Сидящий с закрытыми глазами демон издал чуть слышный смешок, но перебивать девушку не стал.
— Мы думали, в доме больше никого нет, но вдруг раздался громкий кашель. Клянусь богиней Амирой, услышав его, я чуть от страха не скончалась. Пока Варлоки проверял в чем дело, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась, а когда он вернулся, я… — тут Милана резко покраснела, а упомянутый ею рогатый весело улыбнулся, — я… очень обрадовалась. Оказывается, в соседней комнате лежал ее больной «черной морой» сын, а рядом с ним была куча записей и чашек с зельями. Там отдельной стопкой и листья алихоции лежали. Варлоки схватил несколько штук и уже ждал меня в дверях, пока я исследовала ее записи с рецептами лекарств, но женщина внезапно вернулась и застукала нас на месте преступления. Благо шум не подняла, понимая, что тем самым навлечет на себя гнев местных жителей. Мало того, что ведьма, так еще и больного скрывает.
— И что было дальше? — выпучив глаза, спросили мы со Скиллой в один голос.
— Она начала возмущаться, что мы делаем в ее доме, а я рассказала все как на духу. Она разрешила нам взять листья, но попросила, чтобы я приготовила зелье в ее доме и первую порцию дала ее сыну. Пришлось согласиться. Не удивительно, что ее лекарство ему не помогало, там не упоминалась ни горница, ни корень мандрагоры…
— Теперь она знает, как его готовить, и сможет спасти всю деревню. Если оно действует, конечно же, — улыбнувшись произнесла я, но подруга как-то странно отвела глаза.
— Ээээ… на самом деле, я ей ничего не сказала. Варлоки запретил.
— Но почему? — этот вопрос я адресовала непосредственно демону, подпирающему стенку.
— Если зелье подействует, — раздался его хрипловатый шепот, — нам понадобятся лошади, еда и вода, чтобы продолжить путешествие в столицу. Нам нечем все это оплатить, а за рецепт лекарства от самой страшной болезни, они землю под нашими ногами целовать будут.
— Умно, — хмыкнул Скай.
— Лошади? — удивленно переспросила я, — но нам же сказали, что их нет?
— Сказать они могли что угодно, малявка, — ответил оборотень, сверля меня пристальным взглядом, — но в этом хлеву, еще вчера утром были лошади, которых увели незадолго до нашего прихода.
— Откуда ты знаешь? — ахнула я, прижав ко рту ладонь.
— Скажем так, этот ошейник, — он дернул за обруч, обхватывающий его мощную шею, — не дает моим способностям работать на всю мощь, но на кое-что я все же сгожусь.
Ироничная усмешка скривила красиво очерченный рот, и мое сердечко забилось в три раза быстрее. Какой бы магией не пользовался этот амбал, на меня она действовала безотказно.
Наступившую внезапно тишину, нарушил голос встревоженный Миланы.
— Мне кажется, или у Каррэля с лица исчезли все пятна? Прошу, скажите, что это так? — Варлоки резко открыл глаза, оторвался от стены и склонился над эльфом.
— Ты права, девочка. Ни следа не осталось.
— У меня тоже прошла головная боль, — подала голос Скилла, — и кости ломить перестало.
— Но, почему он тогда не приходит в себя? — в моем голосе надежда перемешалась с сильнейшим волнением, когда я, встав на колени рядом с демоном, начала разглядывать спящего «Леголаса».
— Потому что думал, что умер и попал в чертоги богов, но рожа склонившегося надо мной Локи, быстро вернула меня на землю, — раздался сиплый голос Каррэля, услышав который, мы с девчонками подскочили на ноги и запрыгали на месте, а Скай с демоном обменялись веселыми ухмылками.
Зелье действовало так быстро, что буквально через несколько минут эльф стоял на ногах, будто не он несколько часов назад чуть не отдал концы.
Когда мы все вшестером, как ни в чем не бывало, вышли из хлева, местные жители, что караулили снаружи, окружили нас и наперебой начали задавать вопросы.
Вперед выступил, в качестве нашего негласного лидера Скай, который объявил, что мы собираемся в скором времени покинуть город и, если они хотят чтобы мы оставили после своего ухода рецепт зелья от настигшей их болезни, пусть подготовят трех лошадей, воды, и побольше еды в дорогу.
Некоторые из собравшихся начали возмущаться, что никаких больных среди нас было, и это всего лишь уловка, чтобы выклянчить у них последнее за предполагаемое лекарство.
Никто их не перебивал, и я уже решила, что не видать нам желаемого, как своих ушей, но позади толпы раздался шум.
— Расступитесь! Дайте мне их поблагодарить! — вперед вырвалась женщина в цветастом платье, увидев которую, стоящая рядом со мной Милана чуть слышно охнула.
— Агата, ты совсем с ума сошла, — крикнул ей кто-то из толпы, — за что ты собралась их благодарить?
— Марик мой, сынок, заразу эту черную подхватил, думала все, испустит дух к утру, а они своим зельем на ноги его подняли. Встал только что и есть попросил, — весело смеясь рассказывала женщина своим землякам.
Дальнейшие события завертелись с невероятной скоростью.
За то, чтобы получить рецепт, люди согласились на все условия, что выдвинули им наши мужчины. Привели откуда-то три красивых светло-гнедых коня, забили седельные сумки бурдюками с водой, хлебом и вяленным мясом, а также поделились дорожной картой.
У одного из ретивых старичков в толпе, за пазухой сидел маленький светленький поросенок, увидев которого, я от умиления чуть лужицей на месте не растеклась.
Пока Милана записывала для людей рецепт, а остальные занимались лошадьми и поклажей, я подошла к хозяину поросенка. Попросила подержать зверушку, а когда он передал его мне в руки, погладила того спине. Он ткнулся в мою ладонь пятачком, и смешно закатил глазки.
— Как же такого маленького зовут? — играючи спросила я.
— Я Пинворт, достопочтенная шаар, — внезапно раздался ласкающий слух, баритон, и я могла поклясться, что исходил он не от хозяина, который даже виду не подал, что обращает на меня и своего питомца внимание.
Оглядевшись по сторонам, я вернулась взглядом к поросенку.
— Ты что… говоришь? — прошептала я, не желая, чтобы остальные, услышав к кому я обращаюсь, посчитали меня сумасшедшей.
— Я рохки. И выбрал тебя, уж больно красивые глазки, — черт, черт, черт, еще и подмигнул.
С трудом сглотнув, я постаралась взять себя в руки, чтобы не выглядеть как человек, с которым флиртует маленький поросенок с голосом заправского донжуана.
— Что-такое рохки?
— Домашние животные, которые могут сами выбрать себе хозяина и заговорить с ним. Да ты не гляди на старика Блейна, он слышит обычные похрюкивания, ты единственная кто меня понимает.
— Но почему? — наверное я настолько привыкла к этому миру, что даже говорящий хрюн не заставил меня орать от страха.
— Потому, что ты, будучи такой худенькой, вряд ли захочешь меня сожрать, а с Блейном я уже к будущей зиме на убой пойду. Так что давай, красотка, забирай меня и поехали куда вы там собрались, — широко разинув рот, я не могла отвести взгляд от милой мордочки.
— Мелкая, иди сюда, — внезапно раздался грубоватый голос оборотня.
Повернувшись в его сторону, я заметила, что кони уже были оседланы. На одном разместился Варлоки, обнимавший руками, сидевшую перед ним, и очень недовольную подобным соседством Милану, а второго заняли Каррэль и Скилла, которые держались в седле так, словно выросли в нем.
— Я… я сейчас, — махнула рукой Скаю и повернулась обратно к поросенку, — я не могу тебя забрать, я вообще не из этого мира.
— Да какая мне разница, хоть с луны, срочно забирай! Я маленький и беззащитный. Только представь, как этот старикан вгрызается своими гнилыми зубами в мои ребрышки! Представила? А теперь действуй, — а этот «малыш» прекрасно знал, как воздействовать на людей.
— Шиир Бейл, — обратилась я к его хозяину, — у вас такой прекрасный поросенок… ээээ… могу я его забрать?
Старик немного опешил от моей просьбы, перевел взгляд на свою животинку, почесал макушку и кивнул.
— О, да, детка! — честное слово, это не я сказала!
Бейл передал мне кожаную сумку, которую я перекинула через плечо и усадила туда своего нового питомца, и только после этого побежала к оборотнику.
— Отлично, кроха, свежее мясо в дороге нам очень пригодится, — прошептал мне на ухо Скай, после того как помог мне залезть на коня, прижал спиной к своей мощной груди и тронул поводья.
Я прикусила от волнения нижнюю губу, а сидевший в сумке Пинворт, услышав его слова, громко завизжал.
Глава 16
Размеренное покачивание лошади, свист ветра, но в большей части волнующее тепло исходящее от сидевшего позади меня мужчины, поспособствовали тому, что половину дня, что я провела в седле, прошли в полусне.
Это была моя первая поездка на лошади, и я молилась всем богам, чтобы она же стала последней, так как свою пятую точку я теперь уже не скоро почувствую.
Останавливались мы всего один раз, когда Милана, с трудом подбирая слова, попросилась у Варлоки в кустики. Он так громко ржал, что мне пришлось шикнуть на него, прежде чем составить девушке компанию. Правда и Пинворта пришлось брать с собой, так как он категорически отказывался оставаться наедине с оборотником, объясняя это тем, что «хэллов зверь сожрет его в один присест и не заметит».
Винить его за это я не могла, вечно серьезный вид Ская к доверию не располагал.
Открыв, наконец, глаза, я удивленно заозиралась по сторонам, наблюдая полностью сменившийся ландшафт. Пустыня осталась далеко позади, и сменилась хвойным лесом с высокими зелеными деревьями, которые отвлекли меня до такой степени, что я не поняла, что лежу, практически, в объятиях оборотника, привалившись к его горячей груди.
— Проснулась, наконец-то, — раздался недовольный баритон, сидящего в сумке Пинворта, — меня укачивает страшно, вот-вот стошнит, а она спит себе спокойно.
— Тшш, — попыталась приструнить я его, почему-то не решаясь рассказать сопровождавшей меня компании о такой странности, как говорящий со мной поросенок.
— Чего «тшш», я, может, в туалет хочу! Не остановите, сделаю лужу прямо в твоей сумке и пусть тебе потом будет стыдно, — не понимаю, откуда на мою голову это чудо?