Председатель Совета министров Манджушри-лама с благословения Богдо-гэгэна попытался остановить движение красных на Хара-гол, а Временному революционному правительству Монголии во главе с ламой Бодо предложил прибыть в Ургу для сговора с Правительством. Конечно, такой приказ Временным революционным правительством Монголии по настоянию комиссара Васильева был оставлен без внимания, и 8 или 9 июня на площади Урги был первый митинг.
После митинга Временное революционное правительство Монголии и монгольские войска двинулись к резиденции Богдо-гэгэна для изъявления ему своего почтения и преданности. Построились перед дворцом и ждали выхода Богдо-гэгэна для благословения. Богдо-гэгэн не пожелал выйти, а ламы вытянули и протянули канат вдоль фронта, по коему шла благодать Богдо-гэгэна.
В Урге наступило двоевластие. Как уже упоминалось ранее, генерал Унгерн преданного себе военного министра Монголии Хатан-Батор-вана отправил в Улясутай с тем, чтобы он в Западной Монголии создал сильную конную группу. Действительно, князь, не покладая рук, создавал двухтысячный конный отряд. Когда до Хатан-Батора дошли слухи, что Унгерн разбит под Троицкосавском, то он немедленно вошел в сношение с Сухэ-Батором и изъявил согласие работать с Временным революционным правительством Монголии. Об измене Хатан-Батора Унгерну доложил Бишерельту-гун. Генерал Унгерн, получив такое известие, сутки не вылезал из палатки.
На Селенге от капитана Безродного генерал Унгерн узнал о поражении отряда атамана Казанцева и об уходе его к Кайгородову.
Резухин в первые же дни подробно доложил Унгерну о его походе на Русь и передал составленный маленький конспект о настроении казаков и крестьян в районе 1–го отдела Забайкальского казачьего войска. В этом докладе черным по белому было написано, что жители добровольно не пойдут на восстание в данное время против власти Советов, и лично Унгерн сам знал об этом на примерах Акши и Кударииской станицы. Унгерну был вручен и перечень частей войск и партизанских отрядов, кои находились на левом берегу Селенги. Силы красных определялись примерно до 10000 человек. Главная масса их передвигалась по берегам Селенги, а в непосредственной близости находились 6 батальонов на перевале Дзун-Харьястай.
Из кратко очерченной обстановки, которая была скрыта от чинов Азиатской конной дивизии, но подлинно известна Унгерну, следовало, что новый поход на Русь не даст никаких положительных результатов и принесет вред, так как дивизия потеряет монгольский тыловой плацдарм, ибо Хатан-Батор и Сухэ-Батор при поддержке 5–й советской армии не дадут Азиатской конной дивизии вновь укрепиться на территории Монголии и выждать время.
У генерала Унгерна оставалась еще полная возможность, при наличии 3000 бойцов, уйти ускоренным маршем на Керулен, так как монгольские части и малочисленные красные части, занявшие Ургу, не сумеют помешать движению унгерновцев на Керулен. Но Унгерн не хотел использовать последний шанс сохранить 3000 прекрасных белых бойцов, увлекаясь химерическими планами па восстание народных масс Сибири и неприступностью Урянхайской горной котловины, где он при нужде мог отсидеться, не зная хорошо условия Саянского горного плато.
Состав войск:
1-й, 2–й, 3–й и 4–й конные полки с дивизионом Нечаева — 23 сотни, 2350 всадников.
Китайский дивизион — 2 сотни, 210 всадников.
Монгольских дивизионов — 4, 320 всадников.
Японская конная полурота — 40 всадников.
Пулеметных команд — 4, 36 пулеметов, 210 человек.
Артиллерии — 6 орудий, 120 человек.
Всего: 3250 бойцов.
Запасных коней — 2000.
Гурты рогатого скота — 1200.
Обоз вьючный — 150 вьюков.
Как долго простоял бы генерал Унгерн в лагере на Селенге — неизвестно, но ежедневные утренние полеты аэроплана красных над лагерем до крайности раздражали его. 18 июля Азиатская конная дивизия снялась с бивака. Генерал Резухин с главными силами двинулся вдоль берега Селенги. Генерал Унгерн с 4–м полком остался в арьергарде.
Утром 19 июля авангард генерала Резухина вошел в соприкосновение с частями войск 30–й пехотной дивизии 5–й советской армии. Резухин поспешил занять позицию перед долиной, довольно удобную. Правый фланг упирался в Селенгу, левый фланг был открыт. Силы красных определились из показания: до 7 батальонов пехоты, 1 полка кавалерии, 2 батарей из 12 орудий. Им шли на поддержку одна полевая шестиорудийная батарея и одна гаубичная 6–дюймовая четырехорудийная батарея.
Первый отдел Забайкальского казачьего войска.
Поход генерала Унгерна на Русь: выступил от Ергина 18 июля; бои: Баянгольская падь — 19; Цежинский — 23; Цикирская (1 сотн.) — 24; Атаман — Никольская — 25; Ново-Дмитриевка — 29; Гусиноозерский дацан — 1 августа; Загус-тай, Новоселенгинск — 1–2; движение по северному берегу Гусиного оз. — 3; Ново-Дмитриевка — 4; Капчаранка — 5; В. Нарын — 8; уроч. Саркетуй — 9; 5 сотен присоединились —10; Атаман — Никольская —11; дивизия разъединилась — 11; р. Хайка (последний бой) — 12; переход границы — 14; Эгийн-гол — 17. Поход генерала Резухина на Русь: выступил 19 мая; бои: р. Шибетый — 25; 2–й полк присоединился — 28; переход границы — 1 июня; Желтуринская падь — 2; Боссийская падь — 4; Билютай — 7; Зарубино — 8; Цаган — ус — 9; перевал Дзун- Харьястай — 10; Будун — 11; Ергин — 20.
Красные повели наступление на унгерновцев по всему фронту при мощном обстреле из артиллерии, но, к счастью для унгерновцев, стреляли гранатой и плохо. Центр тяжести удара направили на левый фланг позиции против 2–го полка. Атака на правый фланг велась меньшими силами, и 1–й полк легко ее отбил.
На левом фланге к полудню создалось угрожающее положение. Подъесаул Слюс с 5–й сотней в конном строю атаковал обходившие части, смял их и погнал. 3- й полк и монголы усилили атаку Слюса и завернули правый фланг красных далеко назад.
Прибывший генерал Унгерн бросил 4–й полк в атаку, и он успешно отбросил за высоты левый фланг красных. Те красные, кои скопились против 2–го полка, вынуждены были спешно отступать, чтобы не быть окруженными. К вечеру красных отбросили далеко на восток. Батарею, захваченную 1–м Конным полком, вынув затворы и исковеркав прицельные приборы, спустили в Селенгу. Из опроса пленных выяснилось, что ожидается подход еще 3–4 батальонов красных с артиллерией.
Генерал Унгерн, несмотря на успешный бой, не пошел в преследование красных, а, оставив 4–й полк войскового старшины Маркова с приказанием задержать красных на сутки, вечером 19 июля увел дивизию вверх по Селенге.
Потери Азиатской конной дивизии за бой 19 июля составляли: убитыми около ста человек, в том числе капитан Веселовский, и ранеными около 110 человек, в их числе Глеб Лушников (совладелец очень большой торговой фирмы Швецовых). Раненых в ночь на 19 июля отправили на бычьем обозе в сторону Дзаин-шаби на присоединение к тыловым учреждениям во главе с подполковником Сипайловым. Днем 21 июля, где-то на дороге транспорт раненых нагнали партизаны Щетинкина и всех перерубили. Спасся один санитар, который и принес столь печальную весть. Нельзя было отправлять раненых без охраны, хотя бы с полусотней казаков.
Утром 20 июля красные, не видя и не испытывая преследования унгерновцев, осмелели и сами появились па вчерашних позициях и увидали, что унгерновцев на позиции мало, но, боясь засад, осторожно повели наступление на 4–й Конный полк. Все атаки унгерновцы спокойно отбивали. Красные, убедившись в том, что унгерновцев мало, с полдня повели энергичные атаки. Унгерновцы допускали их до прямого выстрела и волнами отходили на тыловые позиции. Так до самой ночи войсковой старшина Марков изматывал красных, а с наступлением темноты унгерновцы сели по коням и скрылись в ночной мгле. Азиатская конная дивизия за сутки ушла на 50 км. Красные потеряли след унгерновцев.
Генерал Унгерн с дивизией, сделав два конных перехода вверх по Селенге, круто повернул на север и по речушке Шабур — гол, берущей начало с Цеженского гольца, пошел вверх по ней. Путь был неимоверно трудный. Впереди шло посменно около 200 человек с топорами, кирками и лопатами, прокладывая путь на перевал. Пушки тянули смешанные полусотни. Преодолев все трудности пути, Азиатская конная дивизия 24 июля вступила в образцовом порядке в станицу Цежинскую.
Появление в Цежее унгерновцев для красных было столь неожиданным, что из нее не успели бежать комиссары и нашли здесь свою смерть.
Лагерем стали вне черты Цежей, на полянке. Жители с большой опаской приближались к лагерю. Застрельщиками были дети, коих обласкали и одарили. Казачки понесли к лагерю деревенскую снедь: яйца, молоко, творог, шаньги, хлеб и прочее, но к самому лагерю не подходили, а на пустыре между лагерем и станицей образовался базар. Казачки неплохо торговали за сутки, получая за свои продукты серебро.
Одна из сотен, не помню какая, не останавливаясь в Цежее на бивак, ушла в сторону станицы Цикирской и, проделав за сутки рейд в 60 км, утром 25–го вернулась, и командир сотни доложил, что ни в Цикирской, ни поблизости нет больших сил красных, а лишь на границе с Монголией стоят заставы.
В Цежее я получил приказ из штаба дивизии, чтобы во всех населенных пунктах, через кои будет проходить Азиатская конная дивизия, я собирал сходы. На сходах информировать население о целях и задачах генерала Унгерна и призывать население вступать добровольцами в ряды борцов с III Интернационалом, поработившим русскую землю. В мое распоряжение назначено было два офицера. Мы трое составляли “агитационно — вербовочное бюро”.
Деятельность наша продолжалась дней пятнадцать. Собирали сходы в 5–6 населенных пунктах, около коих Азиатская конная дивизия задерживалась на несколько часов. Обычно картина была такова: предлагаю станичному атаману или сельскому старосте собрать сход. На сход народ валом валит без принуждения. Тянутся на сход и бабы с детьми на руках. За большими бегут и дети. Сход получается многоликий и красочный. Тишина и внимание полное. Говорить старался кратко и ясно, о целях и задачах прихода генерала Унгерна на Русь, призывал к борьбе с большевиками — поработителями. Минут 25–30 слушали внимательно, а затем ребятишки начинали кричать, молодежь громко разговаривать, ряды редели, и к концу часа на сходе почти никого не оставалось. Старался вызвать ответы и вопросы. Таковых не было. Расходились молча. Сход редел и оставался в кругу местных властей, которым неловко было перед нами, что сход сам разошелся.