— Ничего себе.
— Не исключено, что и в первый послевоенный период они с успехом знакомились с шифротелеграммами руководства Пятой республики. Кстати, вопрос о том, читал ли в таком случае Черчилль шифропереписку своих американских друзей, тоже имеет право быть. Ведь, как мы с вами говорили, шифромашины в армии США были франко-швейцарской разработки.
У вас на столе три документа, касающиеся Франции и деятельности генерала де Голля. Предоставляем их в ваше распоряжение.
Де Голль был под колпаком
Отбросим дипломатию. В дни войны генерал де Голль был для американцев фигурой неприемлемой. Да, покинув Францию, он 18 июня 1941 года обратился к соотечественникам по Би-би-си из Лондона с призывом создать французское Сопротивление. Обвинил правительство Виши в предательстве. Стал во главе организации «Свободная Франция», потом переименованной в «Сражающуюся Францию». Но уж больно строптив, непримирим, не собирается безоговорочно признать главенство Британии и США. Есть и другие, считали американцы, фигуры, более подходящие для того, чтобы возглавить гражданское правительство. К примеру, послушный англосаксам и, никто не спорит, заслуженный генерал Анри Жиро.
Да и доброе отношение СССР к де Голлю, быстро признавшего его Комитет национального освобождения и даже отозвавшего своего посла из Виши в Лондон, где находились сторонники де Голля, тоже настораживало. Союзники как могли тянули с открытием второго фронта, а де Голль отправил в СССР истребительную эскадрилью «Нормандия», превратившуюся потом в полк «Нормандия — Неман».
В результате «Сражающаяся Франция» раскололась на две группировки. Де Голля поддерживал британский премьер Черчилль, а Жиро, естественно, оставался креатурой американцев. Но своеобразное двоевластие сохранялось недолго. В ноябре 1943 года Жиро проиграл это чисто политическое сражение за будущее Франции и был — на время — исключен из состава «Сражающейся Франции».
Вот солидный по размеру документ № 18509—18530 от 12 июня 1944 года «О впечатлениях генерала де Голля от визита в Лондон» на французском языке. Представительство Франции в Алжире отправило его во французское представительство в город Чунцин (Китай). Документ исключительно важен: буквально накануне высадки союзных войск в Нормандии 4 июня премьер Черчилль принимает де Голля. Передает ему конфиденциальную информацию о предстоящей 6 июня крупнейшей совместной операции союзников, по существу открытию столь долго ожидаемого второго фронта.
В письме сообщается, что после прибытия в Лондон генералу де Голлю стало известно, что президент США Рузвельт не приветствует проведения никаких трехсторонних переговоров (США и Великобритании с участием Франции). Черчилль согласен на такую встречу, он всячески увещевает француза спокойно принять позицию США и согласиться вести предлагаемую ими политику, с которой он, Черчилль, совершенно согласен.
Но разве может де Голль принять категорически навязываемый американцами диктат? Ведь в проекте письма генерала Эйзенхауэра французам предлагается выполнять на ее же, пока еще оккупированной, но близкой к освобождению территории все приказы союзников «до выборов законных органов власти». Это значило, что в Вашингтоне попросту игнорируют «Сражающуюся Францию» и ее руководителя. И де Голль, как понятно из сообщения, недоволен тем, что на их с Черчиллем переговорах в Лондоне представители Соединенных Штатов отсутствуют. В канун высадки на французскую землю Нормандии американцы недвусмысленно определяют роль французов как послушных сателлитов.
Де Голль настаивает на переговорах с президентом США Рузвельтом. Тот предлагает ему приехать «на встречу» в Вашингтон, обозначая при этом разные даты. Де Голль же обозначает конкретную тему переговоров: «Обсуждение общих интересов с Францией».
А еще в письме говорится о беспокойстве руководителя «Сражающейся Франции» по поводу желания США навязать французам те денежные знаки, которые устраивают американцев.
И, уже отойдя от документа, вспомним, что в те дни де Голль добился от Черчилля права выступить из Лондона с радиообращением к французам. Тем самым он отмежевался от Эйзенхауэра. Заявил о легитимности Французского комитета национального освобождения, сформированного «Сражающейся Францией». Дал понять, что французские силы освобождения не собираются вступать в подчинение американскому командованию.
И де Голль не забыл унижения. Гораздо позже, уже в 1960-е, он весьма нелестно вспоминал о союзном десанте: «Высадка 6 июня — это дело англосаксов, от которого отстранили Францию. Они решили утвердиться во Франции как на вражеской территории». Сурово! Но справедливо.
Документ свидетельствует еще об одном феномене, связанном с разведкой. Получается, что где-то в окружении де Голля был источник, который, пользуясь профессиональной терминологией, «снял» реакцию де Голля на переговоры с Черчиллем, узнал о его высказываниях. Что лишний раз доказывает: вся деятельность непокорившейся Франции была под неусыпным контролем.
Следующие два документа, переданные Филби, на английском. Отдадим должное политической дальновидности де Голля. Еще в 1944 году будущий президент Пятой республики сумел точно определить интересы американцев на Среднем Востоке. Штаты, по мнению генерала, собирались в послевоенную эпоху править там безраздельно. И ФКНО (Французский комитет национального освобождения) выступил с демаршем перед правительствами Британии и Соединенных Штатов, с тем чтобы адекватно соблюдались интересы Франции в этом регионе. Важнейшая проблема — использование арабской нефти — обсуждалась в Лондоне с госсекретарем США Стеттиниусом. Результат: озабоченность французов и их ссылка на статью 4 Атлантической хартии. Согласно ей каждая страна должна быть уверена, что будет обеспечена частью мировых продуктов в соответствии со своими нуждами. А еще де Голль не согласен с тем, что в послевоенную эпоху одна страна — США или в меньшей степени Британия — станет всесильной в ущерб другим государствам. Тревожило его и сохранение постоянных американских военных баз на территории Северной Африки.
Посмотрите, какой извилистый путь проделал документ «Беспокойство французов относительно интересов Соединенных Штатов на Среднем Востоке» под грифом «Топ сикрет» № 4272, полученный неизвестным «нашим представителем» в Алжире. Он был отправлен в Каир, а затем через греков направлен 11 мая 1944 года в их посольство в СССР. Перехвачен англичанами из Блетчли-парка, оттуда попал в руки Филби. И в Москве добрался не только до греков, но и до нашей разведки.
Именно такие материалы помогали высшему руководству СССР определиться в своих симпатиях и антипатиях. Могли бы поддержать и генерала Жиро — в то время уже заслуженного и немолодого. Но не поддержали: тот готов был стелиться перед англосаксами. Уверен, что независимость де Голля, его нежелание угождать американцам явно пришлись по душе советскому руководству.
Де Голля приглашали в СССР еще в 1943-м. Но не получилось. Зато осенью 1944 года он был принят в Москве Сталиным и, по собственным подсчетам, провел в беседах с генералиссимусом 15 часов. Тогда и во многом решился вопрос, быть ли Франции в составе великих держав-победительниц. И на то, что в Карлсхорсте во время подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии вместе с нашим, британским, американским флагами развевался и четвертый, французский флаг, повлияли и встречи со Сталиным, и по крупицам передававшиеся Филби сведения о позиции лидера Франции в отношении не только Великобритании и США, но и будущего миропорядка.
Чужая стратегия на кремлевском столе
Очень интересовала Верховного главнокомандующего Сталина и стратегическая информация, добытая Филби, о планах немцев в отношении их союзников по оси. Огромную ценность представляют его рассекреченные сообщения о переговорах Гитлера с Муссолини.
Одна из самых больных и тревожных тем — открытие второго фронта. По сути, Филби сообщал о готовящейся операции союзников с начала апреля 1944 года. Уточнил, что план высадки переносится с мая на первые числа июня. Подтверждал: полученная информация надежна. Дальше пошли конкретные сведения: кто высаживается, какие дивизии. А потом использовал расшифровки немцев и тут же «снимал» их реакцию: как они воспринимают наступление британцев, американцев, канадцев.
Естественно, СССР исключительно волновала позиция Японии. Еще на Тегеранской конференции 1943 года Сталин обещал президенту Рузвельту вступить в войну с ней после капитуляции Германии. А в обмен на это Рузвельт нажимал на премьера Великобритании Черчилля с открытием второго фронта. В конце концов, союзники высадились, пусть лишь в 1944-м, в Нормандии, значит, слово надо было держать и нам. В Токио так и не узнали об этих стратегических договоренностях.
С необычной для осторожных японцев самоуверенностью их посол в Москве сообщает своему министру иностранных дел: «Абсолютно невообразимо рассчитывать на объявление СССР войны Японии после окончания боевых действий в Европе. Самое большее, на что могут рассчитывать союзники, — это убедить СССР придерживаться строгого нейтралитета». Как же ошибались японцы. И благодаря переданным Кимом Филби документам в Москве об этом японском неведении было хорошо известно.
И такой стратегический просчет Японии не случаен. Их посольство в СССР не разобралось в обстановке на фронтах и на освобожденных от фашистов территориях. Информировало: «Похоже, что все работы по восстановлению будут отложены на послевоенный период». Совершенно неадекватно оценивалась мощь Красной армии. В японском разведсообщении из СССР летом 1944 года подчеркивалось: «Операции армии Жукова на Южном фронте не принесли своих результатов, были понесены серьезные потери в живой силе и технике. Эти войска пришлось несколько раз доукомплектовывать неподготовленными новобранцами, и в настоящее время их наступление в Карпатских горах и пригородах Яссы было остановлено яростными контрнаступлениями войск стран оси… Войска измождены до предела после безрезультатных двухлетних атак на фронте протяженностью более 1700 километров. Это заставляет союзных военных экспертов утверждать, что, если Германия будет в состоянии продолжать войну еще год-два, ее результат будет трудно прогнозировать и можно будет даже допустить версию полного уничтожения Красной армии… Продвижение Красной армии на Балканах через Румынию задержано, а наступательные операции против Балтийских стран в настоящее время полностью заморожены. Нехватка средств для ведения войны у Советского Союза является неоспоримым фактом. В настоящее время стало очевидным то, что окончательная победа или поражение СССР зависит от возможности продолжать организацию снабжения, другими словами — от союзников… которые волнуются за способность СССР продолжать войну». Как далеко все это от истины!