Человек пожал плечами и снял с головы капюшон:
— Мирче, охотничий знахарь.
— Знахарю запрещено появляться в столице! — Крутиклус был возмущен: вы только подумайте, кто явился виновником беспокойства!
— Важи, знахарь прибыл с исключительно важной вестью. Вчера сверхмастер Вальюс предупредил нас о том, что Лосиному острову может грозить опасность. Опасность стала реальной, — председатель был очень строг.
Мирче поклонился ему в благодарность за понимание, а потом повернулся к сидящим:
— Я хотел показать вот это. — Из короба с толстыми стенками Мирче вытащил мертвую птицу.
Советники загудели: что он себе позволяет? Но тут же притихли. Птица выглядела необычно. Только вот почему?
— Потому что она вдвое больше самой себя, — слепой, как обычно, ответил раньше, чем прозвучал вопрос. — И стала такой из-за этого.
Он встряхнул птицу за ноги. Из перьев дождем посыпались темные катышки.
— Важи, я ведь не вижу. Подскажите слепому: что это — в перьях птицы?
Советники вытянули шеи: какие-то насекомые. Осы. Черные осы! Насекомые вяло зашевелились и начали расползаться. Кто-то испуганно ойкнул. Мирче ударом ноги придавил насекомых и швырнул птицу на пол.
— Вы разглядели, важи? Это пещерные осы. Еще их зовут земляными: они гнездятся в земле. Эти осы больно кусаются, и у них ядовитое жало. Десяток таких укусов — и тот, кого укусили, теряет способность двигаться, слепнет и отекает. Небольшого роя довольно, чтобы убить человека.
Крутиклус вскочил:
— И ради этого знахарь осмелился въехать в Город? Ради этого нас вытащили из кроватей? Из-за раздутой птицы? Из-за каких-то ос? Нет, это возмутительно! Во что превратили Совет? В непотребный зверинец. Вчера заставили нюхать гнилую собачью голову. Сегодня мы любуемся дохлой раздувшейся птицей. Важи, нас оскорбляют.
— Советник! Ну разве можно! Я просто хотел сказать: на Лосином острове пещерные осы не водятся…
— Вы еще издеваетесь!
— Советник! Дайте же знахарю объяснить, — председатель заставил Крутиклуса сесть. Мирче кивнул и продолжил:
— Они не выносят Солнца и совсем недолго могут прожить в нашем воздухе. Важи, скажу вам больше: пещерные осы не водятся даже в нижних горах. Но эта птица погибла от роя пещерных ос. Откуда они взялись?
— Важ, выражайтесь яснее. Нам не нужны вопросы.
— Это значит, горыны открыли ворота на перевале Кардуй.
— Вы хотите сказать…
— Они открыли ворота макабредам.
У Вальюса по коже побежали мурашки: темные пятна на склонах!
— Важ! Что вы такое несете? Горыны боятся макабредов. Боятся и ненавидят.
— Видимо, тех, кто в Долине, они ненавидят больше. Глаза плешеродцев светятся в темноте. Их видно со склонов гор. Горыны уже догадались, что Лес ослабел. Что мы подорвали защитные силы острова. Видно, они решили, что пришла пора отомстить, — и открыли дорогу макабредам.
Советники разом заговорили, перебивая друг друга:
— Какие-то осы, макабреды. Не вижу связи…
— Макабреды не умеют ездить на лошадях. Как они смогут передвигаться в Долине?
— А мы ведь слышали, важи, о пятнах на склонах гор. Но не придали значения…
— Всем членам Совета, без исключения, нужно за счет казны выписать «Успокойки». По полведра перед сном.
— Важ, я приму заказ на новую сбрую для всадников.
— Все из-за праздника Красного Духа! Потакали охотникам — вот теперь получайте!
Председатель Совета позвонил в колокольчик:
— Важи, прошу успокоиться. Знахарь Мирче готов ответить на ваши вопросы. Важ, объясните нам то, что можете объяснить.
— Каждый макабред носит корону с пещерными осами. Пещерные осы спрятаны между стенок короны. Это оружие. Один из видов оружия. Да, они не умеют ездить на лошадях. Но в этой войне они воспользуются горынами. А те — прекрасные всадники. У них сильные лошади. А еще горыны давно приручили яков. Як способен нести макабреда с пауклаком.
— Мы вас услышали, важ. У советников есть предложения?
Вальюс поднялся с места:
— Важи, вы уже поняли. Скоро начнется война. Макабреды очень жестоки. Их нашествие будет ужасным. Острову нужен Правитель, не запятнанный кровью лосей и убийствами горных жителей. Правитель, который вернет Лесу былую силу и сможет вести войска под стягом Белого Лося. — Сверхмастер набрал побольше воздуха. — Важи, Лосиному острову понадобятся кейрэки. Нужно призвать Ураульфа.
Советники смотрели на Вальюса не отрываясь.
— Кто возражает против этого предложения?
Крутиклус дернул рукой. Но в этот момент знахарь Мирче носком сапога случайно задел птичью тушку. Из-под птицы тут же появилась оса и вяло взлетела в воздух. Крутиклус закрылся руками. Слепой ударом ладони сшиб насекомое на пол. Оса упала на спину и поджала тонкие лапки.
— К Ураульфу послали письмо с почтовыми птицами. Но голуби не долетят. Холод убьет их у самой границы. А эти умники будут сидеть со скучными лицами и качать головами: «Где же ваш Ураульф? Не отве-е-етил!» — Мирче протянул «не отве-е-етил» тонким противным голосом — так что Найя не выдержала и рассмеялась.
— Но он ведь ответит, Мирче?
— Непременно ответит. Иначе зачем мы с Ковардом принимали холодные ванны?
Ковард хмыкнул. Вообще-то ванны принимал только Ковард. Но купаться его вынудил Мирче. Ковард считал, что они опоздали — гуси уже улетели. А Мирче его убеждал: одна небольшая стая всегда задерживается с отлетом. Эта стая облюбовали старицу северного притока. Так что надо попробовать. Ковард только вздыхал. Но Мирче, как всегда, оказался прав, и они снабдили кольцами больше десятка гусей — для надежности. С каждым Мирче отправил послание.
Теперь оставалось ждать. Они вернулись в поместье. Мирче ничего не делал, целыми днями сидел в саду «среди трав Веренеи» и думал о чем-то. Только Найя его отвлекала и приставала с расспросами. Но знахарь, казалось, этому только рад.
— Расскажи, Ураульф, он какой? А кейрэки какие?
— У-у-у! Лохматые, страшные. Похожи на диких зверей. Как взглянут, как скажут — по коже сразу бегут мурашки! — и Мирче изображал, будто дрожит от страха.
— Мирче! — Найя смеялась и взмахивала руками. — Ты сам говорил: кейрэки очень хорошие. А правда, что «Ураульф» означает «непобедимый»?
— «Ураульф» по-кейрэкски — «Говорящий с ветрами».
— Он что же, — Найя запнулась, — волшебник?
Мирче усмехнулся. Найя — чудесная девочка. Она сказала «волшебник». «Волшебник», а не «колдун».
— Кейрэки знают много имен. А Ураульф умеет обратиться по имени к Ветру. И Ветер ему помогает.
Найя смолкла. Но ее молчание полнилось удивлением. Мирче решил объяснить:
— У тебя есть котенок. Он приходит, когда ты зовешь?
— Так это котенок. Я кормлю его, глажу. Я сама дала ему имя.
— А та ужасная псина, что сидит у забора? Когда ты ее подзываешь, она виляет хвостом?
Найя все не сдавалась:
— Собаку любой приручит. Кинешь кусочек мяса — и собака твоя.
— А на Мирче собака рычит, — знахарь сокрушенно вздохнул. — Ну, ладно. С собакой понятно. Но у вас в усадьбе кормятся свиристели. И вроде бы не боятся, когда ты подходишь близко. Даже садятся к тебе на ладошку. Ты их как подзываешь?
— Я присвистываю: «вить-вить».
— А кто-то другой в вашем доме умеет их подзывать?
— Нет, никто, только я. Я сама придумала этот свист, — Найя этим гордилась.
— Да ты волшебница, Найя! — Мирче отшатнулся и схватился за щеки, как будто его голова могла отвалиться от удивления.
— Мирче! Какой же ты хитрый! Ты специально меня запутал, — Найя весело рассмеялась. — А когда Ураульф приедет?
— Скоро, деточка, скоро.
Ковард едва заметно вздохнул. Откуда Мирче известно, что Ураульф приедет? Что он тронется в путь, лишь узнает: Лосиному острову грозит нашествие средних гор?
— Сынок, для кейрэков лоси — кровные братья. И они не допустят, чтобы макабреды погубили Лосиный остров.
Крутиклус мял свой ажурный платок. Жизнь утратила прелесть. Ни сапожки лосиной кожи, ни меховая накидка не радуют так, как раньше. Каждую ночь Крутиклусу во сне являются осы. Осы летают вокруг, а потом садятся прямо ему на лоб. Он холодеет: рой вот-вот его покусает. Он не сможет бежать, он ослепнет, как Мирче, — и станет добычей макабредов. В кейрэкских сказках макабредов называют полулюдьми. Он очень боится макабредов. Но если придут кейрэки… Это хуже макабредов. Для Крутиклуса хуже. Вдруг ему припомнят отщепенцев, допросы? Этот Мирче, он же все расскажет! А что он такого знает? Он в то время скрывался, он не может свидетельствовать. Да, но все-таки… Все-таки… Лучше бы без кейрэков. Без всяких там ураульфов, не запятнанных кровью лося. Барлет ему намекал: у него есть идея… Ах, эти черные осы…
— Важи, мы все тревожимся! Пятна на склонах гор сползают к самым предгорьям. Селяне уже различают стяги горынов. — Крутиклус возвел глаза к потолку и увидел… всего лишь муху. — А мы выжидаем! Медлительность, равносильная преступлению.
— Мы отправили птиц к Ураульфу.
— Важи, не будьте наивными: «Мы отправили птиц»! Да почему мы решили, что кейрэки придут нам на помощь? Они покинули Остров три затменья назад. Какое дело им до Лосиного острова? Мы должны как можно быстрее отправить войско в предгорья. Пусть его возглавит кто-нибудь из охотников. Вот, к примеру, Барлет, сын Скулона, — подходящая кандидатура. Важи! Не возмущайтесь. Обстоятельства изменились. Воинственность и энергичность, способность владеть оружием… и охотники много раз сталкивались с горынами, этим низким народом. Кое-кто их жалел. А они открыли ворота макабредам. Кое-кто утверждал, что охотники действуют слишком жестко, а теперь пожинает плоды собственной мягкотелости: получайте макабредов в коронах с черными осами. Говорю вам, важи! Пусть Барлет поведет островитов.
Вопреки опасениям лекаря, Вальюс очень спокойно выслушал его предложение:
— Войска островитов всегда сражались под знаменем Белого Лося. Вы уверены, что Барлет удержит такое знамя?