Впервые о Колчаке она услышала как о герое полярных походов, известном на Балтике как Колчак-Полярный. Вскоре Анна Васильевна лично могла убедиться, что Колчак умен, образован и интересен как собеседник. «Не заметить Александра Васильевича было нельзя – где бы он ни был, он всегда был центром». По мере дальнейшего знакомства перед ней раскрывался волевой, знающий себе цену мужчина – не красавец, но и не лишенный чего-то такого, что могло нравиться женщинам. В гостях у друзей Тимирева познакомилась с женой Колчака, Софьей Федоровной, – дамой лет на 15–16 старше ее, заметно отличавшейся от других офицерских жен своим интеллектом. Летом 1915 года женщины часто встречались на даче под Гельсингфорсом (на острове Бренде), гуляя со своими маленькими сыновьями, и в конце концов даже подружились.
Анна Васильевна Тимирева – возлюбленная А. В. Колчака.
Из письма Анны Васильевны Тимиревой одной из подруг, написанного в 1934 году. Речь идет о Софье Федоровне Колчак:
«Это была высокая и стройная женщина, лет 38 (во время первой встречи в 1915 году), наверное. Она очень отличалась от других жен морских офицеров, была интеллектуальна. Мне она сразу понравилась, может быть, потому, что и сама я выросла в другой среде.
Она была очень хорошая и умная женщина и ко мне относилась хорошо. Она, конечно, знала, что между мной и Александром Васильевичем ничего нет, но знала и другое: то, что есть, – очень серьезно, знала больше, чем я. Много лет спустя, когда все уже кончилось ужасно, я встретилась в Москве с ее подругой, вдовой адмирала Развозова, и та сказала мне, что еще тогда С. Ф. говорила ей: «Вот увидите, что Александр Васильевич разойдется со мной и женится на Анне Васильевне».
Однажды в Гельсингфорсе еще мы с С. Ф. поехали кататься по заливу, день был как будто теплый, но все-таки я замерзла, и С. Ф. сняла с себя великолепную черно-бурую лису, надела мне на плечи и сказала: «Это портрет Александра Васильевича». Я говорю: «Я не знала, что он такой теплый и мягкий». Она посмотрела на меня с пренебрежением: «Многого вы еще не знаете, прелестное молодое существо». И правда, ничего я не знала, никогда не думала, чем станет для меня этот человек…»
А между тем война продолжалась, и в ней активно участвовал и Балтийский флот России. Яркой и в то же время печальной страницей в его деятельности стала операция против выходивших из Стокгольма немецких судов с грузами и сопровождавшего их конвоя. Разведывательная сводка поступила в штаб флота в первых числах мая. Командующий приказал готовиться к походу и, хотя чувствовал себя неважно (врачи выявили сердечную недостаточность), решил лично его возглавить.
К шведскому берегу направились миноносцы и крейсеры. Ночью русские моряки встретили караван, рассеяли его и потопили конвой и дозорный корабль «Винду». Но радость победы была омрачена. При возвращении домой на капитанском мостике флагманского корабля скончался Николай Оттович Эссен. Русский флот скорбел о понесенной утрате[13]. Колчак пережил смерть адмирала как личное горе. Несколько дней он находился в подавленном состоянии, избегал товарищей, даже близких. Он с яростью занимался делами, и они постепенно вернули его к жизни.
А. В. Темирева в театральном костюме.
В 1915 году германское верховное командование планировало развернуть широкое наступление на восточном фронте, чтобы в кратчайший срок нанести поражение русской армии. Главный удар намечалось нанести со стороны Восточной Пруссии и из Галиции. В связи с этим роль боевых действий на Балтийском море значительно возросла. Германский отряд кораблей Балтийского моря, усиленный двумя броненосными крейсерами, четырьмя эскадренными миноносцами и семью подводными лодками, должен был поддерживать фланг сухопутных войск, наступавших вдоль побережья Прибалтики, и продолжать демонстративные действия в северной части Балтийского моря.
К этому времени значительно вырос и русский Балтийский флот. В состав его вошли четыре новых линейных корабля типа «Севастополь» и три эскадренных миноносца типа «Новик». Во второй половине года вступили в строй шесть подводных лодок типа «Барс». Это позволило расширить круг боевых задач флота в кампании. Теперь он должен был не только не допускать немецкие силы в восточную часть Финского залива, но и вести активные действия на морских сообщениях противника. Продолжалось усиление его позиций в районах Финского, Рижского и Ботнического заливов. При этом особое внимание уделялось укреплению центральной минно-артиллерийской позиции. Здесь были установлены противолодочные сети, новые минные заграждения и береговые артиллерийские батареи. Началось оборудование передовой минной позиции между полуостровом Ганге и островом Даго, где было поставлено 745 мин. Многое сделали балтийцы по укреплению позиций в Або-Аландском районе, в Рижском заливе и в районе Моонзундских островов.
С наступлением в Лифляндии заметно активизировалась и деятельность его флота. Немецкие корабли безуспешно пытались прорваться в Ирбенский пролив, высадить десант и блокировать минными заграждениями и развернутыми на позиции подводными лодками выходы русских кораблей в Балтику. Крейсера, миноносцы и подводные лодки Балтийского флота – теперь его возглавлял вице-адмирал В. А. Канин – в течение всей кампании 1915 года без труда выходили в открытое море, при этом осуществляли минные постановки, обстреливали побережье, занятое противником, вступали в артиллерийские дуэли с его кораблями.
19 июня, возвращаясь после безуспешного огневого налета на Мемель, русский отряд под командованием контр-адмирала М. К. Бахирева в составе крейсеров 1-й бригады и нескольких приданных к ним эсминцев атаковал у Готланда немецкие корабли: крейсер «Аугсбург», три миноносца и минзаг «Альбатрос». Крейсер и миноносцы противника скрылись в тумане, а «Альбатрос», объятый пламенем, выбросился на берег шведского острова Эстергарне (к востоку от Готланда). На пути к Финскому заливу отряд Бахирева обнаружил еще два неприятельских крейсера и четыре миноносца. Не решаясь сблизиться с противником на короткую дистанцию, видимо, из-за недостатка снарядов, Бахирев упустил возможность разгромить врага, нанеся, однако, повреждение крейсеру «Роон». В Готландском сражении участвовал и Колчак: это подтверждают следующие строки письма, адресованного ему Альтфатером 22 июня: «Дорогой Александр Васильевич. Прежде всего от всей души поздравляю Вас с успешной операцией, одним из главных инициаторов которой явились Вы. Не знаю ее подробности, но то, что произошло, позволяет с уверенностью сказать, что все было проделано по всем правилам искусства».
В конце июня русские войска оставили Виндаву. Продвигаясь по территории Курляндии (Курземе) дальше на северо-восток, германские части вышли на побережье Рижского залива. Но тут их левый фланг оказался под огнем русской морской артиллерии. Германскому флоту надо было во что бы то ни стало прорываться в этот залив для противодействия русским кораблям и обеспечения поддержки флангу своих войск.
С подчинением Балтийского флота главнокомандующему Северным фронтом генералу от инфантерии Н. В. Рузскому моряки-балтийцы, помимо выполнения главной своей задачи, оставленной без изменения (не допускать неприятеля в Финский залив), должны были прочно удерживать Моонзундскую позицию, закрыв доступ неприятельским морским силам в Рижский залив. Оборону залива со стороны Ирбенского пролива держали линкор «Слава», канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», а также эсминцы.
К осени флот получил 14 подводных лодок. Это позволило ему активизировать действия на морских сообщениях противника. В течение кампании подводные лодки 53 раза атаковали немецкие боевые корабли и транспортные суда. При этом были потоплены броненосный крейсер «Принц Адальберг», крейсер «Ундине», миноносец и 15 транспортов. Действия русских подводных лодок вызвали большое беспокойство в Германии. Пароходные компании в октябре 1915 года заявили о прекращении судоходства на Балтике. Для его защиты немецкое командование вынуждено было значительно усилить противолодочную оборону на театре. Оно также приняло решение большую часть перевозок осуществлять в шведских территориальных водах.
В начале сентября обязанности начальника минной дивизии П. Л. Трухачева, вывихнувшего ногу при сильной качке, Канин передал Колчаку. К нему в подчинение перешли и Морские силы Рижского залива. В то время приморский фланг немецких войск доходил до курортного местечка Кемери. Для того чтобы приостановить движение немцев к Риге, Колчак и командующий 12-й армией генерал Радко-Дмитриев разработали план совместных действий армии и флота. К этому времени неприятель уже захватил Кемери. Выполняя этот план, части 12-й армии при огневой поддержке канонерских лодок и эсминцев выбили войска противника из Кемери с большими для него потерями и приостановили наступление на Ригу. 7 октября под руководством Колчака была выполнена смелая операция по высадке морского десанта в немецкий тыл в районе мыса Домеснес (Калкасрагс). Десантный отряд навел панику на неприятеля, уничтожил роту немцев, разрушил все мосты и объекты военного назначения и благополучно вернулся на корабли. За эту операцию Колчак по представлению генерала Радко-Дмитриева был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Кроме того, он был удостоен ордена Владимира 3-й степени с мечами и подарка «из кабинета Его Императорского Величества».
Вступив в должность начальника минной дивизии (а это произошло в середине ноября), Колчак задумал поставить минные заграждения у Либавы и Мемеля. 24 декабря, в сочельник, он на «Новике» в сопровождении двух таких же новых эсминцев вышел из Ревеля. Операция, однако, сорвалась. По выходе из Финского залива один из эсминцев – «Забияка» – подорвался на мине, и его, полузатопленного, пришлось буксировать обратно на базу. Это была первая неудача, постигшая Колчака на Балтике.
В январе 1916 года наступили сильные морозы, и образовавшийся толстый лед в заливах и прибрежных районах моря прервал навигацию. Балтийский флот завершил свою боевую деятельность в кампанию 1915 года с неплохим итогом. Германский флот потерял (больше всего от русских мин): броненосный крейсер, 2 легких крейсера, 7 миноносцев, 9 тральщиков, 5 сторожевых кораблей, подводную лодку, прорыватель заграждений и 26 транспортов. Потери русского флота были намного меньше: 2 канлодки, 2 минзага, 3 тральщика, подводная лодка и 5 транспортов. Совокупные потери военного и транспортного флотов составили: у Германии – 83 500 тонн, у России – 17 800 тонн.