Город, у огромных ворот которого стояли два путника, молчаливо охраняли высокие каменные стены. Время оставило их в первозданном виде, не тронув их своим тленом. Алексей Валерьевич попробовал открыть ворота — они не поддавались. Он толкал их, пинал, пробовал забраться вверх, но они даже не скрипели, плотно захлопнувшись уже давно. Перепробовав все доступные способы, уставший и обессиленный сыщик сел напротив них и задумался.
— Может здесь тоже нужен ключ? — спросила Анна и нахмурилась, вспомнив, что оставшиеся артефакты находились в пропавшем мешке. — Я уверен в этом. Но мешок пропал, — зло бросил Кравцов и лег на песок, зачерпнув его в обе руки. — А что, если мешок не пропал, а отстал от нас, когда песок переносил нас к воротам? Анна кивнула и побежала обратно к месту их “воскрешения”. Сыщик был прав: мешок лежал там целый и невредимый. Развязав его, Анна убедилась, что артефакты внутри, и поспешила обратно.
Не дожидаясь Кравцова, Анна подошла к воротам и тщательно осмотрела их на уровне собственного роста. Ворота были ровные, без какой-либо выемки для ключей, лишь с правой стороны девушка заметила небольшую прорезь. Интересно, для чего она? Анна попыталась заглянуть через нее, но не смогла — слишком узкая. Ни записку, ни копье через нее не передашь, по размеру она подходила только для монеты. Девушка вздрогнула и повернулась к сыщику. — Алексей Валерьевич, я поняла! Вход в мертвый город — это золотая монета. Там есть прорезь для нее, — крикнула она.
Сыщик зажав в руке монету, уже спешил к девушке. Проверив ее слова, он опустил монету в прорезь и отступил. Ворота заскрипели и, поддавшись старинному механизму, стали медленно открываться внутрь. Спутники с нетерпением и проникли внутрь, не дожидаясь полного открытия ворот. Они старались не думать о том, как будут возвращаться — главное, они попали в город. А дальше…Проблемы нужно решать по мере их поступления.
Город ничем не отличался от рисунка, который Алексей Валерьевич зарисовал последним с картины в комнате брата. Ему не нужно было даже смотреть на свою схему — он ее досконально помнил: каждое полуразрушенное здание, каждую снесенную крышу. Единственное, что не соответствовало картине — в центре города не было горы.
Проходя по тихим улица, они изучали город, который казалось олицетворял эпоху ушедшей цивилизации. Создавалось впечатление, что люди внезапно покинули свои дома. Все было брошено или забыто. В каждом доме, находилась кухонная утварь, истлевшие остатки одежды и даже женские украшения, искусно сделанные из золота и неизвестного материала, который начинал светиться изнутри, словно чувствуя тепло человеческих рук. В другое время Анна обязательно бы польстилась на такое разнообразие чудесных вещичек, но сейчас она лишь мельком смотрела на них, проходя мимо.
Они искали колодец, прекрасно понимая, что в жару, среди песков, отсутствие воды равносильно смерти. Алексей Валерьевич еле держался на ногах от усталости, помогая истощённой Анне. Но колодца нигде не было, ввергая их в сильное уныние и отчаяние.
Когда палящее солнце склонилось к закату, путешественники смогли пройти лишь четверть огромного города, который казался бесконечным. Картина на стене точно передала все изменения города: разрушенные дома то исчезали, то появлялись вновь, заставляя путников постоянно оглядываться по сторонам, боясь пропустить нечто важное. С наступлением темноты пришел лютый холод, который мгновенно проник в тело путников, через влажную от пота одежду. Анна плотнее прижалась к Кравцову, пытаясь согреться. Сильный ветер не позволял развести огонь и сыщик просто разделил последний кусок хлеба пополам.
Каждый думал о своем: Анна — о брате и своей загубленной жизни, Кравцов — о городе. За день путешествия у сыщика возникало ощущение, что город не совсем мертвый — словно жизнь так и течет там внутри. Кравцов чувствовал его, слышал отдаленные звуки шагов, тихого шёпота. Он был уверен, что город жив, а перед ними открылась лишь страшная иллюстрация, но как пройти сквозь нее и оказаться внутри он не знал. Порой ему казалось, что он видит образы бородатых мужчин, которые ловко торгуются на рынке, но при попытке приблизится к ним — все исчезло. А порой — он воспринимал свои ведения галлюцинациями, вызванными невыносимой жаждой.
— Алексей Валерьевич, что это? — прошептала обессиленная Анна и указала в темноту. Кравцов вздрогнул, почти безразлично посмотрел вперёд и вдруг вскочил, выхватив из сапога нож.
К ним медленно приближались вереница мерцающих теней
Глава 15. Гул
— За мной! — крикнул Кравцов и, схватив мешок, подбежал к каменной стене города. Ужас придал Анне сил, и она поспешила за ним, пристраиваясь рядом. Вдруг темноту озарила вспышка, освещая место, где они находились всего минуту назад. Анна зажмурилась, молясь про себя, чтобы их не заметили. Пожалуй, впервые с момента прибытия в этот мир она была рада тому, что тела не выдают их — у них отсутствовала тень.
Мерцающие огни приближались и воздух наполнился тихим шепотом, который шел как будто издалека. Это немного озадачило Анну, но она позволила подумать об этом Кравцову, а сама старалась стать как можно незаметнее, скользя спиной по стене, отодвигаясь подальше.
Анна старалась двигаться тихо, но случайно запнулась о камень, который попался ей под ногу и, не удержавшись, упала. Она сумела сдержать крик, но возня привлекла внимание преследователей. Они остановились, будто прислушиваясь, и медленно подошли к стене, мерцая ещё сильнее. Шепот усилился — казалось, они спорили между собой, решая судьбу пришельцев
Анна замерла, боясь пошевелиться, понимая что вряд ли сумеет убежать от этого кошмара раньше, чем ее увидят. В темноте она не заметила, как Кравцов тихо про скользнувший по стене, подкрался к ней и молча помог подняться. Схватив ее за руку, он потащил ее к воротам. Анна послушно последовала за Кравцовым, постоянно оглядываясь на мерцающие тени. Добравшись до ворот, они бесшумно проникли в город и спрятались в близлежащей постройке в надежде укрыться от кошмара и переждать ночь.
Почувствовав островок безопасности, Анна беззвучно заплакала, прижав ладони к лицу. Алексей Валерьевич прижал ее голову к груди и погладил.
— Поспите, Анна Петровна, а я покараулю. Вам нужно отдохнуть хоть немного. Кто знает, что с нами будет завтра, — мягко сказал он, приподнимая ее, чтобы согреть.
Девушка кивнула и закрыла глаза, пытаясь расслабить сведенные судорогой ноги. Ей было так холодно, так хотелось пить, но она сдерживалась из последних сил, стараясь не впадать в отчаяние.
Внезапно яркая вспышка света озарила город, словно в небе включился огромный фонарь. Анна открыла глаза и с недоумением посмотрела на небо.
— Что это? — спросила она и охнула.
— Вы тоже видите это? — выдохнул сыщик, пораженный происходящим.
Перед их глазами словно спала пелена, и они увидели, как преображается город, становясь живым и обитаемым. Вместо разрушенных зданий — добротные одноэтажные дома с горящими окнами и дымящимися трубами. По улице шел мужчина в белом халате и оповещал всех, что наступила ночь и лучше из дома не выходить. Он прошел совсем рядом с путниками, но не обратил на них внимания, как будто их не было на его пути. Мужчина очень торопился исполнить свою работу и вернуться домой, пока ещё это было возможно.
Анна посмотрела на постройку, в которой они прятались: она так и оставалась разрушенной, будто ничего не произошло. Они все ещё были по другую сторону границы.
— Странно все это. Я думал, мы перешли границу между мирами еще в подвале, а оказывается мы все ещё не можем попасть в призрачный город. Интересно, почему? — будто читая ее мысли, сказал Кравцов, смотря вслед горожанину.
“Фонарь” на небе блеснул последний раз и исчез, погрузив оживший город и путников в непроглядную тьму, которая моментально поглотила не только все звуки, но и сам свет, создавая ощущение полной изоляции. Город знал, что происходит, и был готов к дальнейшему, в отличие от удивленных и испуганных путников.
После небольшой паузы Анна и Кравцов услышали грозный гул, исходящий одновременно из земли и якобы заброшенных построек. Он нарастал медленно, вибрируя в телах путников, вызывая тревогу и страх. Анна в ужасе прижалась к Кравцову, который пытался рассмотреть сквозь тьму мерцающие тени.
— Что происходит? — спросила Анна.
— Город, вероятно, прячется и не хочет впускать нас внутрь. Лишь на мгновение, показав нам, что он жив, как живы и люди, населяющие его. Они боятся нас. Боятся, что мы нарушим их жизнь и, возможно, перемирие с демоном. Обычно гул символизирует магическую защиту от посторонних глаз. А это значит — мы на правильном пути, Анна Петровна. Осталось немного, и мы спасем вашего брата.
— А мерцающие тени — это и есть невидимые горожане? Значит они шли за нами, чтобы убедится, что мы те, которых стоит бояться. — размышляла Анна, пытаясь справится с тревогой.
— Держитесь! — крикнул Кравцов, обхватив выступающий камень, когда сильный ветер сбил его с ног.
Оглушающий раскат грома разорвал небо пополам, тысячекратно усиливая невыносимый зудящий гул. Ветер стал настолько сильным, что казалось, они слились воедино, угрожая смести путников с насиженного места и отбросить их назад в их реальность без права возврата.
Едва удерживаясь за камень, чтобы не разбиться о полуразрушенную стену, Анна с ужасом посмотрела на небо и вздрогнула, увидев гигантскую темную фигуру Человека в черном плаще и широкополой шляпе без лица. Он сложил руки на груди и наблюдал за неимоверными усилиями девушки остаться в живых. Анне показалось, что она уловила его эмоции и была крайне удивлена: это был не страх, ярость или разочарование. Это было… любопытство. Он был поражён, как эта слабая девушка, не приспособленная к жизни и тяжёлым приключениям, смогла добиться так много — вычислить и добраться до его логова.
Анна, почувствовав его уязвимость, была рада, понимая, что так далеко еще никто из смертных не заходил, а значит, она единственная, кто сможет его победить. Девушка с вызовом посмотрела на Человека без лица и, гордясь собой, улыбнулась ему, преодолевая свою боль и страх. Пошатнувшись, словно получив пощечину, Призрак направил весь свой магический механиз — гром, ветер и гул — на Анну, Она, не удержавшись, полетела к каменной стене, не убирая улыбку с лица. Девушка несколько раз перевернулась в воздухе и, невероятным образом успев сгруппироваться, приземлилась на ноги, ухватившись за деревянный настил, некогда покрывавший крышу.