От такого тона и направленного на меня ледяного взгляда холодок по спине все-таки пробежал, а ощущение, что вернулась на несколько месяцев назад, усилилось.
Я уже открыла рот, намереваясь ответить, как вдруг заметила, что в уголках сжатых губ притаилась улыбка.
– Ах ты! – воскликнула, не сдержавшись. – Я же и правда поверила, что ты злишься!
– Злюсь, – улыбка все же прорвалась наружу. – Очень злюсь. Не на тебя, Фрида, на себя.
Опять он за свое! Великое Поднебесье и проклятая Глубина, ну почему, почему всякий раз, когда должен злиться на меня, он винит во всем себя?!
– Да ты-то в чем виноват? – озвучила я свое возмущение.
– В том, что тебе пришлось несколько дней провести с отцом, – последовал незамедлительный ответ. – Даже представлять не хочу, что тебе пришлось испытать.
Сказать о том, что Тайлес обращался со мной вообще-то неплохо, я не успела, поскольку внезапно прозвучал недоуменный возглас:
– Это с каким таким отцом?!
Переведя взгляд на папу, я виновато улыбнулась:
– Не бери в голову, пап. Скоро весь этот кошмар закончится, ты вернешься домой и заживешь лучше, чем прежде.
– Пока оставайтесь здесь, – Эртан не предложил, а настоял. – Госпожа Явиа, позаботьтесь о том, чтобы нашему гостю было удобно. И где Даффи?
Стоило ему вспомнить о девочке, как та ворвалась в гостиную и бросилась к нему не менее стремительно, чем недавно я.
– Ну вот, только отвлекли ребенка от занятий, – проворчал Овар, пока между адмиралом и его подопечной происходила трогательная сцена приветствия. – Смею заметить, вам всем нужно хотя бы несколько часов провести в спокойствии.
– И пообедать, – добавила госпожа Явиа, после чего укоризненно бросила: – Фэкс, старый ты гнолл! Почему до сих пор ничего не приготовил?
– Говорю же, он долго не оборачивался, – выглянув из-за черноволосой девчоночьей макушки, пояснил Эртан. – Вернуться в человеческий облик ему сейчас сложно. И, Фрида, – заметив, как я виновато прикусила губу, он бросил на меня предостерегающий взгляд. – Поверь, наш повар тебе сейчас только благодарен. Он долгое время боялся совершать оборот, а ты дала ему прекрасный повод.
Уточнять я ничего не стала, решив, что Овар с госпожой Явией правы: нам всем сейчас необходимы хотя бы несколько часов покоя и вкусный обед, за которым можно продолжить общение. И поскольку у нашего повара вместо рук сейчас были лапы, готовить которыми не очень-то удобно, я решила взять его обязанности на себя.
Вскоре мы расположились за обеденным столом и с немалым аппетитом уплетали разогретое рагу. Фэкс, не то засмущавшись своего нынешнего вида, не то просто ввиду природной угрюмости, устроился в дальнем углу и, положив голову на крупные лапы, смотрел в окно, думая о чем-то своем.
– Ты правда совсем-совсем на меня не сердишься? – снова спросила я. – За сделку с Флинтом.
– Знаешь, я уже привык, – усмехнулся Рей. – Помнится, в прошлый раз ты по его инициативе ограбила банк, теперь вознамерилась лезть к некроманту. Карьерный рост налицо.
– Не издевайся! – не сдержав смешка, деланно возмутилась я.
Но тема, которую мы обсуждали, была серьезной, и легкомыслие быстро улетучилось. Вздохнув, я негромко проронила:
– Я опять влезла в неприятности.
–Мы влезли, – аккуратно промокнув губы салфеткой, поправил меня Эртан. – Пора тебе привыкнуть, что не существует твоих проблем. Есть наши.
Пока я, искренне растроганная такими словами, не успела что-либо вставить, он продолжил:
– Но в твоем договоре с Флинтом есть свои плюсы. Нам в любом случае следует перехватить те два осколка, что находятся у Тайлеса. Поддержка Флинта в этом случае будет нам только на руку. Ты ведь дала обещание помочь их получить… но ни словом не обмолвилась о том, что будешь делать дальше?
Уловив, к чему он клонит, я восхитилась:
– Да вы мыслите, как настоящий ушлый пират, лорд Рей!
– Даже и не знаю, воспринимать это как оскорбление, или как комплимент, – Эртан засмеялся. – В любом случае, ничего страшного не произошло. Доверять Флинту, разумеется, не стоит, но объединиться с ним против Тайлеса идея неплохая.
Папа, доедающий уже третью по счету порцию рагу, исподлобья на нас покосился и негромко вздохнул. Он вообще держался молодцом, учитывая, сколько всего на него свалилось и сколько пришлось узнать за небольшой промежуток времени.
– Эх, хорошая стряпня! – доев, похвалил он и, подперев подбородок кулаком, тоскливо добавил: – Еще бы стаканчик-другой пропустить…
– Папа! – тут же воскликнула я, с укоризной на него посмотрев. – Мне казалось, с этим покончено.
Он снова вздохнул:
– Прости. Тяжко мне что-то на трезвую голову все, что вокруг творится, осознать. Я сейчас вроде вспоминать что-то начинаю… да, как вот эта малышка со мной разговаривала, помню, – кивок на Даффи. – И как ты, Фридка, со мной сидела в какой-то светлой комнате, помочь все пыталась…
Так значит, пока находился в том удручающем состоянии, он и правда все понимал? Легче от этого не стало, даже наоборот. Уж лучше бы он находился в неведении, ведь он может вспомнить о…
– Так, стало быть, ты мне не родная? – озвучил он мою недодуманную мысль.
Я вздрогнула, ощутив, как горло сжали невидимые холодные тиски. Практически всю жизнь, что прожили бок о бок, мы ругались. Папа страшно пил, лишь во время редких просветлений вспоминая о моем существовании, я обижалась, замыкалась в себе и мечтала, что однажды жизнь изменится к лучшему. А потом все действительно стало меняться. И в последнее время папа изменился тоже – бросил пить, вернулся на работу, занялся ремонтом, даже, кажется, влюбился, причем объект любви отвечал ему взаимностью. И вот, когда у него все только-только начало налаживаться, мой биологический отец его убил. А теперь он об этом знает, как и о том, что я ему не родная дочь.
Стало горько. И в ответ на заданный вопрос я только утвердительно кивнула.
Взгляд папы на некоторое время стал задумчивым и проходящим словно сквозь меня, а потом он неожиданно со всей дури громыхнул кулаком по столу – даже посуда задребезжала!
– Паразит темный! – взревел папочка, включив режим «северного орка». – Отродье глубинное! Да чтоб ему на самом дне утопнуть! Чтоб он пить не мог, и чтоб от него все девки шарахались! Чтоб…
Дальнейшее перечисление «пожеланий» заставило покраснеть даже меня, которую после жизни в трущобах не смущала самая отборная матросская брань. А папа ух, как заворачивал!
– Так, дочь, имею в виду, – на меня яростно сверкнули глазами. – Если от меня, отца своего родного, откажешься и признаешь это исчадие глубинное, как есть прокляну! И неважно, что кровь у нас с тобой разная – моя ты дочь, слышишь? Моя! И ничто этого не изменит!
От неожиданности я на несколько мгновений опешила, а секунду спустя ощутила давление подступивших к глазам слез. Сговорились они все что ли меня до растроганных слез доводить?
– Ничего не изменит, – сдавленно подтвердила я.
– Вот и ладненько, – папа неожиданно улыбнулся и, поднявшись из-за стола, обронил: – Пойду отдохну маленько. Сколько ж я толком не спал…
Подняться с ним наверх вызвалась Даффи и никаких возражений она не приняла. Удивительно, но эта невысокая, хрупкая с виду девочка действительно придерживала папу, помогая ему передвигаться – похоже, сказывалась гноллья кровь. В итоге за столом остались только мы с Эртаном. Лишние приборы тут же исчезли, а вместо опустевших тарелок появился с вечера приготовленный Фэксом ягодный пирог и заранее заваренный мною чай.
– Эртан, – обратилась я через некоторое время и, завладев его вниманием, нерешительно спросила: – Не знаешь, как сейчас в корпусе?
– Хочешь знать, как все отнеслись к тому, что ты оказалась некромантом? – без труда уловил он суть. – Врать не буду, Фрида. По-разному. В Сумеречье сейчас не все гладко, в корпусе царит раздор, чего прежде никогда не случалось и…
Договорить ему не дал внезапно раздавшийся звон, возвещающий о приходе гостя.
– Не хочу портить вам аппетит, – вслед за ним прозвучал голос Овара, который точно лимон съел. – Но к нам неприятная особа пожаловала. Леди Шаркэ. Пускать?
Невольно приподнявшись с места, я растеряно посмотрела на дверь.
И что моей так называемой бабушке здесь понадобилось?
Глава 4
Леди Шарке, восседающая в гостиной, где традиционно встречали гостей, выглядела так же, как в нашу последнюю встречу – то есть, безупречно. Аристократка до мозга костей, надменная, чопорная, холодная, она не проявляла никаких эмоций, и лишь глаза выдавали ее напряжение.
– Итак, чем обязаны? – спросил Эртан, приобняв меня за талию.
Больше в присутствии этой… леди я особо не нервничала, а благодаря его жесту и вовсе успокоилась.
– Аэлина пропала, – без предисловий сообщила леди Шаркэ. – Она не появлялась дома уже больше недели и, насколько мне известно, в столице ее тоже нет. Я подумала, –ко мне обратился пристальный взгляд. – Вы можете знать, где сейчас находится моя дочь.
– Сожалею, но нет, – ровно ответил Эртан.
Ни к этой женщине, приходящейся мне родной бабушкой, ни к матери я теплых чувств не питала. Хотела промолчать, но совесть все-таки не позволила.
– Не знаю, как сейчас, но несколько дней назад она была в доме Тайлеса, – поделилась я. – Тайлес – это некромант, если вам неизвестно.
Судя по тому, как стремительно побледнело лицо леди Шаркэ, о Тайлесе она слышала и знала, какие отношения связывают его с Аэлиной.
– Ты… – голос леди дрогнул, выдавая волнение, но она быстро взяла себя в руки. – Ты с ней говорила?
– Нет, – сказала я правду и не отказала себе в возможности сыронизировать: – Можете ею гордиться, она не снизошла до разговора со мной. Впрочем… сомнительное достижение, учитывая, с кем она живет и кому оказывает поддержку.
На лице леди Шаркэ не дрогнул ни единый мускул, но не сходящая с него бледность говорила лучше всяких слов. За содействие темным магам, особенно некромантам, в лучшем случае давали пожизненный срок, но чаще все заканчивалось казнью. При всех своих недостатках, такой участи леди Шаркэ своей дочери явно не желала. Хотя, быть может, больше заботилась о своей репутации, на которую Аэлина бросала тень – не удивлюсь, если так оно и было.