– Хочешь, остановимся?
Азур попытался покачать головой, но она застряла, повернутая набок.
Прямо перед ними. Появилась. Гигантская. Тень.
Найла прыгнула в сторону и сразу же пожалела об этом. Ее Азур скрылся в облаке песка. Она наклонила голову и сделала шаг вперед.
Положила руку на черную поверхность.
– Колесо! – завопила девушка, обхватив протектор обеими руками.
Прокашлялась, подняла голову и повернулась назад.
Никого.
Еще несколько секунд она стояла в обнимку с горячей резиной.
Азур не пошел за ней следом. Может, остался стоять на месте или… просто сделал шаг в другую сторону?
Сердце на мгновение остановилось. На глазах выступили слезы – вовсе не из-за попавшего песка.
– Вот идиотка!
Она закричала что было мочи. В отчаянии.
– Азур, любимый мой, прости меня!
Потом согнулась пополам, заходясь ужасным кашлем. В грудь будто вонзилось раскаленное острие.
– Прошу те…
В горле пересохло, щеки надулись. На губах хлопьями выступила белая пена.
Найла поднесла руки к лицу, страдая от ужасной боли.
Изо рта прямо ей в ладонь выпала крупинка размером с ползуба и едва не проскользнула между пальцами.
Девушка с облегчением всхлипнула – худшее осталось позади.
Что же будет дальше? Теперь она одна. Кто поможет ей родить ребенка? Кто о них позаботится?
Выпрямившись, она инстинктивно сжала в кулак левую руку. Кожу кольнуло что-то острое.
– Буду рожать как бродячая собака?
Она долго пыталась успокоиться и только потом разжала кулак.
Внутри был Кое-кто. Крошечный золотой кораблик на всех парусах плыл по миниатюрной Великой волне, сотканной из дыхания, гнева, разочарования, кашля и слюны…
11Мияхара
«…И Великая волна пронесется как комета. Которая вращается по песчаной орбите. И придут корабли со всех уголков пустыни. Большие и маленькие, старые и новые, мужчины и женщины…»
У древнего пророчества кочевников, упомянутого в Писании, может быть только одно толкование.
Девять разделов, каждый начинается с двух одинаковых фраз, смысл которых понятен любому: «И Великая волна пронесется как комета. Которая вращается по песчаной орбите…»
Всего девятьсот девяносто девять слов – словно сургуч, запечатывающий каждый голосовой цилиндр.
Солнце сонно таращилось на землю из глубины небес.
Как огромный неморгающий глаз со дна уснувшего пруда.
Ясир смотрел на темное пятнышко над головой. Похоже то ли на веретено, то ли на черное зернышко риса, за которым на поводке тащится свора грозовых туч.
Сзади опять послышался шум. Ясир резко обернулся, но ничего не заметил. С того времени как он проснулся в капитанской каюте, слышались лишь завывания ветра да странные шорохи.
Металл Сиракк гудел как резонатор.
Пустыня снова была палитрой спокойных желтых оттенков. Но все могло измениться в любую минуту.
На песке у подножия дюны что-то блеснуло. Мальчику нравился металл: полировщику всегда есть чему поучиться у железа, если он хотел овладеть искусством шлифовать поверхность так, чтобы та отражала свет как зеркало. Металлолом манил Ясира, как цветок – пчелу.
Он побежал. И чуть не вскрикнул от неожиданности, когда из тени под брюхом корабля прямо ему навстречу вышла женщина.
– Это вы?..
Она положила руки на шею мальчика, но не могла произнести ни слова. Вся в песке, в каких-то лохмотьях, с широко раскрытыми безумными глазами цвета старого дерева… Если бы не они и не выпирающий живот, ее легко можно было принять за демона пустыни, которые, по легенде, водятся между колес.
Ясир с трудом оторвал от себя ее руки и с силой опустил их вниз, боясь, что она вцепится в него снова. Кожа на лице у девушки была обожжена солнцем, в волосы набился песок. Наверное, она бродила здесь несколько дней.
– Капитан Найла, хотите пить?
Она попыталась разжать губы, но они засохли, как корка черствого хлеба.
Ясир вложил флягу в ладони Найлы.
– Держите, а я сейчас вернусь. Надо кое-что забрать.
Из песка торчала только одна рука и макушка.
– Ты его нашел! – с улыбкой пробормотала девушка. Она шла медленно, с трудом переставляя ноги, одной рукой придерживая живот.
– Нашел кого?
– Азура, моего Азура! – Выражение ее лица тут же смягчилось. – Вытащи его!
– Это Азур?.. Наш Азур? – Ясир решил, что она шутит. – Я не смогу, он же полностью занесен песком, – после долгой паузы с сомнением ответил мальчик.
– Я что, сама должна это делать? – ледяным голосом процедила сквозь зубы Найла, едва державшаяся на ногах. Однако все же опустилась на колени и переплела пальцы с пальцами Азура. И тут же отпрянула в сторону, но не потому, что обожглась о металл.
Корпус плакал и кричал одновременно. Будто внутри него был замурован ветер, весь ветер Мира9.
Найла чуть отошла и долго смотрела на торчавшую из песка руку. Не зная, что делать. Сил у нее почти не осталось.
– Давай попробуем потянуть вместе, – наконец предложила она.
Небо заволокло тучами.
– Хорошо, но только один раз. Если не получится, вернемся на корабль. Не нравятся мне эти тучи. А у вас есть более важные вещи, о которых нужно подумать.
– По моей команде!
У Ясира сразу же соскользнули руки, и он рухнул на песок.
– Ничего не выйдет! Он весит тонну!
Но сдаваться мальчик не собирался. Обошел вокруг корпуса, откопал одну ногу и изо всех сил дернул Азура за голову.
– Я буду пробовать, – прошипел он сквозь зубы. – Снова и снова, пока не вытащу тебя. Давай же, вставай!
Корпус зашевелился, из песка показался сначала локоть, потом плечо и наконец голова целиком.
– Иногда любовь творит чудеса. Но и ненависть тоже способна на это, просто мы не придумали названия для ее плодов, – сказал Азур, поудобнее устраиваясь в кресле. – Пустыня вернула мне любимую женщину, а небо показало мой старый корабль, Мизерабль. Эти были его, точнее, ее яйца. Она не могла с ними летать, поэтому спрятала их в укромное место в песке.
Найла со страдальческим выражением лица посмотрела на него из-за кружки, которую держала возле рта. Она слушала молча. Наверное, подумала девушка, это самая длинная и самая душевная речь, которую Азур произнес за свою жизнь. За нынешнюю и за десяток других, которые он, по его словам, прожил.
– И все это рассказал тебе металл, да? – вмешался Ясир. – Ты что, считаешь меня идиотом? Кроме корабля, в радиусе пятидесяти миль не было ни одной железяки!
– Металл в Мире9 повсюду. Я погрузился достаточно глубоко, чтобы приложить ухо прямо к его губам.
Сиракк снова пустилась в путь, правда, на корму выйти никто так и не рискнул – не хотелось получить по голове случайно свалившимся откуда-нибудь листом железа.
– Достаточно глубоко, чтобы приложить ухо прямо к его губам? – повторил Ясир. – Да что ты говоришь?! Где же ты был, латунная голова, черт тебя дери?
Азур провел ладонью по столешнице, словно разглаживая дорогую ткань. Или выравнивая песок.
– Ясир, ты же сам вырыл яму. Такую глубокую, что легко скрылся бы в ней с головой. Поэтому прекрасно знаешь, о чем я.
Мальчик прищурился.
– Пока меня засыпа́л песок, я видел твой сон, мальчишка, – продолжил механокардионик. – Ты больше не мог копать.
– Продолжай.
Но Азур склонил голову и замолчал.
Найла снова чуть-чуть отпила из кружки, которую держала обеими руками. Ей удалось прицепить Кое-кого к золотой цепочке и сделать кулон, который она теперь теребила в пальцах. Найла чувствовала, как под порывом ветра изгибаются паруса на острой как булавка грот-мачте крошечного кораблика… И, без всяких сомнений, у штурвала стояла именно она. Девушка улыбнулась про себя – это прикосновение, интимное и деликатное, было ей очень приятно.
Что же до Сиракк, то рано или поздно кому-нибудь придется встать к штурвалу. Отправить Ясира? Кто знает, способен ли этот мальчишка быстро соображать в непредвиденной ситуации. А ведь это необходимо, чтобы быть хорошим рулевым… Хотя паренек вроде смышленый и стал уже почти родным.
Схватки повторялись все чаще. Наверное, пора отправиться в каюту и проверить акушерские навыки Азура.
Она попыталась встать, но голова закружилась. Опустившись в кресло, девушка закрыла глаза и прикусила губу.
– Найла!
Она едва смогла пошевелить рукой. Между бедер стало сыро. Найла вцепилась в стол, намереваясь подняться самостоятельно и уйти, как подобает капитану.
– Может, мне не пристало так говорить, но сама я до каюты не дойду.
Азур помог ей встать, обнимая за плечи, и взял на руки.
– Воды отошли. Не хочу, чтобы ты заржавел до того, как донесешь меня до койки.
Азур подмигнул. Раньше он никогда так не делал, и это заставило ее улыбнуться.
– В книгах написано, что нужна горячая вода и тряпки, доктор, ты позабо…
Она закричала от боли.
Азур ускорил шаг, пнул дверь каюты, зашел внутрь и бережно положил девушку на койку. Найла огляделась: все было уже готово – и ведро, и стопка сухих полотенец, и подушка на полу.
Она снова закричала, выгибая спину.
Ясир выглянул из-за косяка, зардевшись от смущения.
– Уходи! – приказал Азур, пытаясь говорить на человеческом языке. – И закрой эту проклятую дверь!
Он оторвал ладони от переборки. Бхет сдержанно молчал. Может, доза маловата? Или, наоборот, чтобы успокоить боль, мучившую его в последние часы, он принимал наркотик слишком часто? Организм привык, и бхет перестал действовать.
В голове вместо четких картин – хаос, туман, выцветшие изображения, сливающиеся друг с другом.
Он сплюнул горькую слюну.
Здесь, внизу, жарища стояла невыносимая. Влажная, упругая мякоть темноты воняла тухлым мясом и еще бог знает чем.
Пепел под ногами был мокрым. Отравитель провел пальцем по полу и лизнул кончик.
Спросил себя, все ли он сделал правильно. И есть ли еще надежда, что ему все-таки удастся реализовать свой сумасшедший план, который оказался на грани провала.