Помещение напоминало заброшенный старинный театр, который давно не видел зрителей и очень скучал по ним. Холодный пронизывающий ветер гулял между рядами в партере, легко сметая застрявший мусор и пыль с кресел, словно невидимая метла. В далеке раздавался тихий скрип половиц и еле слышная возня, словно кто-то невидимый спускался по лестнице в бутафорскую яму и устраивался там поудобнее, шумно перелистывая тетрадь. Путники улавливали едва слышимый шепот, казалось призрачные зрители из далекого прошлого, рассаживались по местам, здоровались и переговаривались между собой, обсуждая играющих на сцене актеров, свои наряды, а может просто сплетничали.
Анна, погруженная в свои ощущения, не заметила, как Кравцов вышел из ложи и спустился к сцене. Он внимательно рассматривал занавес, на полинявшем от старости и сырости бархате которого висели театральные маски разных размеров. Некоторые из них были разукрашены некогда яркими красками, они словно подмигивали присутствующим, приглашая снять и примерить их. От других веяло печалью и унынием, уголки их губ были скошены вниз, а разрез глаз стремился вверх. Третьи — вызывали страх, они будто следили за путниками, не сводя с них пустых глазниц, из которых мерцал красный свет.
Анна вжалась в кресло, ее трясло от холода и страха. Она не понимала, что происходит и как они оказались в этом театре. Ее охватило отчаяние, казалось, что они опять зашли в тупик и слишком далеко от цели. Оказавшись внутри горы, девушка была уверена, что увидит бедного Сергея, закованного в кандалы или прикованного к клетке. Тогда бы она не раздумывая бросилась ему на помощь, придумывая свои действия на ходу. А сейчас, она была так же далеко от него, как и в самом начале их пути. Сергея нигде не было.
“А ведь я так и предполагал, что виной всему бродячие актеры. И тогда и сейчас, они просто морочат голову, устраивая свою очередную мистификацию,”- думал сыщик, рассматривая странный занавес, вызывающий у него смешанные чувства: любопытство, раздражение и откровенную злость.
Он взбежал на сцену и с усилием попытался отодвинуть занавес в сторону, но тот будто прирос к полу, даже не шелохнувшись. Вдруг темное пространство сцены, будто наполнилось жизнью. Кравцов услышал топот шагов и характерный шум, передвигаемых декораций. Посмотрев на Анну, он поспешил к ней, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное и подумал, что в этих обстоятельствах лучше держаться вместе. Не успев подняться в ложу, они с тревогой увидели, как все кругом изменилось. Зал преобразился: вместо заброшенного и полуразрушенного помещения он мгновенно превратился в новый, заполненный зрителями зал. Они сидели в удобных креслах и хлопали в ладоши, призывая артистов поскорее начать спектакль. Тут были все сливки общества: и красивые дамы в нарядных платьях, и учтивые кавалеры, одетые в новые мундиры.
Алексей Валерьевич пытался рассмотреть их лица, но приглушенный свет, не позволил ему сделать это. Зато он заметил как преобразилась Анна. На ней было красное платье из тончайшего шелка, которое подчеркивало каждый изгиб ее тела. Праздничная прическа была собрана из множества отдельных кудрявых локонов, и сверху украшена диадемой, каждый бриллиант которой переливался изумительным цветом, освещая лицо Анны. Девушка выглядела торжественно, и создавалось впечатление, словно все происходящее затевалось только для нее.
Анна повернула голову к Кравцову, отмечая про себя, что он т внезапно изменился, будто помолодел, сбросив добрый десяток лет. Строгий белый костюм, подчеркивал благородную осанку сыщика. Борода и усы — аккуратно подстрижены, а в руках появилась строгая трость с набалдашником в виде головы льва. — Что происходит? — прошептала Анна, ощущая на себе внимание сотни глаз. — Такое ощущение, что сейчас вас провозгласят королевой бала, — обеспокоено произнес Кравцов, продолжая изучать происходящее. — Но странно то, что это далеко не бал. Что-то здесь не так… Может, это наши очередные галлюцинации. Сыщик нахмурился и сел на мягкое кресло, которое в тот же миг изменило свою форму под его фигуру. Он был готов к худшему и не собирался расслабляться. Анна лишь передернула плечами и сжалась, словно платье сковывало ее тело, сжимало его, не позволяя свободно двигаться и дышать. На как бы страшно ей не было, любопытство и слабая надежда на чудо, заставляло ее бороться.
Прозвучал громкий звук трубы, извещающий о начале представления и зрители замерли в полнейшей тишине. Неожиданно включился свет софита и занавес тотчас открылся, словно некто просто перевернул страницу книги. На сцену вышли четыре актера, примерно одинакового роста, но разные по комплекции. Все были одеты в одинаковые черные плащи и широкополые шляпы, под которыми светились маски. Актеры поклонились и выстроились полукругом возле одного из них, вероятно, главного лицидея.
Как и тогда, в далёком детстве, Анна отметила отсутствие декораций и это очень смутило ее. Пьеса бродячих артистов тогда была пророческой, но они ошиблись в главном: в жизни пропал юноша, а девушка, его сестра, искала его. Анне стало страшно и она, не справившись с собой, стала задыхаться. Попытки вдохнуть воздух, разбивались о платье, которой вдруг стало будто железным и стягивало ее горло все сильнее и сильнее. Алексей Валерьевич видя, как девушка побледнела, вытащил из сапога нож и легким движением чуть надрезал платье Анны в районе воротника, освободив ее от неизвестного монстра, и сжал плотнее губы, услышав тихое рычание. Он схватил руку девушки, пытаясь ее отвлечь. Анна с благодарностью посмотрела на него и, немного успокоившись, перевела взгляд на сцену.
А там полным ходом шло представление. Путники пытались понять его суть, но она постоянно ускользала от них, до тех пор пока актер, находящийся в центре полукруга, не взмахнул полой своего плаща. С этого момента Анна с Кравцовым будто увидели себя со стороны, начиная с той минуты, когда они первый раз попали в комнату Сергея и отдирая доски, пробрались внутрь. Перед глазами мелькало все их путешествие, все их злоключения, все их победы и трудности. Воспоминания мелькали перед глазами, смешиваясь с театральной игрой. Это было одновременно мучительно и завораживающе. Они уже не понимали разницы: актерская игра это или их настоящие воспоминания. На сцене происходило то, что никто кроме путников не мог знать: отчаяние и радость, страх и решимость. Все было здесь, словно этот одновременно обаятельный и зловещий актер читал их судьбы, как открытую книгу и вытаскивал все тайное наружу.
Дрожащая, Анна сжала руку Кравцова. Слезы текли у нее по щекам. Переживая свое прошлое, она испытывала смятение и страх, не понимая, зачем нужно было кому-то всколыхнуть ее душу, вызвав в памяти такие горькие и тревожные переживания.
Кравцов сумел сбросить наваждение, присущим ему способом. Он отчётливо видел, как актер манипулировал их сознанием, не сходя с места. Тот просто смотрел в глаза Анны пронзительным взглядом, который проникал в душу. Его странные движения, напоминали изломанную куклу, которой будто кто-то руководил.
Видя мучения, испытываемые Анной, сыщик попытался вмешаться: встать и спустится к сцене, чтобы прекратить эту пытку. Но его новая трость преградила ему путь: голова льва словно ожила, и разинув пасть, готовилась к атаке. Кравцов давно уже чувствовал угрозу от нее, наблюдая мучения Анны из-за своего платья. Он изловчился и накрыл голову льва рукой, одновременно разорвав ему пасть, отбросив преграду.
Взгляды зрителей были обращены к Анне. Одни осуждали ее страхи, другие восхищались решимостью. Внезапно наступила тишина, за которой последовали одиночные аплодисменты, которые переросли в оглушительные овации. Спектакль оборвался на полуслове, так и не добравшись до конца.
Главный актер, сняв шляпу глубоко поклонился, подпрыгивая на одной ноге, словно подвешенный на невидимую нить. Его маска преобразилась, выражая благодарность за восхищение зрителей. Но вдруг он резко выкинул руку вперёд, указательный палец которой был направлен в сторону Анны. Зрители повскакивали с мест и развернулись к побледневшей девушке, словно растревоженный вороны.
— Нас беспокоит твой выбор, о прекрасная! — механический голос прервал овации и погрузил зал в ожидающую тишину. — Готова ли ты решить свою будущее прямо сейчас? Хочешь стать нашей королевой? Зрители загудели, подсказывая Анне однозначное решение. Девушка вспыхнула, не совсем понимая, что от нее хотят. Она молчала, сдвигаясь к выходу из ложи, не готовая к такому вниманию. — А может ты останешься с нами, как твой дядя Михаил Васильевич, предок Дмитрий Алексеевич и твой любимый брат Сергей? Здесь собралась вся твоя родня, они ждут только тебя, — продолжил голос. Актер обвел рукой свою труппу, а его маска засветилась изнутри. — Согласись, каждый из твоих предков приближал твой путь сюда. Они оставляли тебе подсказки, рисовали схемы и вели тебя через тернии именно в этот уголок земли. Неужели ты не ответишь приветствием, этим замечательным людям. Они готовы принять тебя в свои объятия, и дать тебе то, что ты желаешь всей душой? Мы все готовы и ждем твое решение. Ответь нам. Что ты выбираешь? — закричал главный актер и его голос заполнил все пространство между сценой и ложей, удаляясь и нарастая с невероятной мощностью.
Анна растерянно взглянула на сцену. Находясь в состоянии шока, она перевела взгляд на актеров из труппы, а слезы уже капали ей на грудь. Она ничего не понимала, механический голос опутывал ее сознание, заставляя согласится. Ведь среди этих странных людей находится ее брат, ради которого она проделала такой путь. Может стоит остаться? — Не вздумай, девочка! Он манипулирует тобой. Тут нет Сергея, — Кравцов развернул к себе Анну и, забыв все предрассудки и условности, тряс ее за плечи, пока затуманенный взгляд девушки не сфокусировался на нем. — Не уходи отсюда. Дождись меня! — усадив Анну на стул, Кравцов ловко перепрыгнул через перила и, оказавшись в партере, побежал к сцене. Тотчас на него набросились возмущенные зрители, на сыщик прокладывал путь тростью, пока не понял, что рядом с ним бестелесные призраки. — Расступитесь, твари! Вам не сломить нас! — кричал Кравцов, расталкивая разъярённые тёмные субстанции, облепившие его со всех сторон и, стремящиеся утащить его во мглу.