— Нет, большое спасибо, — ответила Сьюзан. — Я сама справлюсь. Поднимусь в студию Джеффа — там все мои рекламки. — И она убежала.
Кэтрин вопросительно посмотрела на Бренду.
— Сьюзан… я имею в виду… она и Джеффри? — Кэтрин совсем запуталась в словах, задавая этот бессвязный вопрос.
— Я правда не знаю, — улыбнулась Бренда. — Она не поверяет меня в свои дела.
Кэтрин поняла, что вновь оказалась в тупике. Вернувшись домой, она вспомнила все признаки, выдававшие Сьюзан: вспыхнувшие щеки, внезапное бегство при появлении Джеффри, то, что она пропадает в его студии наверху. Кэтрин сама редко туда заглядывала, она знала, что Джеффри там работает, и не хотела ему мешать. Все это означало, что Сьюзан влюблена в него. А он? Кэтрин еще не знала правду, но ее сердце уже было переполнено жалостью к девушке, чья любовь, возможно, останется без ответа, как и ее. К счастью, приготовления к выставке занимали все двадцать четыре часа в сутки, и у нее не было возможности для дальнейшего самоанализа.
День открытия принес ошеломляющий успех. Важные итальянские чиновники были в восторге от приема, оказанного им, и довольны тем, что в качестве неизменного атрибута открытия любой выставки была использована лента в цветах флага их страны: красном, белом и зеленом. Галерею заполнили фоторепортеры, щелкая всех подряд.
Три девушки для этого случая порадовали себя обновками, и Кэтрин с радостью обнаружила, что Бренда, в кремовом брючном костюме с повязанным вокруг шеи оранжевым шифоновым шарфиком, выглядит сегодня более оживленной, чем в последнее время.
— Увози ее быстрее в отпуск, Хью, — посоветовала она брату, воспользовавшись случаем. — Куда она сама захочет. Мы со Сьюзан вполне справимся одни.
— Сделаю, что смогу, — кивнул он, похлопал ее по плечу и отошел поговорить с кем-то из друзей.
Итальянские гости перед своим уходом поздравили Кэтрин, похвалив ее вкус и умение выбрать самое интересное из народных промыслов Сардинии, и она в ответ сумела высокопарно поблагодарить их на итальянском, отчего они просияли. Раскланявшись, высокие чиновники отбыли на своих черных больших машинах.
В конце дня, когда двери, наконец, были закрыты, Хью признал, что Кэтрин проделала огромную работу и приобрела прекрасные вещи и что сам он был излишне пессимистичен.
— Если и все последующие дни будут похожи на этот, мы заработаем кучу денег. Кроме того, мы станем известными и продадим и остальные товары.
— Мы можем устроить испанскую неделю, потом шведскую и тому подобное, — предложила Сьюзан.
— Помилосердствуй! — вскричал Хью. — Сейчас Кэтрин загорится этой идеей, и нам придется отправить ее слоняться по континенту, тратя всю нашу прибыль!
— Скряга! — насмешливо бросила ему Кэтрин, скидывая туфли с усталых ног. — Боже, мои ноги! Они уже не способны слоняться даже где-нибудь поблизости после того, как на них целый день норовили наступить мужчины, весившие по паре тонн каждый. Надеюсь, мне хватит моих жизненных сил, чтобы продержаться в таком режиме еще две недели, — проворчала она и, немного помолчав, спросила: — Хью, что мы будем делать, если продадим все экспонаты в ближайшие дни и их заберут с выставки? У нас тогда ничего не останется на стендах.
— Да, это проблема, — забеспокоился Хью.
— А почему бы вам не прикреплять на проданные вещи маленькие красные кружочки? — вмешалась Сьюзан. — Так делают на выставках картин. Кружочек говорит, что вещь продана, но покупатель забирает ее после закрытия выставки.
— Хорошая мысль, — согласилась Кэтрин. — Кроме того, люди завистливы, и тот факт, что данная вещь продана, может побудить кого-то купить нечто подобное.
— Я сделаю несколько таких наклеек с надписью «продано», — пообещала Сьюзан. — Кстати, я уговорила еще пару актрис приехать к нам на следующей неделе, — добавила она. — Они играют небольшие роли на театральных подмостках и хватаются за любую возможность быть замеченными на телевидении.
Кэтрин откинулась на спинку стула и рассмеялась:
— Сью! Ты просто восхитительна! Где ты достаешь всех этих подающих надежды звезд?
— Там и сям, — сморщила носик Сьюзан. — Я ведь закончила театральную школу, знаю кое-кого в студии дизайна, да еще фотографов, пропадающих на показах мод. Я бываю в разных местах и со многими завела дружбу.
— Ты для нас действительно ценное приобретение, — заметил Хью.
— Мы — талантливая семья, — самодовольно вставила Бренда.
За время проведения выставки с Брендой произошли заметные изменения. Несмотря на то, что она все еще была немного слаба, темные тени под глазами начали исчезать и к ней вернулась часть ее былой живости. Она целые дни наравне со всеми проводила в галерее, демонстрируя сардинские изделия и расхваливая их достоинства.
Иногда она брала на себя дополнительные хлопоты, готовя обед для остальных членов семьи. Венгерский гуляш или форель по-тирольски со всевозможными гарнирами, подаваемые Брендой на стол, выглядели так красочно и аппетитно, как будто сошли со страниц иллюстрированного журнала, в котором она раньше работала. Ее усилия были по достоинству оценены всеми, поскольку, какими бы талантами ни обладала ее сестра Сьюзан, она совершенно не умела готовить, хотя ей и приходилось время от времени, когда болела Бренда, заниматься этим.
Подгоняемый Кэтрин, Хью был вынужден обсудить с женой вопрос об отпуске и немало удивился, когда та с энтузиазмом отреагировала на это предложение.
— Как насчет Шотландии? — немедленно спросила Бренда, как будто давно уже все обдумала. — Я не была там со времен моего детства.
— Прекрасно, — согласился Хью. — Будем путешествовать не торопясь, останавливаясь на день или два там, где захотим.
Они уехали сразу же после закрытия выставки, оставив Кэтрин и Сьюзан приводить в порядок галерею. Дел было много, особенно по уборке и водворению на место тех товаров, которые были сняты с витрин и убраны в кладовую перед выставкой. Нужно было также упаковать и отослать те вещи, которые были проданы за последние две недели.
Джеффри усердно трудился в своей мастерской наверху, заканчивая картины для галереи.
Кэтрин, как было условлено, переехала в квартиру Хью на время их с Брендой отсутствия, чтобы составить компанию Сьюзан.
— Я, конечно, могу каждый вечер уезжать домой, — предложила Сьюзан, — но тогда мне придется много времени тратить на дорогу туда и обратно.
— В этом нет необходимости, — заверила ее Кэтрин.
Однажды вечером Сьюзан куда-то заторопилась, в спешке пыталась закончить уборку и постоянно роняла вещи.
— Куда-то собираешься? — поинтересовалась Кэтрин.
— Да. С Джеффри. — В голосе девушки прозвучали вызывающие нотки.
— Отлично. Желаю хорошо повеселиться.
Во взгляде, который Сьюзан бросила на Кэтрин, сквозили замешательство и радость.
— Ты ничего не имеешь против? — робко уточнила она.
— Нет, — улыбнулась Кэтрин. — Почему я должна быть против?
Сьюзан поспешно взлетела вверх по ступенькам, видимо опасаясь, как бы не возникла дальнейшая дискуссия по этому поводу. Когда в дверь позвонил Джеффри, Кэтрин сидела за столиком в галерее. Она встала, чтобы впустить гостя.
— Сьюзан, наверное, уже готова. Я крикну ей, чтобы поторопилась, — предложила она.
— Нет, не надо, — остановил он ее. — Я подожду.
— Ты не будешь возражать, если я продолжу разбираться со счетами?
Джеффри покачал головой, придвинул стул и сел рядом с ней. Кэтрин чувствовала, что он хочет ей что-то сказать и подыскивает для этого слова. Она решила не мешать ему, хотя опасалась, что с минуты на минуту по ступенькам вприпрыжку может сбежать Сьюзан.
— Кэтрин, — наконец начал он, — я хочу, чтобы ты кое-что узнала…
Она отложила ручку и внимательно посмотрела на него:
— По-моему, я уже догадалась. Сьюзан?
Джеффри кивнул и вздохнул с облегчением и благодарностью за то, что Кэтрин не заставила его путаться в объяснениях.
— До того, как ты уехала на Сардинию, я думал, что влюблен в тебя. Даже ревновал к твоим друзьям. Но теперь появилась Сьюзан… и я понял, что это именно то, что мне надо. Я не хотел причинять тебе боль, Кэтрин, но…
— Не беспокойся. — Она протянула к нему руку. — Я все понимаю и действительно рада за тебя.
— Но я по-прежнему восхищаюсь тобой, — заверил он ее.
— Только между восхищением и любовью есть огромная разница.
— Конечно, я даже не уверен в Сьюзан… — Он оглянулся на лестницу. — Не знаю, любит ли она меня… но…
— Если ты этого не знаешь, — улыбнулась Кэтрин, — тогда тебе лучше спросить ее. Думаю, она даст тебе честный ответ.
Наверху хлопнула дверь, и Сьюзан крикнула:
— Джефф! Я иду!
— Побрани ее за то, что заставила тебя ждать, — посоветовала Кэтрин.
— Нет, я не могу этого сделать. — Выражение лица Джеффри смягчилось. — У меня был шанс выяснить отношения с тобой.
Сьюзан пробежала последние несколько ступенек, ослепительно улыбнулась Джеффри и, бросив беспокойный взгляд на Кэтрин, сказала:
— Спокойной ночи тебе.
Они ушли, и Кэтрин вновь сосредоточилась на счетах, но цифры предательски плясали у нее перед глазами. Какая ирония судьбы: она вернулась домой, решив благосклонно отнестись к его чувствам и попытаться превратить их дружбу в нечто большее! И вот теперь ее решимость оказалась совершенно бесполезной. Ее место, как поддразнил бы ее Хью, оказалось уже занято.
И все же Кэтрин не чувствовала никакого сожаления, а только радовалась, что вновь обрела счастливую свободу. У нее ведь остались брат, Бренда, галерея «Сердолик» с ее проблемами. Будущее каким-то непостижимым образом вновь расширило для девушки свои границы, но она не позволила себе задержаться на мысли, что там когда-нибудь окажется место и для Райана. Успокоив себя таким образом, Кэтрин наконец вздохнула с облегчением, и было вдвойне обидно, что все это возведенное ею с огромным трудом сооружение на следующий день развалилось на части.
Все утро Кэтрин провела одна в галерее. Зашла единственная покупательница, которую заинтересовала выставленная в витрине маленькая инкрустированная коробочка. Заодно она посмотрела и некоторые другие изделия. Кэтрин выдвинула ящик стола, чтобы достать несколько гравюр для нее, и услышала, как открылась входная дверь, впуская нового посетителя.