И среди них вот такой толстенный, сантиметров в семь-восемь, том: дело-формуляр на Ольгу Чехову. Естественно, меня эта фигура очень заинтересовала.
— Все же напомним читателям кто это. Племянница актрисы Ольги Книппер-Чеховой — жены великого писателя Антона Павловича Чехова и бывшая супруга его племянника Михаила. В 1920 году уехала в Германию, где, этническая немка, снялась в десятках фильмов. Государственная актриса Третьего рейха, такой титул носили единицы, вращалась в высших нацистских кругах. На одном из раутов Гитлер усадил ее рядом — в первом ряду. Существует версия, что на протяжении долгих лет Ольга Чехова была агентом нашей разведки и очень ценным.
— А я внимательно, от корки до корки, прочитал фолиант. Мне надо было решить, что делать с этими папками.
— Вы помните, о чем говорилось в деле Чеховой?
— Да, помню его содержание. Речь шла о том, что после того, как наши войска разгромили немцев и вошли в Берлин, стали разбираться с теми, кто там остался. Выясняли, кто есть кто. Начали искать людей, интересных для нас в плане и политическом, и разведывательном, и контрразведывательном.
Ольга Чехова действительно была нам интересна. Относилась, как мы говорим, к творческой интеллигенции. По рассказам очевидцев установили: была вхожа в ближайшее окружение Гитлера, он к ней благоволил. Постоянно общалась не только с ним, но и с другими лицами из фашистской верхушки. Это, естественно, привлекло внимание. И с ней установили контакт, стали приглашать на беседы.
— До или во время войны?
— После. С Чеховой беседовали наши оперативные работники. Причем если начинали практически рядовые, то потом дошло до того, что беседы с ней проводили в Германии наши руководители.
— На уровне полковников, генералов?
— Конечно — представители и контрразведки, и разведки. Естественно, о контактах докладывали в Центр, который заинтересовался ее фигурой. И Чехову вывезли на самолете в Москву.
— Когда это было?
— После войны, в 1945-м. Поселили на конспиративной квартире.
И какой-то более или менее продолжительный срок, я уже не помню, две недели или два месяца, но что-то двойка мне запомнилась, она здесь находилась. С ней постоянно разговаривали, беседовали. Причем и высокие чины.
— А кто?
— Руководители органов госбезопасности. Может, это был Абакумов — комиссар государственной безопасности второго ранга, или кто-то другой. Точно фамилии сейчас вспомнить не могу. И, судя по документам, беседовали о Гитлере, его окружении и нравах, о лицах, к фюреру близких. После того как любопытство, если можно так назвать, этих товарищей было полностью удовлетворено, ее вернули в Берлин на самолете.
— Не было никакой вербовки?
— Ничего не было.
— Но почему?
— Очевидно, сочли, что она не нужна. Гитлера нет, фашистская Германия разрублена. В деле даже намеков нет, что Чехову склоняли к сотрудничеству или что-то ей предлагали, что она — наш агент. Нет такого. Это нейтральный человек, абсолютно нейтральный. Я, кстати, прочитал в вашей книге, что генерал Судоплатов направил к Чеховой, уже возвращенной обратно в Германию, Зою Рыбкину (известную разведчицу. — Н. Д.) для беседы.
— И Рыбкиной, сообщившей шефу об установлении контакта и договорившейся о встрече, вдруг по приказу того же Судоплатова было приказано прибыть в Москву первым же самолетом.
— Да. У меня единственная по этому поводу мысль: вполне допускаю, что Судоплатов в ходе пребывания Чеховой в Москве тоже с ней познакомился, беседовал. Когда возникла идея объединения Германии и Берия принялся ее продвигать, то, вполне возможно, решил прибегнуть к помощи Судоплатова. Прозондировать через генерала отношение к этой проблеме неких немецких кругов, в которые вхожа Чехова.
— Снова вхожа или по-прежнему вхожа?
— Снова. Или по-прежнему. А почему Рыбкину немедленно вернули, сказано у вас в книге: Берия был арестован.
— Уважаемый Виталий Викторович, но я столько читал о подвигах героической разведчицы Ольги Чеховой и в нашей прессе, и в зарубежной. Смотрел многосерийный фильм. Якобы указания она однажды получила от наведывавшегося к ней из СССР брата — известного композитора Льва, он же Лео Книппер. А Лев Константинович действительно, это подтверждено и доказано, работал на советскую разведку. И 16–18 октября 1941 года, когда фашисты были совсем близко от столицы, должен был со своей диверсионной группой уйти в подполье, чтобы потом, может и при помощи сестры Оли, убить Гитлера.
— Такие группы были. И я тоже работал в отделе вместе с одной женщиной, получившей приблизительно схожее задание. Насчет брата вы, думаю, правы. Но при чем тут сестра Оля? Об этом ничего нет.
— Но как же тогда не с одним, а с тремя радистами, передававшими в Центр из рейха все, что добывала Чехова?
— Какие три радиста! Если брат приезжал к ней из Москвы, мимо их службы безопасности это пройти никак не могло. Да ее бы при малейшем подозрении взяли в разработку.
— Хорошо, а поездка к ней во время войны боксера Миклашевского, получившего задание совершить акт возмездия — убить Гитлера? Тоже миф?
— Ничего такого в деле нет.
— Что, она вообще никогда нашим не помогала?
— Из ее формуляра это хорошо видно. Доложил своему руководству, что, по моему мнению, Чехова нам не пригодится. Из дела не следует, что человек на нас работал, давал какие-то материалы, что Чехова перспективна для разведработы. Ничем нам не помогала, никакого отношения к советской разведке не имела. Нет даже намека на то, что она с нами сотрудничала, что давала во время воины какие-то материалы, была агентом. Нет этого, и не было. Но! Чехова — фигура заметная. Была же вхожа к Гитлеру. Ну как не попытаться показать, что наш агент там был. В духе некоторых начальников того времени. А остальное — мифы, и только лишь. Я очень внимательно читал это дело. Даже помню числа, когда еще раз принялся его просматривать.
— Это через столько лет…
— Как раз в те первые дни марта «Правда» начала печатать медицинские сводки о состоянии здоровья Сталина. Да, 4 или 5 марта 1953 года. Умер он 5-го. О смерти сообщили 6 марта рано утром.
— Ане подумывали, что, когда вы в Германию поедете, может быть, как-то выйти на Ольгу?
— Но зачем? Вокруг разведки немало легенд. Сейчас мы с вами одну из них опровергли. Я, проработав весь материал, предложил сдать дело Ольги Константиновны Чеховой в архив. И начальство, ознакомившись с моими выводами, согласилось.
В ГОСТЯХ У АГЕНТА 007:сэр Фицрой Маклин
В Шотландии все уверены: именно бригадный генерал, разведчик сэр Фицрой Маклин и стал прообразом Джеймса Бонда.
Мы собрались на прощальный ужин в лучшем ресторане Глазго. Глаза горели у всех — даже у официантов. В Шотландии знают своих героев. А тут с нами восседала сама народная гордость — сэр Фицрой Маклин, только на (тех) днях увенчанный Ее Величеством королевой Елизаветой II званием «Рыцарь Шотландского ордена».
Не все обожают шпионов
Конечно, его усадили по строгому протоколу во главе стола. Именно сэр Фицрой, кто же еще, произнес первый спич, осушив бокал за успешную стажировку группы российских журналистов в университете Страфклайд.
И тут произошло непредвиденное. Слово, не по чину, самовольно, взял наш преподаватель мистер, скажем, Хейли. «Да, мы рады, что среди нас присутствует Фицрой Маклин. Мы же знаем — он настоящий спук (англ. spook), с которого вылепили Бонда. Я же не ошибаюсь, сэр?» — выдохнул профессор еще только после первой.
За столом повисло тягостное молчание. Ведь именно спуками, в переводе «шпиончиками» или «шпионишками», презрительно именуют в Британии шпионов.
Лицо сидевшего рядом со мной Маклина налилось краской, и совсем не от виски. Такого оскорбления он не ждал. Как бы пропустил гадкие слова мимо ушей. Отсидел с нами из вежливости еще минут десять, пожелал приятных воспоминаний об учебе в Глазго и ретировался в своем килте.
Устроители ужина зашипели на профессора, но тот держался твердо: «Разве я сказал неправду? Спук он и есть спук». Торжество было скомкано и закончилось быстро. Из чего мы поняли, что в Британии своего собственного Джеймса Бонда и других героев шпионского эпоса любят не все.
Как Флеминг вылепил Бонда
Очень просто. Они вместе с Фицроем служили в разведке. В биографии Флеминга прежняя его профессия нарочито выдвигается на первый план: ну как же, писатель знает, о чем пишет. На самом деле разведчик из Флеминга получился совсем слабенький, а по отзывам некоторых членов знаменитой «Кембриджской пятерки» вообще никакой.
А вот в биографии аристократа чуть не королевских кровей Маклина известный факт многолетней работы в разведке всячески обходится. Но секрет Полишинеля открыт для всех.
И для нас тоже, ибо Фицрой Маклин еще перед Второй мировой войной попросил Форин-офис перевести его из скучнейшего Парижа в непредсказуемую Москву, где он под дипломатической крышей и прошпионил с 1937 по 1939 год. А с началом войны уехал в Британию, но и там долго не засиделся.
Лишь кратко упомяну об уже военных миссиях будущего Джеймса Бонда, с которыми он, как всегда, удачно справился. К примеру, в очень нужной Великобритании и СССР Персии. Кстати, там, на вокзале в Тегеране, с ним случился некий казус. Маклина никто не встретил, и он уселся в такси, указав адрес в богатой северной части иранской столицы. Водитель глянул на седока с уважением: «Мидунам, мидунам — знаю, знаю. Это там, где живут английские шпионы». И без всяких традиционных таксистских петляний по городу быстренько доставил пассажира в нужное место.
Если бы ронанде, то есть шофер, только знал, кого он вез. В Персии разведческий талант Маклина развернулся по полной. Так, во втором по значению городе страны Исфагане он лично похитил командующего фронтом генерала Захеди, работавшего на немцев. Тот старательно и в полной тайне готовил правительственный переворот. Но какие-то неведомые агенты сообщили об этом Маклину, и он ринулся в Исфаган. Генерал Захеди не сразу понял, что попал в лапы британской разведки. Фицрой доставил его в аэропорт, запихнул в самолет, и только после приземления Захеди понял, что он в Палестине и война для него завершена.