– Сейчас же.
– Слушаюсь.
Я вернулась, так и не увидев генерала Лина. «Сейчас же» Главы Бая звучало строго, а я уже достаточно рассердила его. Покидая Шаньлу, я вспомнила, что так и не спросила о его ране. Но напоминать ему лишний раз о моих ошибках сегодня не стоило. Удаляясь все дальше от города, я даже признала, что он имел право сердиться на меня, ведь я сорвала свидание. Конечно, он должен был злиться, особенно теперь, когда посторонний человек знал его тайну. Но я бы не стала играть нечестно. Как бы я ни лгала себе, он не был посторонним для меня. Иначе я бы не думала об этом так долго.
Только одна мысль никак не давала мне покоя: почему каждый раз, идя против него, я чувствовала, будто иду не просто по тонкому льду, а играю с огнем?
Я вернулась в Учение, все еще не зная, чего ждать от Бай Сина. Он мог в ту же минуту выставить меня из Учения, но он не стал. Значит, напрасно пугал своим бессердечием. Он бы позволил спасти сяо Хуаня.
– Где ты была?
Я слишком много думала о Главе и не заметила, как попалась на глаза Тан-Тан.
– В Шаньлу.
– Зачем?
Я достала сверток с печеньем и протянула его И Тан.
– Спрячь! – она начала оглядываться и зашептала: – Мы с госпожой Лу никогда не проносили его в Учение. Госпожа Ду будет злиться, если узнает.
– Тогда съем сама.
– Не приноси больше.
– Давай спор. Победишь меня – и я не стану нарушать правило.
– Ты еще ранена!
– Ну, не хочешь – как знаешь.
Я надкусила печенье и прошла мимо нее.
– Гао Фэнь! Почему ты никогда не слушаешься?
Я обернулась и помахала перед нею свертком:
– Я спрячу их в комнате.
– Не смей! Если наставница…
Но я уже побежала, дразня ее свертком. И Тан бросилась за мной. Раны болели, но отчего-то я не могла перестать смеяться. Я обернулась: она злилась, но чувствовала то же самое – жизнь.
– Гао Фэнь! – Вдруг ее лицо исказилось ужасом, а я в кого-то врезалась.
Я тут же спрятала сверток с печеньем за спину и принялась извиняться. Но стоило мне поднять голову, слова оборвались.
– Пр… Страж Вэнь!
Она смотрела на меня с каким-то гадливым презрением.
– Госпожа Гао?
– Наставница, вы вернулись… – И Тан поклонилась и потянула меня за рукав.
Я поспешно выказала свое почтение Призраку Вэнь, решив больше не смотреть ей в глаза.
– Слышала, вы своевольно вернулись в Учение, госпожа Гао?
– Я вернулась по приказу Стража Цзяня.
– Тогда уж лучше б не возвращались. Что она прячет, И Тан?
– Не знаю, наставница, что-то из города.
– Показывай.
Я вздохнула и протянула старухе сверток.
– Что это?
– Печенье.
– Здесь запрещено прятать еду в комнатах.
– Тогда я немедленно съем его при вас.
Я улыбнулась и развернула сверток. Глаза Призрака Вэнь уже начали испепелять меня.
– Госпожа Гао, кажется, вам трудно привыкнуть к здешней жизни. Не лучше ли вам поискать для себя другое место?
– Я уйду, но только если Глава Бай прикажет.
– Хорошо.
Старуха довольно кивнула, будто я только что пообещала ей убраться восвояси.
– Ты что? – И Тан снова потянула меня за рукав, со страхом поглядывая на удаляющуюся фигуру наставницы.
– Ну не убила же она меня!
– Не могу поверить, что ты ни капли не уважаешь Стража Вэнь!
– Я? Она меня ненавидит, почему я должна ее уважать?
– Неправда. Наставница всегда ко всем справедлива! Просто ты… Ты… Почему ты всегда такая?
– Если бы я не была такой, твоя наставница давно бы нашла способ выставить меня отсюда. Сегодня оно особенно сладкое! – Я протянула И Тан печенье, но та, вздернув свой подбородок, пошла прочь. – Ну и ладно.
Я доела печенье на пару с Почтенным Гу. Мы сидели под навесом и следили за каким-то особенным снадобьем, побулькивающим в котелке.
– Почему он до сих пор не очнулся?
– Значит, еще не пришел срок.
– А кто его определяет?
– Откуда ж старику знать. – У него был теплый, согревающий смех.
– Тогда кто знает?
– Сердце, его послушай – и узнаешь.
Я рассмеялась, положила руку на сердце и замерла.
– Молчит.
– Это сейчас, а надо будет, оно само скажет, а ты услышишь.
– Почему вы так добры ко мне? И ко всем?
Старик рассмеялся.
– Что тут тебя удивляет? Или ты, дитя, привыкла во всех видеть врагов?
– И что, вы ни на кого не держите зла?
– А что его держать? Себе же больнее.
– О-о-о… – протянула я. – Значит, вы не только тело исцелить можете, но и душу?
Он вновь рассмеялся:
– С душой сложнее, тут каждый сам исцелять должен.
– Каждый сам…
– Не грусти, дитя, может, твой дружок уже и проснулся, пока ты тут старика пытаешь.
Но сяо Хуань все еще спал, правда, теперь уже спокойным, здоровым сном. Я присела рядом и осторожно взяла его руку:
– А Хуань, сестрица ждет, когда ты проснешься. Не спи слишком долго.
Я ласково погладила по волосам и хотела спрятать его руку под одеяло, но он вдруг сжал мои пальцы, отказываясь отпускать.
– А Хуань, ты слышишь сестрицу? А Хуань?
Он все еще спал, но его рука грела меня. Я знала, что он очнется. Холод смерти отступил, а значит, весна обязательно расцветет.
– Он еще не очнулся? – Чей-то голос вырвал меня из темноты.
Я открыла глаза и поняла, что так и уснула возле сяо Хуаня. Он все еще держал мою руку.
– Теперь уж точно очнется скоро, – рассмеялся лекарь Гу.
Я обернулась и застыла.
Он уже был здесь. Он смотрел на меня. И как только ему всегда удавалось застать меня врасплох?
– Глава Бай!
Он даже не кивнул мне, лишь несколько минут смотрел на Хуаня, а потом жестом пригласил Почтенного Гу выйти.
– Сестрица…
Хуань потянул меня за руку и улыбнулся.
– А Хуань! Ты проснулся?
– Сестрица…
– Больно?
Мальчик покачал головой.
– Подожди, я позову лекаря.
Он наконец выпустил мою руку, и я поднялась. Но вместо того, чтобы выйти, я замерла у дверей.
– Как ее раны? – Бай Син стоял ко мне спиной, и я не видела, насколько холодны его глаза, но он спрашивал лекаря Гу обо мне.
– Эта славная девочка совсем как вы, Глава, все боится за других, а не за себя.
– Еще не зажили?
– Если б сидела на месте, может, и зажили бы.
– Почтенный Гу! – Я вышла к ним, чтобы старик не успел еще что-нибудь наговорить обо мне Бай Сину. – Сяо Хуань очнулся.
– Вот видишь, ты зря сидела тут и переживала!
Старик проверил пульс Хуаня и довольно закивал головой.
– Скоро будет бегать резвее тебя! – сказал он, глядя на меня.
Глава Бай стоял у двери, но я спиной чувствовала его взгляд, потом он вышел, и я тихо выдохнула.
– Ступай, дитя, а о нем уж не беспокойся, старик позаботится.
– Господин зол на сестрицу? – прошептал Хуань, хватая меня за руку.
– Нет, что ты! Сестрица скоро вернется!
Я очень надеялась, что вернусь. И чем раньше, тем лучше. Даже старик заметил мою нерешительность и тихо рассмеялся.
Бай Син и правда ждал меня. Даже не видя его лица, я уже чувствовала дыхание беды.
– Глава Бай…
– Идите за мной.
Это было не так уж плохо. Я видела лишь его спину, и он не мог заморозить меня своим взглядом, зато все, кто попадались нам на пути, почтительно отступали и кланялись.
Я шла за ним по дорожкам Дворца Безмятежности, совсем как в детстве. Только тогда я не могла смириться с тем, что должна послушно идти позади. Я кружила вокруг него, иногда поскальзывалась и падала, и только после этого он протягивал мне руку, но я уже и не хотела его помощи. Я улыбнулась той неуклюжей девочке, которая так старалась привлечь внимание молодого господина Бая, и вдруг подумала, что если бы я не сбежала и осталась здесь, то до сих пор бы падала, лишь бы он обернулся и протянул руку, и наверняка бы сердце маленькой У Минчжу разбилось, когда бы она узнала, что Бай Син с радостью подает руку госпоже Сун, а не ей.
Теперь я не могла быть такой беспечной. Я не могла поддаваться слабости и падать. Ждать чужую руки помощи – значит обречь себя на гибель. И все же до самого Зала Белых Звезд я думала только о том, подал ли бы он руку Гао Фэнь, если бы она поскользнулась и вскрикнула. Это было глупо, но весело. Когда мы дошли до Пруда Лунной Зари, я решила, что Глава Бай все же протянул бы руку, в конце концов, он всегда был учтив, но сделал бы это с тем же невозмутимо равнодушным взглядом, так, что любая бы пожалела об этой маленькой хитрости.
– Госпожа Гао?
Ну вот. Он смотрел на меня именно так. Мне давно было пора отпустить детские воспоминания и принять, что Бай Син и Вэй-гэ из моего детства давно исчезли, так же как и У Минчжу для них.
Он остановился на мосту, глядя куда-то вдаль. Я послушно встала рядом. И этот мост, и этот пруд были совсем не такие в детстве. Меньше, светлее. Наверно, теперь мне уже не спрятаться здесь как раньше. Я выросла, и даже этот пруд больше не узнает меня.
– Полагаю, вы захотите узнать итог дела в Хэши.
Я посмотрела вниз. Наши фигуры дрожали на воде, а кувшинки сонно раскрывались свету.
– По приказу из столицы наместник Доу был отправлен в министерство дознаний, а рудники Хэйцзинь Гу закрыты.
– А госпожа Чжоу?
– Добровольно передала земли рудников казне.
Значит, она и правда приехала в Хэши. Только меня там уже не было.
– Господин Сан вычеркнул имя матери из родовой книги.
Я сдержала горькую усмешку.
– Генерал Лин арестовал служанку, которая принесла вам отравленное блюдо. Выгораживая своего господина, она обвинила мертвую госпожу. Сан Цзы публично отрекся от матери. Кажется, вы достаточно напугали его, хотя доказать связь госпожи Сан с делами Чи Дяня было уже почти невозможно. Теперь, полагаю, ваша месть окончена.
Я кивнула.
– Зачем вы отправились в ту ночь на перевал? Как вы связаны с людьми Ворона?