– Кажется, вам и правда нравится здесь.
Он подошел ближе и чуть нахмурился.
– Вы ждете, когда я подам вам руку и помогу встать?
Он опять застал меня врасплох.
– Нет! – Я резко поднялась, все еще не понимая, чего он хочет.
– Тогда я должен взять вас за руку и вывести отсюда?
Он не сердился, он просто издевался.
– Я не могу уйти. Приговор, подписанный наместником, все еще в силе.
– Приговор? Вы о том приговоре, который я сжег еще до приезда генерала?
– Вы сожгли его?
– Должен был оставить на память?
Он все же сердился? Я не могла разобрать. Я напряженно всматривалась в его лицо, когда он вдруг протянул руку и коснулся моих волос. Я замерла, перестав дышать. Что он делал?
– Солома.
Я растерянно коснулась волос. Тюфяк, на котором я спала.
Вместо того чтобы поблагодарить Главу, я продолжала неподвижно стоять.
– Кажется, здесь вам и правда плохо спалось.
– Глава…
– Оправляйтесь домой и ждите моего приказа.
Он ушел, оставляя дверь открытой. Я была свободна. И он даже не вышвырнул меня из Учения.
Учение поможет исполнить вашу месть. Но с того момента ваша жизнь принадлежит мне. Кажется, так он сказал во Дворце Безмятежности. Моя жизнь принадлежала ему. Оставалось надеяться, что она понадобится ему не скоро.
Стражи беспрепятственно пропустили меня. Я и правда была свободна.
У ворот тюрьмы меня ждал Цзянь Фэн. Скрестив руки и чуть прищурив глаза, со своей неизменной равнодушной беспечностью.
– Госпожа Гао, как поживают тюремные крысы?
– Они были рады видеть меня вновь.
Он рассмеялся и махнул рукой в сторону рынка:
– Так отпразднуем твое счастливое избавление!
– Глава Бай приказал не спускать с меня глаз?
– Больно ты нужна Главе, я всего лишь приглашаю пропустить пару кувшинчиков вина.
– Всего пару?
Цзянь Фэн бросил на меня выразительный взгляд, и я рассмеялась.
– Я все еще должна тебе кувшин сливового.
– Всего один?
Я привела Цзянь Фэна в наш дом. Вечер медленно погружался в воду, оставляя золотые круги, и дышалось по-особенному легко.
– Подожди здесь.
Я оставила Цзянь Фэна во дворе и спустилась в погреб. Их осталось всего семь. Семь кувшинов, приготовленных наставницей. Я взяла три и осторожно поднялась.
Цзянь Фэн сидел на краю пристани и кидал камешки в воду. Слева от него лежал забытый Шуанцзин. Справа сидел, вертя головой, сяо Хуань.
– Фэнь-цзе! – Заметив меня, мальчик подскочил и понесся ко мне. – Они не разрешали прийти к тебе.
– Они?
– Мой господин и твой господин.
Я рассмеялась и потрепала его по голове.
– Эй, братец Фэн! – Я бросила Цзянь Фэну кувшин. Он даже не обернулся, но поймал его одной рукой. Цзянь Фэну хватило секунды, чтобы открыть кувшин и атаковать вино. Если он был так же быстр в битве, одолеть его было совсем непросто.
– Мы играем! – Сяо Хуань раскрыл ладошку и показал мне плоские камешки.
– Я выиграл! – Цзянь Фэн с довольной улыбкой обернулся.
– А вот и нет!
Сяо Хуань тут же примостился около него и принялся атаковать реку своими кругами.
Я присела рядом, но не стала открывать вино.
Их всего было девять, когда умерла наставница. Один кувшин я вылила у ее могилы, один выпила с Бай Сином в ту ночь. Их оставалось все меньше. И я знала, что это вино было для него. Когда я возвращалась в Отряд Лунного Серпа, всегда приносила несколько кувшинов Наставнику.
Цзе Цзин. Чи Дянь пугал меня, что послал ему вести. Мне оставалось надеяться, что это была лишь его очередная ложь.
– Цзянь Фэн, нет вестей о Страже Цзе?
– А мне откуда знать?
И правда, не было похоже, чтобы он интересовался делами других.
– А что наместник Доу?
– Редкий плут.
– Он больше не обидит Фэнь-цзе! – Сяо Хуань бросил камешек и повернулся ко мне. – Это я нашел!
– Что нашел?
– Нефрит.
Цзянь Фэн усмехнулся и похлопал мальчика по плечу.
– Этот чертенок пробрался в женскую половину поместья наместника и увидел, где прекрасные наложницы сделали тайник.
– Они не уничтожили нефрит?
– Не весь, уж больно пришелся по душе он красавицам.
– Я сказал господину, и он приказал проверить!
– И как оправдывался наместник?
– Сказал, что это все твоих рук дело.
Я тихо рассмеялась.
– Но стоило его красоткам услышать твое имя, они подняли такой шум и отказались расставаться с нефритом. Так что твой господин Доу уже никак не отвертится.
– Спасибо, сяо Хуань.
Мальчик радостно заулыбался и робко коснулся моей руки.
– Фэнь-цзе должна беречь себя.
– Это наш Хуань должен беречь себя и не лезть в неприятности! Разве господин не отругал тебя? Если бы стражи поймали тебя на женской половине…
– Господин хотел поругать, но я убежал раньше.
Цзянь Фэн посмотрел на нас и ухмыльнулся:
– С такими защитниками Фэнь-цзе уж точно ничего не грозит.
Я взяла у Хуаня камешек и бросила в реку. Он улетел далеко, оставляя круги. Они расходились, а потом растворялись, но я знала, что они были лишь потому, что я решила бросить камень.
– Нашли того, кто отравил вино?
– Его помощник.
– Так он был человеком министра Ци?
– Не только.
– Хочешь сказать, что…
– Вороны помогли ему бежать из тюрьмы, а потом и из города.
Помощник Нан. Я помнила его бесстрастное лицо. Он всегда был тенью Чи Дяня. Безмолвной тенью, отдающей приказания взмахом руки. Но я знала, какой пронзительной может быть его усмешка. Одними глазами, с немым ртом. Служить трем господам – нужно было отдать ему должное. Должно быть, это он отравил меня в доме Чи Дяня. Господин Чи не стал бы убивать меня так просто, министру Ци не было до меня дела. Значит, это был приказ У Баолина. Почему-то он считал, что смерть человека решает все проблемы. Если он не хотел проблем, убивать Гао Фэнь стоило раньше.
– Фэнь-цзе. – Сяо Хуань смотрел на меня, сморщив лобик. – Ты грустишь.
– Вовсе нет. Сегодня прекрасный закат.
– Сестрица…
– А?
Хуань сделал вдох и потянулся ко мне, чтобы что-то прошептать на ухо:
– Та женщина, хозяйка рудников, приедет завтра. Я слышал, что она заболела по дороге, но прислала господину длинное письмо.
Закат и правда был прекрасный. Лучи мокрым золотом стекали по реке, а ветер обнимал лицо последним теплом умирающего солнца.
– В тот раз я подвел тебя. – Сяо Хуань виновато опустил глаза.
– О нет, это совсем не важно. Сестрица уже и забыла об этом!
Я улыбнулась, и его личико просияло.
– Тогда я еще наберу нам камней!
Он подскочил и убежал.
Я уже с трудом верила, что тетя и правда приедет в Хэши. Но если она действительно будет здесь завтра, у меня появится шанс узнать что-то о брате. Больше я не имела права терять рассудок, как в ту ночь.
– Отличное вино. – Цзянь Фэн помахал передо мной пустым кувшином.
– Не горчит?
– Нет, но ведь горечь только греет душу.
С наступлением темноты мы вернулись в поместье господина Биня.
Господа уже легли, и дом погасил свет.
Пока мы тихо пробирались в гостевые покои, нам попалась лишь одна служанка. Сначала она испугалась, но потом, разглядев наши лица, поспешно поклонилась.
– Господин Цзю, госпожа Цзю, мы думали, вы не вернетесь. Я скажу подать вам ужин!
Сяо Хуань радостно закивал и побежал вперед нас.
Он уже осмотрел всю комнату, когда мы с Цзянь Фэном вошли в покои.
– Сестрица, тут есть пирожные!
– Где?
Я подбежала к нему, решив, что сегодня можно и не ждать ужина. Но сяо Хуань закрыл собой тарелку.
– Сначала я.
– Сестрица голодна.
Но он не слушал меня. Он первым взял пирожное и откусил его.
– Теперь можно?
Мальчик закивал и протянул тарелку, но стоило мне коснуться ее, он вдруг замер и потянулся к горлу.
– Хуань! – я подхватила его, не дав упасть на пол. – Цзянь Фэн! Лекаря!
Но Цзянь Фэн был быстрее. Несколькими движениями он заблокировал энергетические каналы Хуаня, и тот обмяк в моих руках.
– Будь с ним.
Цзянь Фэн выбежал. Я слышала, как он зовет слуг. Кто-то отправился за лекарем, кто-то доложить генералу. Он вернулся через минуту, ведя служанку, которую мы встретили, войдя в поместье.
– Откуда это? – он указал на тарелку с пирожными.
Увидев мальчика, она рухнула на колени и начала кричать:
– Не я! Я ни в чем не виновата! Не знаю!
– Кто? – Крик Цзянь Фэна напугал ее еще сильнее, и она замолкла. – Говори!
– А Инь приходила… она… она сказала, что это для госпожи. Она сказала, что… что… должна отблагодарить ее… А Инь…
– Кто такая А Инь?
Девушка разрыдалась. Я ответила за нее:
– Служанка семьи Сан.
Лекаря не было целую вечность. Я сидела на полу, осторожно держа Хуаня, а Цзянь Фэн нервно ходил по комнате. Позже, вспоминая ту ночь, я поняла, что впервые видела его таким. Тревожный тяжелый взгляд и искаженное лицо.
Разбуженный старичок все вздыхал, пока осматривал мальчика.
– Странный… странный яд. Я ничего не могу поделать с ним.
– Как не можете? – Я схватила его за руку, но он мягко освободился, покачивая головой.
– Я могу только замедлить его действие.
– Так сделайте это!
Пока он перебирал свои порошки, я пыталась решить, что делать.
– Цзянь Фэн, когда меня отравили…
– У Главы Бая была всего одна пилюля.
– Тогда… тогда…
Я не знала никого, кто бы был силен в ядах. Только если… если… Лекарь Гу, он должен был суметь помочь. Лекарь Гу, один из Трех Великих Целителей. Если он не мог, то кто смог бы?
– Сколько он продержится?
– Кто знает… – Лекарь все еще пытался найти нужный порошок.
– Сколько?
– Дня три.
Мало. До Шаньлу пути было дня четыре. Не успею. Тетя должна была приехать завтра. Даже если Синфу не с ней, все же, все же… Я коснулась лица Хуаня. Этот мальчик был не виноват. Этот мальчик не должен был умирать. Если я поспешу, могу успеть. Я должна успеть.