварь, – прошептал он в темноту.
Настало время закончить свою миссию.
Он крепко сжал руки на штурвале.
– Может, начнем с пары свеженьких яиц?
Кашляя и цепляясь за поручень, Ясир забрался по оставшимся ступеням. Что там, на верхней палубе?
В коридоре полно дыма. Мальчик наугад выбрал, куда идти, и прижал ко рту шарф.
Назад решил не оглядываться. Пригнулся и вслепую побежал вперед, стараясь задерживать дыхание.
Едва не задохнувшись, Ясир наконец выскочил на палубу, налетел на перила правого борта и начал жадно хватать ртом воздух. Ноги подкосились, он пошатнулся и чуть не упал.
Постепенно пришел в себя и почувствовал твердость в ногах. Неужели ему это удалось? Ясир и сам не верил. После полутьмы пневмошарнира глаза все еще не привыкли к свету.
Подойдя к перилам, мальчик увидел, что корабль движется. Но корма и дымовые трубы объяты пламенем.
Вдруг в небо взлетел огненный шар и рухнул на палубу метрах в десяти от него. Не успев ни о чем подумать, Ясир подбежал к нему и спихнул его ногой с борта. То же самое сделал и со следующим.
Чернильное пятно луны, расплывшееся по небу на востоке, источало тревожный фиолетовый свет.
Найла бережно положила яйцо перед собой и рухнула без сил у подножия дюны. Девушка шла почти наугад, полагаясь только на внутреннее чувство, которое привело ее в то место, где она оставила сердце. Боль в груди и страх, что ее сейчас обнаружат, совершенно измучили Найлу. Она встала на четвереньки, опершись руками о землю, словно животное, которое сумело вырваться из лап хищника. Слева грудь то и дело пронзала резкая боль, живот сводило судорогой.
Найла подождала, пока боль немного утихнет, перевернулась и села на песок, скрестив ноги. Сердце бешено колотилось. Ее команда должна быть где-то рядом – она чувствовала это, но никого не видела.
Положив руку на грудь, Найла мысленно обратилась к Кое-кому.
Выскочившее откуда ни возьмись восьминогое существо обнюхало ее щиколотки и исчезло в норе, осыпав девушку песком.
От яйца пахло тухлятиной. Скорее всего, днем запах будет еще отвратительнее.
Оставаться здесь опасно, подумала Найла. Но что же делать? Корабля у них больше нет, а значит, сбежать не на чем.
Взревели двигатели.
Кто-то поспешно подошел и сел рядом, заставив Найлу вздрогнуть от неожиданности.
– Как поживают мои малышки? – вполголоса спросил он, обнимая девушку за плечи.
– Сарган, черт возьми, хочешь с ума меня свести?
– Это не ответ.
Найла погладила его по щеке.
– Хорошо. Надеюсь. Обе в порядке. Думаю, что уже скоро.
– Насколько скоро?
Найла махнула рукой.
– Скоро, – повторила она. – Это не корабль, и я там не капитан.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Акушерка, – улыбнулась она. – Отец для ребенка. Муж. И яйцо, чтобы сделать из него колыбельку.
Сарган будто окаменел.
– Могу предложить только отца и яйцо. – И через секунду тихо добавил: – Они подожгли Сиракк. Корабля у нас больше нет. Иди посмотри сама.
Они подползли к вершине дюны. Оттуда все было как на ладони. Низко висевшая луна озаряла тусклым сиянием огромный зловещий корабль-преследователь. Он мерцал в темноте леденящими душу красками смерти.
– Мы одолеем их, – сказала Найла. – У нас все получится. Я не видела ни одной живой души, когда поднималась на борт.
Сарган наморщил лоб. О чем она говорит?
– Ты что, была на том корабле?
– Меньше пяти минут. Но поверь, я успела все продумать. – Найла повернулась и бросила прощальный взгляд на Сиракк, которая дрейфовала в темноте с полыхающей кормой и столбами белого дыма из двух дымоходов. Девушка не обижалась на корабль за бегство: потеря яиц наверняка расстроила Сиракк, а теперь она страдала еще и от пожирающего ее огня. – Нужно как-нибудь забраться на борт. Я не буду рожать в песке, где ребенок может подхватить что угодно.
Сарган попытался улыбнуться.
– Ты поэтому попросила колыбельку?
– У хорошего капитана всегда есть запасной план. Ты сам сказал, что корабля у нас больше нет. Если на борт подняться я все же не смогу, надо позаботиться о том, чтобы наша дочь была в безопасности, по крайней мере пока у нее не появятся антитела.
Оглушительный шум заставил ее обернуться. Корабль-преследователь взревел и рванул вперед, поднимая фонтаны песка.
Найла не верила своим глазам.
– Он хочет раздавить остатки кладки!
Старик бросился вниз по дюне.
– Сарган!
Он упал на песок, прокатился несколько метров, вскочил и снова упал. А на середине дюны пропал из виду.
Через несколько секунд его фигурка появилась снова, совсем крошечная, перед острым носом гигантского корабля. Пошатываясь, Сарган шел вперед. Развел руки в стороны, сделал два шага в одну сторону, потом – в другую.
С капитанского мостика его точно не видно. Тем более в такой темноте. И даже если бы старика заметили…
Сарган замахал руками. Что-то крикнул.
Колеса упрямо шли вперед. Огромные, черные.
Крича во все горло, Найла бросилась вниз по склону.
Старик опустил руки, втянул голову в плечи.
– Сарган!
Окутанный облаком песка, он исчез из виду.
Зуар вцепился в горло АзурМиза и не ослабил хватку, пока тот не захрипел.
Оба повалились на пол.
Покатились в облаке пара, еще не рассеявшегося после недавнего оргазма.
Вдруг механокардионик почувствовал что-то в пальцах. Это оказалась рука. Недолго думая, он отшвырнул ее в стеклогель, который тут же всосал инородный предмет, переварил и лопнул, как мочевой пузырь.
Тогда Зуар прыгнул АзурМизу на спину и несколько раз ударил его лбом об пол.
– Ты жив! – Ему показалось, что это закричал АзурМиз, но, может быть, просто металл деформировался с таким звуком.
Зуар не успокоился, пока не оторвал голову от бездыханного тела. Когда она покатилась по полу, завел оставшуюся руку АзурМиза за спину. Услышал щелчок и только тогда встал на ноги.
Палуба под ногами задрожала. Похоже, корабль на что-то наехал.
Зуар голыми руками выдрал из изуродованного корпуса обе ноги и яростно пнул каждый обломок. Одна рука его брата по сердцу отлетела в одну сторону, вторая – в другую. Обрубок туловища еще долго крутился вокруг своей оси. Зуар остановил его ногой и приподнял носком. Легче пушинки. Просунул руку в плечо, словно хотел надеть корсаж, открыл, но разорвать уже не хватило сил.
Швырнул корпус на пол. Из металла выкатилось что-то красное и мясистое. Не обратив на это внимания, Зуар посмотрел в окно рубки. Оттенков цвета он, конечно, уловить не мог, но почувствовал, что небо расчищается. Солнце и фиолетовая луна – старая Алидада, – похоже, проведут остаток дня рука об руку.
В тот момент он и услышал тишину. Впервые за несколько часов.
Сырую, оглушительную. Кровоточащую болью.
Подошел к штурвалу. Робредо II не двигалась. Казалось, колеса заблокированы.
Он посмотрел на металл, но тот не ответил. Железо молчало.
Слышно было, только как где-то вдалеке билось сердце корабля. В агонии.
Вдруг снаружи кто-то заорал во все горло:
– Азур или как тебя там, черт подери!
Найла стояла у правого борта Робредо II, будто крохотное беззащитное насекомое перед огромным слоном. Матросы выбрались из укрытий и выстроились полукругом за ее спиной.
– Бывший Азур! – в третий раз громко крикнула она, обращаясь к пустым палубам.
На корабле никто не подавал признаков жизни. Казалось, там нет ни одной живой души.
– Вы раздавили яйца! И нашего офицера, который не сделал вам ничего плохого! Этот человек был рядом со мной всю жизнь! Он – отец моей дочери… – У нее вдруг встал ком в горле. Будто кусок железа застрял. – Мы поднимемся на борт и заберем то, что принадлежит нам по праву. Не пытайтесь нас остановить.
Она подняла глаза на небо цвета индиго.
И сделала знак своей команде следовать за ней. Подошла к единственной спускавшейся до земли веревочной лестнице – той самой, по которой она недавно с огромными усилиями уже поднималась на палубу. Взялась за первую ступеньку, повернулась и приказала двум матросам разыскать тело Саргана под колесами.