— Это одно из моих любимых мест, — заговорила Валькира, вешая на стену мерцающий предмет, от которого лед переливался разными красками. — Здесь всегда тихо, даже ветер не тревожит это место. А еще тут можно выплеснуть все, что накипело. Уверена, в тебе накопилось немало лишних эмоций. В бою нужно быть беспристрастным. Только одна мысль должна кружить в голове: убей или умри. Видишь эту ледяную глыбу и дубину, что лежит подле нее? — Диего кивнул головой. — Ну вот, берешь ее и рубишь лед. Покажи, на что способен.
Диего окинул взглядом лед, который врастал в каменные стены крепости. Даже если не касаться его, понятно, что этот лед так просто не разбить. Красная сталь, из которой была выплавлена дубина, оказалась на удивление легкой и в тоже время отлично сбалансированной для удара. Диего повертел дубину в руках и перевел косой взгляд на Валькиру.
— Даже не думай, — холодно произнесла Валькира. — Я безоружна, а у тебя железная дубина, но итог будет прежним. Сколько раз ты уже пытался меня победить? Семь, десять? Итог остается неизменным, я вытираю кровь с рук, а ты лежишь на полу.
Диего со всей силы ударил по льду, но тот не дрогнул, даже не надкололся. На глыбе осталась лишь мелкая вмятина и белая стружка.
— Одолеешь меня, — продолжала Валькира, — и ты свободен. Больше никаких издевательств и тренировок. Сможешь отыскать свою самку, если она еще жива. Честно признаться, даже представить не могу, что с ней делает Варшайз.
Диего сжал покрепче дубину и сделал шаг в сторону Валькиры.
— И куда ты собрался? Ты ведь даже лед разрубить не можешь, куда тебе тягаться со мной. Думай, что делаешь и какие у этого будут последствия. Есть моменты, когда стоит подставиться под удар, есть моменты, когда нужно выждать. Учись их различать.
Диего выбросил эту мысль из головы, однако за Викторию он продолжал переживать.
— Зачем вам это? Почему ты так хочешь, чтобы я стал сильнее и одолел тебя? — спросил он.
— Ах да. Смерть вам ничего не рассказывала про Войну. Бедные Ангелки, вы всего лишь крупицы ее бесчисленных жизней. Угаснете вы, угаснет она. — Валькира чаще говорила сама с собой, чем с Диего. — Тебе мои причины знать необязательно. Просто делай свое дело, тренируйся. Ну, чего уставился, это тренировка не на концентрацию, руби лед!
Диего развернулся к глыбе и нанес ей несколько ударов.
— Что ты делаешь?! — прозвучал недовольный голос Валькиры. — Я разве сказала постучать по нему? Руби, руби его, словно это плоть!
— Тупой дубиной?! Это невозможно! — возразил Диего.
Валькира резко поднялась со ступенек. Диего невольно вздрогнул. Она выхватила дубину у него из рук, оттолкнула от себя и нанесла удар по глыбе. Дубина прошла сквозь лед, словно меч. Куски осыпались к ее ногам, а на глыбе остался глубокий след. Валькира вернула дубину и велела продолжать. Диего изо всех сил пытался повторить этот удар, но все усилия оказались тщетны. Каждое соприкосновение льда и красного металла образовывало на ладонях кровавые мозоли.
— Я не понимаю! Я бью, вкладывая всю силу… В чем секрет?
— Какой же ты недалекий! У вас все такие глупые? Если да, то обидно. Я планировала, если выживу, найти самца и стать мамой, как Война. Но, смотрю, мне ничего не светит. Вот скажи, твоя самка, она ведь двигалась с невероятной скоростью. Нелепо конечно, но очень быстро. А еще выпустила в меня стрелу из света, которая прожгла дыру в моем доспехе. Плечо до сих пор ноет. Так объясни, почему ты не пользуешься этой силой? Дефектный, что ли?!
— Нет конечно! Просто мой свет иссяк, вот и все. Виктория единственный Архангел, кто может восполнить его, не летая в Академию. Впрочем, не важно. Пока что сила света мне не доступна.
— Да ты слабак, с какой стороны ни посмотри. Единственная причина, по которой я взяла тебя в ученики, это способность видеть будущее. Да-да, я догадалась. По-другому это не объяснить. С твоими навыками невозможно парировать таких атак. К слову, надо кое-что проверить.
Валькира подошла к Диего, внимательно осмотрела его. Диего отскочил от нее в тот же момент, как она потянулась за кинжалом, что был спрятан у нее за спиной.
— Интересно, — произнесла она и вонзила кинжал ему в ногу. Диего стиснул зубы от боли. — Значит, предчувствуешь, если тебя пытаются убить, но слеп, когда просто ранят. Нужно будет хорошенько изучить эту способность. На сегодня все, можешь отдохнуть. Дорогу в комнату найдешь сам, и будь добр, обработай ногу, ты мне нужен живым.
Диего сдавил пальцами рану на ноге, и с трудом поднялся по длинной лестнице, оставляя за собой кровавый шлейф. «Найду Викторию, и сразу же покину это место», — думал он, заглядывая в каждый зал, что попадался ему на глаза. Но какую бы дверь он ни открыл, везде были только голые стены. Ангел даже представить себе не мог, что завернув за угол, он врежется в Викторию. В отличие от него, на девушке не было ни царапины. Целая одежда, никаких синяков, а уж тем более кровоточащих ран. Наоборот, она выглядела очень бодро. Виктория была удивлена видеть Диего в таком состоянии. Пару секунд они рассматривали друг друга, затем кинулись друг другу в объятия. Осознав, что Виктория перед ним, а детей Войны нет поблизости, он взял ее за руку и сделал несколько шагов в сторону выхода.
— В чем дело? — спросил Диего, ощутив, что Виктория не следует за ним.
— Это ты мне скажи, куда ты собрался и почему так выглядишь? — она заметила рану на его ноге и поспешила приложить к ней налитые светом ладони.
— Нет времени объяснять, мы должны как можно быстрее покинуть это место. Войны здесь нет, только ее безумные детишки.
— Да я знаю, Война отправилась на охоту, — слишком спокойно говорила Виктория. — Но разве это повод улетать отсюда?
— Посмотри на меня! Чем тебе не повод? Эта женщина пытается меня убить под предлогом тренировок. Она кормит меня мясом твоего медведя. Заставляет мерзнуть на улице, а сегодня проткнула ногу кинжалом!
Виктория подняла взгляд на мужа, ее лицо выражало недовольство. И тут Диего внезапно осенило. У Виктории полный запас света, она хорошо выглядит и совсем не удивлена его ране. Ее не держат здесь силой.
— Ты ошибаешься на их счет, — произнесла Виктория. — Да, они очень грубы. Но ты пойми, обучаться у такого мастера, как Варшайз, — это уникальная возможность. Тому, что знает он, даже Стальная Екатерина не научит. Меня, к слову, тоже кормят мясом, но не Черныша, как ты думаешь. Медведь гуляет снаружи, я иногда выхожу его проведать.
— О… о чем ты говоришь?! — не мог поверить своим ушам Диего. — Они пытались нас убить, а теперь держат взаперти этого лабиринта! И что значит — ты ходишь проведать медведя?! Мы не виделись с тобой три года!
— Во-первых, не кричи на меня! А во-вторых, я не навещала тебя, чтобы ты не отвлекался от тренировок. Как ты не можешь понять? Нам нужны их знания, без них мы никогда не одолеем Голод. Даже если Война не станет нас слушать, к ее возвращению мы будет очень сильны. Сильнее, чем Варшайз и Валькира. Ты ведь сам говорил, грядет буря, нам необходима эта сила.
— Сейчас не время для шуток!
— Какие тут могут быть шутки?! На кону судьба Чистилища и жизнь моих родителей. Я не могу позволить Голоду или Чуме их убить. Мы останемся и продолжим тренироваться любой ценой!
— Я понимаю тебя, мне тоже не хочется, чтобы с Ангелами что-то случилось, но если останемся здесь, нас убьют. Эта Валькира не сегодня так завтра решит отрезать мне голову, а затем примется за тебя. Ты сама подумай, с какой стати им нас тренировать?!
— С такой, что им тоже хочется жить! Она тебе не рассказала?
— Не рассказала о чем?
— О том, кто такая Война, и почему вход в эту крепость украшают статуи убитых ею существ.
— Нет, меня не просветили на этот счет. Но, может быть, ты спустя три года соизволишь мне что-то рассказать?
— Я же сказала, что не хотела тебя отвлекать. В искусстве Войны нет места сентиментальности. Только ты и твой противник.
— Значит, ты отказываешься от нашей любви ради тренировок с каким-то безумным Демоном?!
— Не называй его так! Межу прочим, Варшайз очень мил и добр ко мне.
— Поверить не могу, меня променяли на Демона.
— Я променяла нас на будущее Чистилища. Все ради общего блага или ты забыл, зачем мы сюда прилетели?
— Это того не стоит. Я, я не согласен. Ты ведь для меня все.
— Тогда ради меня останься и продолжай тренироваться, только так у нас будет шанс справиться с Голодом. Что касается Войны, она — это безумие Создателя. Одна из навязчивых мыслей, что растекалась по его сознанию перед смертью. Сама по себе Война миролюбива. Она художник, скульптор, кто угодно, но не убийца.
— Я лично видел, как она пронзила Карла. Она еще какой убийца! А ее так называемые дети тем более!
— На то были веские причины!
— Какие еще причины?! Она просто рубит всех без разбору!
— Ты дашь мне сказать?! Иногда с тобой так тяжело разговаривать. Ты во всем видишь угрозу и подвох и никому не доверяешь. Просто боишься довериться. Именно поэтому ты так долго не решался подойти ко мне. Да о чем я вообще?! Ты так и не подошел! Это я протянула тебе крыло и предложила стать моим мужем.
— При чем сейчас тут это? Я тебя говорю, что наши жизни в опасности. Мертвые мы никому не поможем.
— Вот видишь, ты вновь меня не слушаешь. А точнее, считаешь, что я не могу быть права.
Диего умолк, он не хотел еще больше усугублять отношения с Викторией.
— Прости, просто я волнуюсь за тебя. Валькира говорила, что Варшайз издевается над тобой. Расскажи мне все, что знаешь.
— Война была рождена с мечом, который является ее неотъемлемой частью. Этот меч жаждет крови. Когда он хочет пить, Война теряет рассудок и впадает в безумство. Меч заставляет ее убивать всех, кто попадается на глаза. Именно так погибли родные Валькиры и Варшайза. Война впала в безумие и вырезала их города, а когда меч насытился, пришла в себя. Единственный способ не впадать в безумство — это вовремя напоить меч кровью сильных противников. Война вырастила и обучила Варшайза и Валькиру как своих детей, а те поклялись пожертвовать собой, когда в Чистилище не окажется достойного противника. Чтобы не расстаться с жизнью раньше времени, они лично находят противника для Войны и оставляют на нем кровавую метку. Они не хотят умирать… Поэтому и тренируют нас, мы станем сильнее и сможем занять их место.