Интересно, что недавно с «Crypto AG» приключился скандал. Причина все та же, я бы сказал, исключительно деликатная. Правда, англичан на сей раз напрямую не касающаяся. В прессу попали сообщения, что с помощью переданного «Crypto» оборудования американцы прослушивали долгие годы чуть ли не весь мир. В том числе и своих союзников.
А вот французские криптоаналитики до войны щедро предоставляли британским партнерам ценнейшую информацию по Германии. Британцы же кроме расшифровки «Энигмы» взломали французские шифровальные коды и всю Вторую мировую войну успешно читали шифропереписку сначала правительства Виши, а затем и де Голля. Документ из Блетчли-парка, лежащий перед вами, прекрасно это доказывает.
— Ничего себе.
— Не исключено, что и в первый послевоенный период они с успехом знакомились с шифротелеграммами руководства Пятой республики. Кстати, вопрос о том, читал ли в таком случае Черчилль шифропереписку своих американских друзей, тоже имеет право быть. Ведь, как мы с вами говорили, шифромашины в армии США были франко-швейцарской разработки.
У вас на столе три документа, касающиеся Франции и деятельности генерала де Голля. Предоставляем их в ваше распоряжение.
Де Голль был под колпаком
Отбросим дипломатию. В дни войны генерал де Голль был для американцев фигурой неприемлемой. Да, покинув Францию, он 18 июня 1941 года обратился к соотечественникам по Би-би-си из Лондона с призывом создать французское Сопротивление. Обвинил правительство Виши в предательстве. Стал во главе организации «Свободная Франция», потом переименованной в «Сражающуюся Францию». Но уж больно строптив, непримирим, не собирается безоговорочно признать главенство Британии и США. Есть и другие, считали американцы, фигуры, более подходящие для того, чтобы возглавить гражданское правительство. К примеру, послушный англосаксам и, никто не спорит, заслуженный генерал Анри Жиро.
Да и доброе отношение СССР к де Голлю, быстро признавшего его Комитет национального освобождения и даже отозвавшего своего посла из Виши в Лондон, где находились сторонники де Голля, тоже настораживало. Союзники как могли тянули с открытием второго фронта, а де Голль отправил в СССР истребительную эскадрилью «Нормандия», превратившуюся потом в полк «Нормандия — Неман».
В результате «Сражающаяся Франция» раскололась на две группировки. Де Голля поддерживал британский премьер Черчилль, а Жиро, естественно, оставался креатурой американцев. Но своеобразное двоевластие сохранялось недолго. В ноябре 1943 года Жиро проиграл это чисто политическое сражение за будущее Франции и был — на время — исключен из состава «Сражающейся Франции».
Вот солидный по размеру документ № 18509—18530 от 12 июня 1944 года «О впечатлениях генерала де Голля от визита в Лондон» на французском языке. Представительство Франции в Алжире отправило его во французское представительство в город Чунцин (Китай). Документ исключительно важен: буквально накануне высадки союзных войск в Нормандии 4 июня премьер Черчилль принимает де Голля. Передает ему конфиденциальную информацию о предстоящей 6 июня крупнейшей совместной операции союзников, по существу открытию столь долго ожидаемого второго фронта.
В письме сообщается, что после прибытия в Лондон генералу де Голлю стало известно, что президент США Рузвельт не приветствует проведения никаких трехсторонних переговоров (США и Великобритании с участием Франции). Черчилль согласен на такую встречу, он всячески увещевает француза спокойно принять позицию США и согласиться вести предлагаемую ими политику, с которой он, Черчилль, совершенно согласен.
Но разве может де Голль принять категорически навязываемый американцами диктат? Ведь в проекте письма генерала Эйзенхауэра французам предлагается выполнять на ее же, пока еще оккупированной, но близкой к освобождению территории все приказы союзников «до выборов законных органов власти». Это значило, что в Вашингтоне попросту игнорируют «Сражающуюся Францию» и ее руководителя. И де Голль, как понятно из сообщения, недоволен тем, что на их с Черчиллем переговорах в Лондоне представители Соединенных Штатов отсутствуют. В канун высадки на французскую землю Нормандии американцы недвусмысленно определяют роль французов как послушных сателлитов.
Де Голль настаивает на переговорах с президентом США Рузвельтом. Тот предлагает ему приехать «на встречу» в Вашингтон, обозначая при этом разные даты. Де Голль же обозначает конкретную тему переговоров: «Обсуждение общих интересов с Францией».
А еще в письме говорится о беспокойстве руководителя «Сражающейся Франции» по поводу желания США навязать французам те денежные знаки, которые устраивают американцев.
И, уже отойдя от документа, вспомним, что в те дни де Голль добился от Черчилля права выступить из Лондона с радиообращением к французам. Тем самым он отмежевался от Эйзенхауэра. Заявил о легитимности Французского комитета национального освобождения, сформированного «Сражающейся Францией». Дал понять, что французские силы освобождения не собираются вступать в подчинение американскому командованию.
И де Голль не забыл унижения. Гораздо позже, уже в 1960-е, он весьма нелестно вспоминал о союзном десанте: «Высадка 6 июня — это дело англосаксов, от которого отстранили Францию. Они решили утвердиться во Франции как на вражеской территории». Сурово! Но справедливо.
Документ свидетельствует еще об одном феномене, связанном с разведкой. Получается, что где-то в окружении де Голля был источник, который, пользуясь профессиональной терминологией, «снял» реакцию де Голля на переговоры с Черчиллем, узнал о его высказываниях. Что лишний раз доказывает: вся деятельность непокорившейся Франции была под неусыпным контролем.
Следующие два документа, переданные Филби, на английском. Отдадим должное политической дальновидности де Голля. Еще в 1944 году будущий президент Пятой республики сумел точно определить интересы американцев на Среднем Востоке. Штаты, по мнению генерала, собирались в послевоенную эпоху править там безраздельно. И ФКНО (Французский комитет национального освобождения) выступил с демаршем перед правительствами Британии и Соединенных Штатов, с тем чтобы адекватно соблюдались интересы Франции в этом регионе. Важнейшая проблема — использование арабской нефти — обсуждалась в Лондоне с госсекретарем США Стеттиниусом. Результат: озабоченность французов и их ссылка на статью 4 Атлантической хартии. Согласно ей каждая страна должна быть уверена, что будет обеспечена частью мировых продуктов в соответствии со своими нуждами. А еще де Голль не согласен с тем, что в послевоенную эпоху одна страна — США или в меньшей степени Британия — станет всесильной в ущерб другим государствам. Тревожило его и сохранение постоянных американских военных баз на территории Северной Африки.
Посмотрите, какой извилистый путь проделал документ «Беспокойство французов относительно интересов Соединенных Штатов на Среднем Востоке» под грифом «Топ сикрет» № 4272, полученный неизвестным «нашим представителем» в Алжире. Он был отправлен в Каир, а затем через греков направлен 11 мая 1944 года в их посольство в СССР. Перехвачен англичанами из Блетчли-парка, оттуда попал в руки Филби. И в Москве добрался не только до греков, но и до нашей разведки.
Именно такие материалы помогали высшему руководству СССР определиться в своих симпатиях и антипатиях. Могли бы поддержать и генерала Жиро — в то время уже заслуженного и немолодого. Но не поддержали: тот готов был стелиться перед англосаксами. Уверен, что независимость де Голля, его нежелание угождать американцам явно пришлись по душе советскому руководству.
Де Голля приглашали в СССР еще в 1943-м. Но не получилось. Зато осенью 1944 года он был принят в Москве Сталиным и, по собственным подсчетам, провел в беседах с генералиссимусом 15 часов. Тогда и во многом решился вопрос, быть ли Франции в составе великих держав-победительниц. И на то, что в Карлсхорсте во время подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии вместе с нашим, британским, американским флагами развевался и четвертый, французский флаг, повлияли и встречи со Сталиным, и по крупицам передававшиеся Филби сведения о позиции лидера Франции в отношении не только Великобритании и США, но и будущего миропорядка.
Чужая стратегия на кремлевском столе
Очень интересовала Верховного главнокомандующего Сталина и стратегическая информация, добытая Филби, о планах немцев в отношении их союзников по оси. Огромную ценность представляют его рассекреченные сообщения о переговорах Гитлера с Муссолини.
Одна из самых больных и тревожных тем — открытие второго фронта. По сути, Филби сообщал о готовящейся операции союзников с начала апреля 1944 года. Уточнил, что план высадки переносится с мая на первые числа июня. Подтверждал: полученная информация надежна. Дальше пошли конкретные сведения: кто высаживается, какие дивизии. А потом использовал расшифровки немцев и тут же «снимал» их реакцию: как они воспринимают наступление британцев, американцев, канадцев.
Естественно, СССР исключительно волновала позиция Японии. Еще на Тегеранской конференции 1943 года Сталин обещал президенту Рузвельту вступить в войну с ней после капитуляции Германии. А в обмен на это Рузвельт нажимал на премьера Великобритании Черчилля с открытием второго фронта. В конце концов, союзники высадились, пусть лишь в 1944-м, в Нормандии, значит, слово надо было держать и нам. В Токио так и не узнали об этих стратегических договоренностях.
С необычной для осторожных японцев самоуверенностью их посол в Москве сообщает своему министру иностранных дел: «Абсолютно невообразимо рассчитывать на объявление СССР войны Японии после окончания боевых действий в Европе. Самое большее, на что могут рассчитывать союзники, — это убедить СССР придерживаться строгого нейтралитета». Как же ошибались японцы. И благодаря переданным Кимом Филби документам в Москве об этом японском неведении было хорошо известно.