Она стояла на самом краю крыши высокого здания и балансировала, устремляя взгляд в никуда. Темные волосы развевал стылый ветер, руки были вытянуты вперед, как если бы она ходила во сне.
В эти ужасные, наполненные холодящим сердце ужасом мгновения, я отчетливо сознавала, что она собирается прыгнуть. Вернее, не она сама… на этот шаг ее толкал тот, кто управлял ею. Тот, кто насильно сделал ее жрицей Лайара и подчинил тем самым своей воле. Она еще не стала жрицей в полном смысле, но связь между ней и глубинным покровителем смерти уже была сильна. Стоило Тайлесу только пожелать – и она спрыгнет…
– Чего ты хочешь? – глухо спросила я, обращаясь к некроманту. – Чтобы я вышла к тебе?
Самое ужасное заключалось в том, что из-за творящегося вокруг сумасшествия Крилл кроме меня никто не замечал. Никто не видел, что в любой момент в Морском корпусе может стать на одного ловца меньше.
И время будто растянулось. Замедлилось, беспощадно замораживая все и всех. Только ветер не поддался, продолжая забавляться волосами готовящейся к смертельному прыжку Крилл.
Я не успела ничего: ни позвать на помощь, ни броситься к ней, ни даже окликнуть ее по имени. Когда она сделала шаг вперед, время отмерло, и ее полет был быстрым и неотвратимым. Почему-то в этот момент промелькнула несуразная мысль о том, что Крилл сейчас напоминает раненую, лишенную крыльев птицу…
Мое сердце замерло, а дыхание перехватило. Казалось, это не она, а я стремительно приближаюсь к своей неминуемой смерти. Не она, а я чувствую пальцами ветер и сковавший тело, лишивший воли холод…
Откуда взялась внезапно придержавшая ее магия, я поняла не сразу. Только мгновением позже заметила появившегося словно из ниоткуда магистра Кархольда, с пальцев которого сорвалась пара небольших вихрей. Как только они, окружив Крилл, мягко опустили ее на землю, она словно проснулась. Растерянно осмотрелась вокруг и, приложив к губам подрагивающие пальцы, беззвучно ахнула.
– Магистр, – так же беззвучно выдохнула я, чувствуя, как меня потряхивает.
Сейчас даже думать не хотелось, что было бы, не успей он вовремя.
Но облегченно выдыхать было рано. Точнее, совсем не время. Вокруг все еще творилось нечто невообразимое – дикая смесь магии ловцов, черных саламандр и кишащая за куполом нежить сливались в одну сплошную какофонию хаоса. И барьер подрагивал, вибрировал под гнетом самых разных энергий. А в том месте, что находилось над головой принцессы Калисты, зияла небольшая, выжженная извечным пламенем брешь.
Несмотря на все усилия ловцов и придворных магов, барьер заметно слабел. В него вливалось колоссальное количество энергии, но ее все равно не хватало. Казалось, барьер ослабляет что-то изнутри, и этим «чем-то» могла быть я. Вернее, айталиум, который использовал Тайлес, чтобы связать нас двоих и пробраться в Сумеречье.
Я еще успела подумать, что, возможно, все-таки стоило принять предложение Оксары и воспользоваться ее кольцом, когда внезапно раздался оглушительный грохот. Это было нечто невообразимое и несравнимое даже с раскатами грома. Громогласные удары, перемешанные с треском льда, пронзили окружающее пространство и заглушили все прочие звуки. Холод усилился, и в образовавшиеся в барьере дыры хлынул ворох колючих снежинок. Дыхание смерти теперь было повсюду: впитывалось в молекулы воздуха, холодило сердце и вонзалось под кожу, пробирая до самых костей. Оно, рожденное некромантией, надвигалось стремительно и неотвратимо, сметая все на своем пути. В какой-то момент его оказалось так много, что оно сломило все сопротивление ловцов и магов.
Сила, которую демонстрировал Тайлес, оказалась столь велика, что даже Эртан не выдержал ее напора. Его потерянные души отступали, притесняемые бушующей темной энергией. Шайхар, жрица дроу и морская ведьма тоже не бездействовали, подпитывая прорывающуюся сквозь купол нежить своей магией.
Я не понимала, чего добивается Тайлес – просто показывает на что способен, или желает сравнять Сумеречье с землей, уничтожив все живое. Но чем дальше, тем отчетливее становилось ощущение, что верным является второй вариант.
Тьма сгущалась. Клубилась, разрасталась, заволакивала площадь, подобно густому ядовитому туману. Даже мне – той, на ком имелось благословение Лайара, было нелегко ее переносить. Слишком концентрированная и тяжелая, она тянула силы из обычных людей, из магов и даже из ловцов. Единственными, кто мог противостоять ее воздействию, были черные саламандры и адмирал, не отпускающий призванных душ.
Я хотела помочь, сделать хоть что-нибудь, но по-прежнему не могла. Физическое состояние относительно восстановилось, а вот свою темную магию я не чувствовала. Только магию ундин, которая сейчас была бесполезна. Что бы ни сделал Тайлес, и чем бы ни являлся этот айталиум, толку от меня в настоящий момент не было никакого.
Положение казалось безвыходным и ужасающим, но внезапно что-то изменилось.
Где-то вверху блеснула яркая, напоминающая кривую молнию вспышка. Судя по всему, не только я, но и все остальные не поняли, что это было. Не поняли, но почувствовали невероятную мощь, которую она породила. Мощь, заставившую нежить истошно завопить, а приспешников Тайлеса отшатнуться и, отвернув лица, закрыть глаза.
Если раньше вокруг творился хаос, то теперь все словно замерло. Застыли люди, маги, саламандры и ловцы. Застыла в нелепых позах нежить, частично прорвавшаяся сквозь купол и кишащая за ним.
На несколько долгих мгновений вспышка кристально чистого света погрузила всех в анабиоз. А затем, загоревшись с новой силой, ослепила яркой белизной.
Не знаю, сколько прошло времени перед тем, как я, вместе со всеми, вновь открыла глаза. Только сквозь слегка разомкнутые ресницы успела увидеть невдалеке светлый, словно сотканный из тумана женский силуэт. А в туманных руках – неясный предмет. Тут же вспомнилось, что этот же силуэт я уже видела однажды – над морем, неподалеку от Морского корпуса.
Как и в прошлый раз, он исчез так же быстро, как появился. Быстро настолько, что его легко можно было принять за игру воображения.
Покрывающий площадь купол исчез. И вместе с ним исчезла вся нежить, обратившись горками серого пепла. Среди них, подобно трем последним уцелевшим воинам, покачивались на подрагивающих ногах приспешники Тайлеса. Правда, вскоре исчезли и они, опомнившись и поняв, что ситуация резко изменилась не в их пользу. Где в это время находился сам Тайлес – неизвестно, но это уже волновало не в первую очередь.
Мысли занимал один единственный вопрос: что сейчас произошло?
Внезапно появившийся свет уничтожил неисчислимые полчища нежити всего за несколько секунд… но откуда он взялся? Откуда появилась эта сильнейшая магия и от кого исходила?
Судя по ошарашенным лицам тех, кто находился на площади, ответа ни у кого не было. Даже у правящей семьи и Эртана, чья реакция ничем не отличалась от реакции простого люда.
Пройдя совсем не по плану, Сардайл перевернул все вверх дном.
После внезапного разгрома армии нежити все происходило так же стремительно, как и во время ее появления. Стражи успокаивали горожан и призывали их расходиться по домам, ловцы им в этом помогали, а придворные маги переговаривались с Эртаном и, кажется, намеревались задержаться в Сумеречье. Монаршую семью заслонила собой их личная стража, так что происходящего в ложе видно не было.
Рядом со мной неотступно находились Ита с Тэйном, но, когда к нам приблизился Эртан, они присоединились к остальным ловцам. Часть ловцов отправлялась на побережье, а другая вместе с придворными магами – прямиком к покрывающему Сумеречье барьеру, чтобы оценить нанесенный ему ущерб и не допустить прорыва потерянных душ. Я же не присоединилась ни к первым, ни ко вторым, поскольку не успела опомниться, как оказалась в Морском корпусе. Причем не где-нибудь, а в лазарете.
Эртан даже не позволил мне встать на ноги – как взял на руки на площади, так и внес в палату, где положил на кровать. Уже совсем скоро в меня вливали какие-то лекарства, щупали пульс и растирали запястья дурно пахнущей мазью. Эртан не отходил от меня ни на шаг, хотя ему явно было чем заняться после всего случившегося. Он пробыл со мной до тех пор, пока лекарь не заверил, что я в порядке и все, что мне сейчас требуется – это сон. Так же лекарь, как и Эртан, был явно удивлен тем, что айталиум между мной и Тайлесом оказался разрушен. Со слов Эртана, нарушить эту связь было совсем непросто, а она просто взяла и исчезла сама по себе. Точнее, не совсем сама по себе. Судя по всему, световая вспышка выжгла ее так же, как заполонившую остров нежить.
Закрывая глаза, я думала, что от переизбытка впечатлений заснуть не смогу, но в сон провалилась мгновенно. И проспала почти сутки, проснувшись только вечером следующего дня.
Когда я проснулась, в палате никого не было. На передвижном столике стояла горячая еда и исходящий паром чай, не остывшие благодаря поддерживающей тепло магии. За окном сгущались синеватые сумерки и накрапывал мелкий дождь.
Поднявшись с постели, я с облегчением обнаружила, что чувствую себя прекрасно и твердо стою на ногах. Подойдя к окну, всмотрелась в штормовое море и с не меньшим облегчением увидела, что берег пуст. Барьера отсюда было не рассмотреть, но что-то мне подсказывало, что с ним все в порядке. От нашествия нежити не осталось ни следа, и было легко поверить, что все случившееся являлось лишь сумасшедшим кошмарным сном.
– Уже встала? – неожиданно прозвучал позади голос Эртана.
Обернувшись, я улыбнулась:
– Не слышала, как ты пришел, – и, обняв его, ответила на молчаливый вопрос: – Со мной все в порядке. Лучше расскажи, что творится в городе? И вообще обо всем… поднебесные, у меня столько вопросов!
– Не у тебя одной, – Эртан невесело усмехнулся. – Первые маги королевства до сих пор не могу понять, что за свет обрушился на армию некроманта. Он же, к слову, восстановил главный барьер, в котором из-за темной магии возникли серьезные бреши. Да, и успевших проникнуть в Сумеречье потерянных душ уничтожил тоже.