Бедная, бедная Аль.
Но она согласилась!
Не плакала. Не рыдала. Только спросила, как действует умертвляющее питье. И еще захотела посидеть с Лунной книгой — раз в истории скита такое уже случалось. Раз она не единственная, кто столкнулся с обманом.
Пробудилась Анриза внезапно. Она сидела на лавке, прислонившись спиной к стене. Небо в окне было светлым.
— Аль… Она возвратилась?
Теперь Юрулла ходила, измеряя шагами келью.
— Сходи посмотри.
— Думаешь, она спит?
— Я ничего не думаю.
Анриза скоро вернулась. На лице ее было странное выражение. Юрулла не стала ждать:
— Так я и знала!
— Юрулла, куда она делась? — Анриза была растеряна.
— Ушла через Бледный мост. Самый короткий путь. Отыскала Лосиный остров по дремам лесных деревьев.
— Ушла через Бледный мост? Но как — в реальном теле?
— Истратила силу зелья. Заставила мост затвердеть. Она в последнее время научилась внимательно слушать. И к тому же — Лунная книга. Если читать между строк…
— А Ураульф… Он жив?
— Пока еще, видимо, да. Но, кроме меня, есть другие, которым это не нравится.
— А ты… А она…
— Было наивно думать, что Аль на это способна. Она не поверила, что Ураульф изменил и больше ее не любит. Если он почему-то не может жениться на Аль, значит, на то есть причины. И она решила, что будет служить его Лесу.
Анриза совсем растерялась: Юрулла, кажется, рада, что Ураульф не умер? Но как же тогда Закон?
— Нет, я вовсе не рада. Я расстроена. Огорчена. И злюсь — на тебя. На Аль. На этого Ураульфа. То, что девчонка сбежала, ничего не решает. От возможной гибели это ее не спасет. А у нас с тобой мало забот — брать в голову разных кейрэков!
Анризу затопила волна беспричинной радости.
— Юрулла, ты что же — знала? Знала, что так и будет?
— Ничего я не знала. — Глаза Юруллы блеснули. — Так же, как ты не знала, что Кариз тебя обманул. — И добавила тихо: — Варить умертвляющее питье можно только для наказания.
— Юрулла, блюдце не желает скрывать картинку.
— Хочет нас подразнить? Напомнить о неприятностях?
— Нет. Мне кажется, нет. Мы что-то не разглядели.
— Разглядели достаточно, чтобы жизнь пошла кувырком.
Анриза чуть наклонилась, рассматривая картинку: блюдце давно не было столь упрямо.
— Смотри! Юрулла, смотри! Серебряное кольцо! У принцессы на пальце.
Юрулла нахмурилась:
— Странно. Откуда оно у принцессы? Такие кольца бывают только у серебристых.
— И Ураульф это знает. Если при встрече с принцессой он заподозрил неладное — кольцо его обмануло. Он посчитал своим долгом выполнить обещание — и попался в ловушку.
— Тот, кто затеял обман, тонко все рассчитал. Но, может, он знал и то, что кольцо себя защищает? А значит, ведьма не сможет долго его носить?
Юрулла прошлась по комнате.
— Анриза! Кто еще знал тайну о близнецах и мог ее потревожить?
Анриза насторожилась.
— Этот кто-то владел кольцом и умел приказывать зеркалу. И, гуляя на Бледном мосту, подсматривал твои сны.
От внезапной догадки Анриза почувствовала дурноту.
— Выйди на Бледный мост и навести Кариза. Спроси, как зовут принцессу. Без имени мы не сможем за ней наблюдать — разве что Ураульф случайно окажется рядом. — Юрулла смотрела в блюдце: картинку так и не стерли.
— Если он меня не узнает, то не станет со мной говорить. А он меня не узнал — когда я пришла за Аль…
— Теперь узнает. Память потери сильна. А память обмана — тем более. (У Анризы во рту тут же сделалось горько.) Он не мог не раскаяться и поймет, зачем ты пришла. И назовет тебе имя. А я навещу Дариллу. Попытаюсь узнать, для чего ей надо извести Ураульфа.
— Может, это не так? И мы просто не понимаем? Благодаря Дарилле Ураульф обручился с Аль, — эти слова вырвались у Анризы случайно.
Юрулла тут же взорвалась:
— Ты хочешь сказать, вопреки. А еще она сделала так, что кейрэк не сдержал свое слово. Ах, я чуть не забыла! Вы же вместе старались! Ты, Кариз и Дарилла!
Анриза попробовала возразить — как всегда, безуспешно:
— Юрулла, Дарилле известно, что кольцо себя защитит… Она серебристая.
— Она была серебристой — до того, как ушла отсюда. Что с ней стало потом, мы не знаем… и не желаем знать! — Юрулла повысила голос. — Но известно, что Дарилла перестала светиться. Это ее изменило. Однако вредить Ураульфу что-то ее вынуждает. Или кто-то. Нужно понять. Ладно. Хватит болтать. Иди, готовься.
Анриза медлила.
— Юрулла! Раз Аль на острове… А Ураульф не знает… Ты ведь скажешь ему?
— В этом нет никакого смысла.
— Он мог бы ее отыскать.
— Не мог бы. У Аль нет голоса. Она лишилась его в ночь своего побега.
— Но Аль излучает свет.
— Света почти не видно. Она не в одеждах невесты.
Анриза ахнула:
— Она надела мафорий? Из лягушечьей кожи? Но за пределами Лунного леса кожа к ней прирастет. Каких-нибудь шесть лунных месяцев, и Аль превратится в лягушку.
— Если за это время Аль и Ураульф не смогут соединиться. Но сейчас опасней другое. Аль не должны обнаружить враги Ураульфа. А в Лесу в лягушачьем платье ее не увидит ни один человек. Нет, нельзя никому говорить, что Аль на Лосином острове, — пока врагам Ураульфа помогает Дарилла.
Глава седьмая
— Сверхважни, моя драгоценная! Позвольте левую ручку!
Ах, какая сладость — касаться ручки принцессы!
Три смены светил назад Крутиклус не мог и мечтать о том, что ему позволят коснуться чудесной ручки. Прицесса была недоступной, как Солнце на небосклоне. Презрительной и равнодушной. Надменной, как горные скалы.
От ее красоты сдавливало желудок.
А теперь у принцессы в глазках то и дело сверкают слезки. Кто ее утешит, если не лекарь Крутиклус? Кому еще можно доверить неприятный секретик?
Принцесса всегда считала: уродам не место под Солнцем. Они одним своим видом отравляют существование. И на Лосином острове с ней радостно согласились (Крутиклус — в первую очередь): главное — красота!
И вдруг у принцессы ужасно раздулся пальчик — тот, на котором колечко. Как кровяная колбаска, стянутая посредине. Невозможно смотреть. Крутиклуса чуть не стошнило!
Про уродливый пальчик пока никому не известно. Но серебряное кольцо с него полагается снять и заменить другим — золотым, обручальным. Надо сделать это прилюдно. У Лосиного камня. А снять колечко с колбаски попросту невозможно!
Понятно, что у принцессы испортилось настроение.
Зато с ней рядом Крутиклус. Он не покинет принцессу. Принцесса может всецело на него положиться. Можно еще разочек поцеловать ей ручку? Не ту, на которой колечко, а другую, здоровую.
Ах, какая сладость! Ах, какое блаженство! Кожа что шелк. И ни единой морщинки. Даже трудно представить, что скрывают одежды.
Ну, зачем же так резко выдергивать руку! Острые ноготочки могут и оцарапать. Он обнаглел? Сверхважни! Как можно! Как можно! Нет, он не забывается. Он помнит, кто перед ним.
И помнит про пальчик-колбаску. Вряд ли пальчик-колбаска понравится Ураульфу. В этой болезни есть что-то… Что-то не очень понятное. И выглядит некрасиво. («Выглядит отвратительно!»)
Ах, сверхважни нахмурилась. Глазки так и сверкают. Но в нынешних обстоятельствах принцессе не стоит злиться. От этого к разным органам приливает лишняя кровь. И вряд ли это пойдет на пользу бедному пальчику.
Пальчик лучше прикрыть, опустить пониже рукавчик. А в общем и целом принцесса так же красива, как раньше.
Крутиклус над ней издевается? Сверхважни так впечатлительна! Ни к чему хорошему это не приведет. Он рассуждает как лекарь. Как известный целитель. А его советы дорого стоят. Но помогать принцессе для Крутиклуса удовольствие.
Ближе к делу? Ладно.
Да, он сообщил Ураульфу, что принцесса недомогает и обряд у Лосиного камня придется чуть отложить.
Как Ураульф воспринял то, что ему сообщили? Он не стал возражать.
И попытался узнать, чем болеет принцесса. Но Крутиклус ему не сказал. Он был нем как могила. И, кажется, Ураульфа это насторожило.
У принцессы тоже есть повод насторожиться? Поведение Ураульфа выглядит подозрительно? Он ее избегает? Нечувствителен к красоте?
Может быть. Может быть. На Лосином острове есть такая болезнь. Крутиклус с нею встречался и имеет опыт лечения. Для начала он даст принцессе немного успокоилочки.
Что? Вылечить палец? А потом — остальное?
Но во время лечения принцессе может быть больно. Личико будет морщиться, губки будут дрожать. Красота пострадает! Крутиклусу очень трудно такое перенести. Вдруг у него от сочувствия не выдержит сердце? Разорвется на сто кусочков? Сто кусочков — сто лоскуточков?
Нет, здесь нужен другой. Равнодушный и грубый. Тот, кому все равно, как красива принцесса, — потому что ее красоты он никогда не увидит.
Да, есть такой человек. Из сподвижников Ураульфа. Это сверхлекарь Мирче. Он слепой и жил у кейрэков.
Как Ураульф воспринял то, что принцесса больна и обряд у Лосиного камня надобно отложить? Он выразил вежливое сочувствие. И вздохнул с облечением! — вот что заметил Крутиклус. Обрадовался отсрочке — будто эта отсрочка может что-то решить. Для чего ему надобно время?
Крутиклус поигрывал пальцами.
Ураульф избегает невесты? Нечувствителен к красоте? Но он ждал ее с нетерпением — это известно всем. Каждая смена светил была для него испытанием. И как только ему доложили, что невеста на острове, он понесся ее встречать, перепрыгивая ступеньки. А сейчас ведет себя так, будто его подменили.
Его… или не его!
Очень странненько. Очень.
Пальцы Крутиклуса зашевелились быстрее.
И — забавное обстоятельство — с принцессой прибыл Барлет. Охотник — в свите принцессы? Как такое возможно? И, кажется, Ураульф ничего об этом не знает.
Ах, как любопытно. Какой интересный секретик.