Уставший Кравцов, зачерпнул рукой воду и стал жадно пить, не сводя глаз с каменного идола.
Вдруг он заметил на груди древнего божества странный символ в виде сосуда, переплетенного змеёй. Он подошёл ближе. “Где то я уже это видел. Но где?”- подумал Кравцов и медленно вернулся к Анне.
Она внимательно смотрела на Алексея Валерьевича, но ни о чем не спрашивала.
— Проход завален, но наверху дыра. Там откуда идёт свет. Значит шанс на спасение у нас есть… Подумать, конечно, придется: стены отвесные не забраться, а наша веревка, боюсь коротка. Да…, - задумался Кравцов.
— Я уверена, вы найдете выход. Нужно только отдохнуть, — мягко сказала Анна, коснувшись его плеча. Она посмотрела на каменного идола и настороженно сказала:
— Мне кажется, что он живой. Сидит. Ждёт…Вы же заметили у него тоже нет лица. И они, по-моему, похожи…
— Вы тоже заметили? Что ж, я думаю мы попали в логово Человека без лица, туда, где когда-то он был всемогущ. Его все боялись и преклонялись ему. Но сейчас…Забытый идол, привыкший к вкусу крови из-за постоянных жертвоприношений. Вот откуда взялся этот Призрак. Я раньше думал, что наш Призрак Человека без лица — демон. А все гораздо проще…Но этот символ…Где ж я его видел?
Анна почти не слушала бормотания сыщика, казалось он разговаривает сам с собой. Она подогнула колени и, положив голову на руки, моментально уснула. Усталость, слабость и голод брали своё.
Кравцов погладил девушку по голове, снял со спины свой мешок и замер. Рука сама потянулась внутрь и нашла то, что в усадьбе казалось немного странным и абсолютно не нужным. Кравцов задумался и вытащил из мешка кусочек бересты.
“Там, в усадьбе ты был абсолютно пуст, может сейчас этот древний кусок бересты откроется мне? Может и правда, то что писал в письме граф Николай Алексеевич — колдун знал, что Человек без лица и древний каменный идол — одно лицо. И победить его можно только с помощью магии? Уничтожить змею, опутывающую сосуд, несущий жизнь.
Что ж, вот сейчас и узнаем.
Глава 23. Заклинание
Но прежде чем развернуть старинный свёрток, Кравцов закрыл глаза, пытаясь разглядеть, то что было скрыто от него в усадьбе. Внезапно перед его внутренним взором замелькали образы прошлого, происходившего именно в этом храме.
Величественное каменное божество восседало на троне — массивном и древнем, словно вырезанном из самой горы. Вокруг него на земле лежали десятки людей с длинными спутанными волосами и бородами, одетых в звериные шкуры неизвестных ныне животных. Они преклонили головы в знак покорности и страха перед своим божком. На правой стороне от трона стоял седой мужчина. На его голове красовалась корона, свитая из местных лиан, украшенная вкраплениями драгоценных камней, которые переливались на свету, создавая ощущение таинственности.
Вождь племени, вытянул руку, указывающую на небо, которое было хорошо видно сквозь дыру в своде пещеры. В этот время появилась полная луна, которая отражаясь в воде, тускло освещала пещеру. Он держал за руку молоденькую девушку, которое племя выбрало жертвой для своего божества. Ее тело было покрыто жуткими символами, похожими на множество змей, словно она была разрезана пополам этими знаками.
Девушка покорно опустила голову, ожидая предназначенной ей судьбы. Вождь кивнул головой, и два воина, вооруженные заостренными палками подбежали к несчастной жертве, скрутили ей руки и поволокли к одной из каменных лож. Один из воинов быстро скинул с него предыдущую, уже мертвую жертву, похожую на мумию: иссохший комок плоти, отдавший всю свою жизненную силу каменному идолу. С громким криком воины бросили чуть живую, дрожащую от страха девушку на освободившееся каменное ложе, привязали ее руки и ноги к выступам, предусмотрительно расположенным по краям последнего пристанища бедной жертвы. Затем каждый из них поклонился замершей девушке, поблагодарив ее за то, что она отдает свои силы взамен на их благополучие — идол дарует им пищу и защитит от недругов и тварей, обитающих в подземелье.
Как только они вернулись к соплеменникам — будто дыру в своде закрыла тьма, и храм погрузился в мрак. Люди замерли, боясь пошевелиться. Они ждали, когда идол попробует вкус жертвы и оценит их подношение. Они задрожали сильнее, плотнее прижимаясь друг другу, услышав глубокий гул, и, почувствовав, сотрясение земли под их ногами. Камни словно зашевелились и стали сыпаться, падая рядом с ними. Из глубин разнеслись тяжелые шаги и шипение змей, раздающийся одновременно далеко и совсем рядом. Трепетный ужас заставлял сердца первобытных людей биться громче и чаще.
Вдруг послышался возглас восхищения и хриплый женский стон: идол принял жертву — значит, он поможет, спасет, защитит. Люди расслабились и застучали своими палками по каменному полу в знак благодарности и одобрения.
В тот же миг мрак рассеялся и свет снова проник в пещеру. Идол всё так же восседал на троне, а вода опять мягко журчала в своем желобе. Люди переглянулись и, пятясь назад, покинули возведенный ими же храм. Ритуал жертвоприношения был закончен…
Кравцов вздрогнул, очнувшись от жуткой картины, и перевёл взгляд на каменного идола, неподвижно восседающего на троне.
“Что же ты такое? И почему до сих пор портишь жизнь людям? И город у подножия горы — тоже твоя работа? Вот почему он казался мёртвым… Интересно, а откуда о тебе узнал колдун? Может, граф Алексей Вольский не один попал в твои сети?” — думал сыщик и от этих мыслей ему становилось не по себе. “Пора прекратить этот круговорот жертвоприношений и освободить всех несчастных, попавших в твою ловушку.”
Кравцов, осторожно, боясь перегнуть или сломать, развернул свернутый трубочкой кусок бересты, внимательно рассматривая его. Но его поверхность оставалась пустой, будто заклинание стерлось временем. Алексей Валерьевич вздохнул, бережно перевернул старинный свиток и увидел то, что и ожидал: знак — змеи, опутывающей сосуд. Его руки задрожали, а сердце гулко бухнуло, отдаваясь в груди, лоб покрылся испариной. Он был на верном пути — здесь явно было древнее заклинание, спрятанное от посторонних глаз, предназначенное для той, кто осталась — для Анны. Кравцов радостно вздохнул, но тут же напрягся, вспомнив, что в усадьбе Анна тоже не смогла увидеть текст. А вдруг и здесь будет также?
Сыщик вскочил и стал быстро нарезать круги возле каменного ложа, на котором, прижавшись к брату, беспокойно спала Анна. Ему было так жалко ее будить, но вид Сергея вызывал тревогу. Под глазами молодого графа расползлась синева, сквозь которую просвечивали тонкие, едва пульсирующие вены. Рот был слегка приоткрыт, очерченный тёмной тенью. Парень дышал с хрипом, а тщедушное тело колотила дрожь. Кравцов потрогал его лоб и сморщился — жар съедал несчастного, казалось ещё немного и он воспламениться. Но самым страшным было не это — Сергей начал высыхать. Его молодая кожа напоминала старый ботинок, у которого в местах сгиба ноги образовались глубокие трещины.
Кравцов охнул, сопоставляя вид молодого графа и той застывшей мумии, из своего видения, которую сбросили первобытные воины с каменного ложа, освобождая место для новой жертвы.
На мгновение Алексею Валерьевичу показалось, что он увидел сотни глаз — человеческих жертв, привязанных именно к этому каменному ложу, которые с мольбой уставились на замершего от ужаса Кравцова. Они были в разной степени истощения, и от каждой из них тянулись невидимые трубки к кровожадному идолу…
— Алексей Валерьевич, очнитесь! — услышал сыщик и, открыв глаза, обнаружил себя лежащем на каменном полу пещеры. Прямо над ним свесилась голова Анны, которая все еще лежала рядом с братом.
— Вы в порядке? Вам надо отдохнуть, мой дорогой. А потом мы обязательно что-нибудь придумаем. Свяжем нашу одежду с веревкой или используем ветви-лианы деревьев… Но для этого нужны силы.
Девушка уже встала с ложи и подсовывала мешок под голову Кравцову.
— Поспите, а я покараулю. Вы же не железный.
Кравцов схватил руку Анны и притянул девушку к себе.
— Я, кажется, нашел выход получше, — зашептал сыщик, вставая и увлекая девушку за собой к стене. Он постоянно оборачивался. Сыщику казалось, что за ними постоянно наблюдают, подслушивают каждое слово, дышат им в затылок.
— Помните про кусок бересты, которую мы нашли в письме графа Николая Алексеевича? Ну тот, который в усадьбе был абсолютно пустой? — продолжил Кравцов.
— Да, там вроде бы, должно быть древнее заклинание, переданное колдуном. Правильно? — кивнула Анна.
— Точно. Так вот, на обратной стороне бересты, я нашел тот же знак, что и на этом местном великане, — прошептал Кравцов, указывая на трон с идолом. — Для меня кусок бересты все так же пуст, но я уверен, что сейчас для вас он откроет свои тайны. Все сходится…
Сыщик замолчал и посмотрел на застывшую в одном положении фигуру Сергея.
— Анна, нам нужно спешить, ваш брат очень плох — силы покидают его. Призрак Человека без лица или этот древний божок усиленно выпивают его жизненную силу. И нам…
Кравцов замолчал и опять оглянулся через плечо, ему показалось, что за спиной Анны он увидел мерзкую улыбку Призрака. Сыщик быстро оттолкнул девушку за себя и прямо посмотрел в лицо врагу. Но… там никого не было: древний идол, нетронутый временем, неподвижно сидел на своем троне. Лишь птица, случайно залетевшая в этот жуткий храм взмахнула крыльями, моментально разгоняя духоту и пыль, и тотчас испуганно вылетела обратно.
— Наверное, я, и правда, очень устал. Мерещится всякое, — пробормотал Кравцов. — Давайте поторопимся с этим и если не получится, воспользуемся вашим довольно умным предложением с удлинением веревки.
Анна тихо глотала слезы, всматриваясь в увядающее на глазах лицо брата. Она погладила спутавшиеся волосы Сергея и поцеловала его в лоб. Времени у них не было — каждая секунда промедления приближала молодого графа к неминуемой смерти. Анна, отчётливо понимала, что кусочек бересты — единственный шанс спасти брата. Даже если они смогут удлинить верёвку и каким-то чудесным образом выберутся через отверстие в пещере наверх — ее брат, увы, обречен. Никто