Где-то на периферии сознания, там, где находился уже не зверь, а сам Скай, всплыло узнавание, но такое слабое, что кхар от него просто отмахнулся.
Где-то рядом была ОНА. Та, что создана только для него. Та, кого он искал всю свою жизнь, без всякой на то надежды.
Его жизнь… его суженая… его истинная пара.
Повернув голову, зверь увидел стоящую вдалеке девушку. Испуганная его внезапным вниманием, она застыла на месте, не в силах отвести от зверя пристального взгляда своих зеленых глаз.
Даже на расстоянии он чувствовал идущее от нее тепло. Маленькая, изящная, в облегающем ее стан длинном платье, она была для него красивее всех виденных им ранее женщин.
Ее окружали мужчина и две девушки, чье присутствие так близко к его паре нервировало животное.
Громко зарычав, он бросился вперед.
Стоящие рядом с ней люди кинулись врассыпную, а она даже не дернулась. Только смотрела не мигая, и чуть дрожа. Того и гляди грохнется в обморок.
Приблизившись к ней, кхар глубоко втянул ее запах и опустился на четыре лапы, мечтая только об одном. Ее прикосновении.
Прошла секунда… две, девушка медлила. Наконец его шерстки коснулась ее нежная ладонь и чуть подрагивая прошлась верх, задевая ухо.
Прикрыв глаза, зверь заурчал от наслаждения.
— Скай, — прошептала малышка, — мы не можем вечность тут стоять, обернись в человека.
«Обернуться, и лишить себя ощущений ее маленьких пальчиков на своей шкуре? Да ни за что на свете!» — решил зверь, и отрицательно покачал головой.
Но девушка не сдавалась.
- Ну, пожалуйста, родной, ты нам нужен. Я хочу вернуться домой, и только ты можешь нам помочь добраться до столицы, — «вернуться домой», ну конечно, так он ей и позволит.
Все внутри кхара сопротивлялось обороту. Ему не хотелось возвращаться в клетку, из которой неизвестно когда можно будет выбраться обратно, но просьбе своей суженой сопротивляться не мог.
Встав на задние лапы, зверь отошел от нее и позволил себе сдаться на милость хозяина, которому тоже не терпелось заключить в объятия ту, что теперь всю жизнь будет владеть их сердцем.
Как только тело вновь стало ему подчиняться, Скай тряхнул головой и, подняв руку, поймал летящие в его сторону штаны, что бросил Варлоки.
Снежинка, смущенно охнув, при виде его наготы, поспешно отвернулась, заставив мужчину усмехнуться.
Эта малявка, что с самого первого дня их знакомства словно заноза засела у него под кожей, оказалась его истинной парой. Сейчас, когда обруч больше не сдерживал его инстинкты и присущий только ей ванильный аромат, Скай вдыхал его полной грудью и не мог надышаться.
Вся та агрессия, что он испытывал в ее присутствии, желание защитить и разорвать любого мужчину, что просто косо взглянет в ее сторону, становились понятны.
Когда она, такая нежная, засыпала в его объятиях, оборотник не раз спрашивал себя, возможно ли, что она принадлежит ему, но каждый раз отказывался верить в чудо. Теперь же отрицать не было смысла. Судьба подарила ему единственную, что подходила ему во всем, и он будет последним дураком, если отмахнется от нее, в угоду своим планам.
Хэлловы рога, как он мог забыть о своих планах?
Не в силах больше терпеть, Скай подошел к ней вплотную, и стоило девушке обернуться, заключил ее в свои крепкие объятия, желая лишь одного, избавиться от всех тех зрителей, что собрались за его спиной, и уединившись вместе со Снежинкой, попробовать, такая ли она сладкая на вкус, как о том кричит ее запах, что кружил голову, похлеще самой крепкой настойки.
Но, похоже, боги решили иначе.
Кобольды за спиной громко заахали, и стоило Скаю отпустить девушку и обернуться, чтобы взглянуть, что там произошло, увидел, как все они, включая принца Трора, стоят на коленях, склонив перед ним свои головы.
Варлоки с Каррэлем, эльфийкой и ведьмой тоже уставились на него выпучив глаза, а спины коснулись кончики пальцев, что прошлись вниз по позвоночнику.
— Скай, у тебя на спине появилось тату, — чуть слышно прошептала Снежа, — такое… странное. Его же раньше не было?
Мужчина замер на месте, не в силах осознать случившееся. Отец рассказывал ему, но он предпочел забыть… как и все свое детство.
Встреча с суженой для рода Шрагрит, это не только подаренное судьбой счастье. Столько лет спавшая в нем и не мешавшая жить метка, наконец проявилась, взвалив на его плечи непосильную для одиночки ношу.
***
— Метка рода Шрагрит? — громко произнес Варлоки, смотря на Ская так, словно тот вдруг превратился в золотую статую. Мне это название, естественно ни о чем не сказало, но под моими пальцами спина оборотника ощутимо напряглась.
Стоящие на коленях кобольды добавляли еще больше нервозности ситуации, и в сердце закрался непонятный страх. Скай, словно почувствовав это, взял меня за руку, поставил перед собой, лицом к зрителям, и обнял за шею.
— Да, это моя фамилия. Скайлор Рогнар Шрагрит, — Скилла с Миланой обе громко ахнули и отошли на шаг, а в глазах демона полыхнуло красное пламя, не сулящее ничего хорошего.
— И как долго ты собирался водить нас за нос и скрывать то, кем являешься?
— Очень долго. Если бы не хэллова метка, вы бы никогда об этом не узнали, — в словах мужчины, как бы о не пытался это скрыть, чувствовалась горечь.
— Скай, что все это значит? — подняв голову спросила я.
— Нам всем нужно поговорить, — он обвел медленным взглядом присутствующих, — наедине.
Трор, услышав его слова, поднял голову, и радостно воскликнул:
— Ваше величество, если вы не против, я хотел бы принять вас с друзьями у себя во дворе, — Скай, услышав это обращение, злобно зарычал, Варлоки грозно прищурился, а я, открыв от изумления рот, решила, что ослышалась.
Глава 22
«Дворец» принца Трора, куда он пригласил нас шестерых, ничем не отличался от бочковидных домов местных жителей. Единственной особенностью было обустроенное во дворе лобное место, где принц принимал своих подданных и решал важные для горожан вопросы.
Здесь же он и усадил нас всех вместе взятых, а сам устроился посередине, то и дело бросая восхищенный взгляд на сидевшего по правую от него руку Ская.
Усадив меня рядом с собой, оборотник перебирал пальцами подол моей длинной юбки. Казалось, этот процесс отвлекал его от мрачных мыслей, поэтому я предпочитала не возражать, а сидеть молча, как и остальные, ожидая, когда он заговорит, и расскажет нам свою историю.
— Не томи, зверюшка, — не выдержал Варлоки, которого, казалось, новый статус оборотника не столько впечатлил, сколько вызвал любопытство, — нам всем интересно, почему у тебя на спине внезапно нарисовался герб нашего почившего двадцать лет назад короля?
— Наверное, потому что я его незаконнорождённый сын? — грустно хмыкнул Скай, не отрывая взгляда от подола моей юбки, — через несколько лет после смерти королевы на одном из вечеров, где он принимал северные народы, Рогнар Шрагрит встретил мою мать, Элейну Снежную, из рода Картаров, оборотней-кхаров. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и мать осталась при дворе. Он собирался жениться на ней, по крайней мере обещал, но в тот момент война с Гамаром набирала обороты, и большую часть времени король проводил на поле боя, изредка навещая маму. Через год родился я. До пяти лет я рос во дворце, видя отца только раз или два в полгода. В одну из таких встреч речь зашла о метке, и он рассказал мне, что когда-то она проявится, если… он собирался признать меня, но не успел, — Скай замолчал, нахмурился, и снова продолжил свой монолог, — Гамар сделал меня сиротой. Рогнара он убил в последнем сражении, а мать, когда нагрянул в столицу. Она пыталась вывести меня из города и у нее это почти получилось, но сама попала под копыта лошадей, на которых темные эльфы въехали в Сорь. С тех пор я жил только мыслями о мести, пока не попал в одну из тюрем за драку с солдатами, где, узнав во мне оборотника, нацепили на шею марьин камень. Остальное вы знаете. Так что, никакое я не Величество, и не нужно меня так называть.
— Ты полукровка? — задумчиво спросил молчавший до этого Каррэль.
— Да, от отца мне досталась крупица магической крови, но ее так мало, что смысла в этом никакого, а от матери — живущий внутри зверь.
— Значит, ты шел в столицу, собираясь… — договорить я не успела, Скай и так все понял.
— Да, я шел мстить, и знаю, что это дорога в один конец. Шансов на успех никаких, но я не могу иначе, я поклялся, пусть и сам себе. На трон я не претендую и не собираюсь. Какой из меня король? — кривая усмешка изогнула его красивые губы, но веселье не коснулось его серых глаз, — я недостоин этого звания.
Повисла унылая тишина.
Каждый задумался о чем-то своем, грустно уставившись в землю. Первым не выдержал Трор, которому слова Ская сделали, казалось, больнее всего.
— Раньше, в королевстве Четырех лун в мире жили тысячи рас от низкорослых кобольдов до могучих оборотней. А сейчас о подобном никто и не помышляет. Оставшиеся представители своих рас либо носа из дома не кажут, либо озлоблены, либо скрываются, где придется, со страхом ожидая, когда узурпаторы доберутся до них и убьют, или запрут в своих тюрьмах-каторгах. С новым правителем пришли новые законы, а точнее сказать беззаконие, когда одна раса, в данном случае темных эльфов, после победы в столетней войне, подмяла под себя всех остальных, и творит, что хочет. Понравилась стражу девушка на улице — больше ее никто не увидит. Ребенок встал на пути городского экипажа, в котором едет воин — его сметут без оглядки. Кто-то из жителей перешел дорогу темному эльфу — его голова, отсеченная одним ударом меча, будет еще долго лежать в канаве. Мой народ живет под землей уже больше двадцати лет, и у нас нет никакой надежды на то, что однажды мы сможем выйти наружу и увидеть солнечный свет. Лес полон солдат Черного короля, которые подбираются к нам с каждым днем все ближе и ближе. Скоро настанет тот момент, когда и здесь нас настигнет опасность и тогда… я не знаю куда их вести, — принц махнул рукой в сторону стоящих в стороне домиков из окон которых на нас смотрели кобольды: женщины, мужчины и маленькие дети. На глаза навернулись слезы, которые я, пока никто не видел, вытерла рукавом, — после смерти короля Рогнара, не было еще ни одного смельчака, кто набрался бы храбрости объединить разрозненный народ королевства Четырех Лун и восстать против Дикой охоты. Но сегодня произошло настоящее чудо, и я стал тому свидетелем.