— Уговоры? Так и знал, что на Ангелов нельзя положиться. Смотри и учись! Я покажу, как надо допрашивать мерзкую нежить.
Гатаон вошел в помещение, где на стене висело закованное в цепи Подобие. Слепая нежить сразу учуяла запах неприветливого гостя, который, храня молчание, подошел вплотную и своими острыми когтями вцепился подобию в бок. Немного усилий, и ребра сломались и вылезли из черной плоти. Подобие скривилось от боли, но не произнесло ни слова. Меньше чем за минуту кости встали на место и рана затянулась.
— Где сейчас Голод? — раздался повелевающий голос Гатаона.
— Не знаю. Наверное, пожирает твоих рогатых собратьев. К слову, на моей родине тоже любят вкусить мясо рогатого скота! — ехидно молвило Подобие.
— Шутить вздумал?! — на этот раз когти Демона проникли еще глубже.
От невыносимой боли у подобия начались конвульсии, оно дергалось, звеня цепями, а когда Гатаон вытащил из его бока охапку органов, громко завопило.
— Отдаю тебе должное, ты здорово терпишь боль. Вот только твое тело быстро восстанавливается, а значит, я могу делать это целую вечность. Раз за разом, отрывая кусочек за кусочком.
— Что бы ты ни делал, Демон, все равно закончишь у хозяина в желудке. Вы все обречены, а я, как его верный слуга, буду одарен величайшей наградой! — кричало Подобие.
— Это не то, что я ожидал услышать, — прошептал Гатаон и своими когтями разорвал подобию живот. Кишки посыпались на пол. — Спрошу еще раз: где сейчас Голод?
Подобие дергалось и вопило от боли, но продолжало молчать.
— Все, что тебе нужно знать, Демон, — выдавило оно из себя, когда его живот затянулся, — так это то, что ваш мир уже обречен.
— Ответишь на мои вопросы, и я подарю тебе быструю смерть. Где сейчас Голод?
Не дождавшись ответа, Гатаон раскалил свою ладонь докрасна и коснулся лица подобия. Голову нежити объяло жаркое пламя.
— Говори! Говори, где твой хозяин?!
Михаил больше не мог выдержать воплей пленника, он вошел в комнату и позвал Гатаона переговорить с глазу на глаз.
— Что ты творишь?! — возмутился главнокомандующий. — И это то, чему ты хочешь научить Ангелов и Демонов, разрывать плоть и сжигать живьем?! То, что ты сейчас делаешь, не сильно отличается от того, что делает нежить. Нельзя им уподобляться.
— Что я слышу, Ангелок защищает Подобие Голода?! Может, еще спасибо ему скажешь, за то, что он поедал сердца Ангелов?!
— Может быть, он и нежить, может, и совершил ужасные деяния, но вовсе не по своей воле. Голод извращает все, это он сделал их такими. Вспомни, чем стали наши погибшие братья.
— Уясни истину, со скверной Голода или без нее, люди нам не друзья. Они твари, которых привела в наш мир Смерть. Сколько лишних ртов и нежити по ее воле разгуливает по нашему Чистилищу? Ангелы днем и ночью трудятся на благо кого, вот таких тварей?!
— Ты не прав! Люди ничем не хуже нас. Даже Создатель решил не отнимать у них жизнь.
— И посмотри, к чему привело его милосердие?! Ему стоило уничтожить людей, вернуть свою силу и тогда бы наш мир процветал.
— Но он так не поступил. Мы как его дети обязаны найти другой способ решить проблему. Вражда с людьми не даст ничего хорошего.
— Другой способ? Например?! — терпение Гатаона подходило к концу.
— Ты сам говорил, что новые души людей пахнут скверной Голода. Можно предположить, что он отправился в их мир. Терроризирует его и заставляет людей обращаться к тьме. Но если мы пересечем границу, покажем людям, что они не одни, все обязательно изменится. Мы обязаны сражаться за души грешников, а не уничтожать их.
— Слушаю тебя и не могу понять, неужели ты настолько глуп и наивен? Пора тебе отказаться от старых принципов и взглянуть на мир по-новому. Мы должны сражаться не за их души, а за свой мир. И если ты не осознаешь этого, боюсь, мы станем врагами. Сейчас я вернусь к подобию Голода и вырву ему ноги, а ты не станешь мне мешать!
Ангел и Демон уже были готовы наброситься друг на друга, как из комнаты, где было заключено подобие Голода, донеслись женские крики. Когда Гатаон и Михаил ворвались внутрь, тело обезглавленного подобия лежало на полу, а перед ним, крепко сжимая окропленный зеленой кровью меч, стояла Лариэль. Девушка тут же бросилась к Михаилу в объятия.
— Я просто пришла поговорить с ним, убедить, перейти на нашу сторону… — почти плакала Лариэль. — А он разорвал цепи, снял с глаз повязку и набросился на меня. Мне пришлось защищаться, прости, что так вышло.
— Ничего, ты ни в чем не виновата, — успокаивал ее Михаил, поглаживая по голове.
— Проклятье! — прорычал Гатаон, проломив кулаком каменную стену. — Мы потеряли единственную зацепку! Да чтоб я еще раз доверился Ангелам!
Предводитель Демонов бросил на Ангелов злобный взгляд и поспешил удалиться, а Лариэль застыла в объятьях Михаила.
Глава 17. Борьба добра со злом
Дела в мире людей были настолько плохи, что остатки сил Смерти в виде черных воронов нередко приносили души людей насквозь пропитанных скверной Голода. Уже невооруженным взглядом можно было определить, кто из них потенциальный грешник. Все попытки Ангелов сдержать эпидемию мирными способами провалились. Дошло до того, что грешники начали в открытую нападать на других людей и Ангелов. Так как Смерть не появилась в назначенный срок, бразды правления городами Последней Надежды перешли Гатаону. Предводитель Демонов использовал более радикальные способы борьбы с потенциальной угрозой. Был установлен комендантский час, запрещающий людям покидать дома после заката. По улицам патрулировали отряды Архидемонов. Жители городов подвергались частым проверкам. Всех несогласных или тех, от кого хоть немного пахло грехом, Демоны испепеляли на месте. Действия Гатаона значительно сократили количество грешников, но вместе с этим погрузили города Последней Надежды в пучину страха.
Не имея возможности оспорить действия Гатаона, Михаил решил найти другой способ решить эту проблему. Для этого главнокомандующий снял один из ящиков со скалы и притащил его в подвал Академии. Стоило Михаилу отпереть замок, как из ящика на него набросился грешник. Существо с длинными когтистыми руками, гниющей плотью, редкими грязными волосами и безумным взглядом имело мало общего с человеком, но Михаил питал надежду вернуть ему прежний облик. С легкостью отбросив грешника, Ангел приковал его цепями к стене и стал наблюдать. Несмотря на то, что этого грешника не кормили уже больше двух недель, он был очень подвижен. Словно дикий зверь, он тянул к Михаилу руки и кричал о том, что разорвет ему глотку. В своих исследованиях Михаил был беспристрастен. Он не испытывал к грешнику сострадания или ненависти, все, что им двигало — это желание спасти свой мир. Ангел перепробовал уйму способов. Он разговаривал с грешником, пытался взывать к его воспоминаниям, использовал различные настойки и мази на основе целебных трав, чтобы остановить гниение, но ничего не давало результатов. Также Михаил заметил, что сила света реагирует на скверну Голода. Стоило лишь коснуться кожи грешника, как свет стремился испепелить ее. Два месяца Ангел практиковал ритуал очищения, но все, чего ему удалось добиться, — это секундное просветление разума. В глазах человека появились отчаяние и раскаяние в содеянном, а через секунду высокомерие и желание убивать. Сколько света ни используй, результат один и тот же, грешник остается грешником. После череды неудач Михаил попробовал провести тот же ритуал над человеком, который еще никого не убил. Результат оказался положительным, скверна Голода, которая врастала в душу, исчезла без следа.
На основании своих исследований и полученных результатов Михаил убедил Крылатый Совет создать отряды из боевых Ангелов, Архангелов, Жриц и отправиться в мир людей. Целью данной вылазки было излечить души людей от скверны Голода еще до их попадания в Чистилище. По мнению Михаила, это позволит сохранить барьер, который сдерживает белый туман. Совет одобрил его предложение и начал готовить запасы и бойцов, которые смогут провести ритуал очищения.
За два года было обучено три сотни отрядов по двадцать Ангелов. Один из таких отрядов Михаил возглавил лично. Глубоко в душе Главнокомандующий надеялся встретить на своем пути Голод и покончить с ним собственными руками. Когда необходимый провиант был собран, а мечи и броня были начищены до блеска, отряды собрались у границы миров. Михаил смотрел на чужое звездное небо, ощущая внутри трепет перед неизведанным. Он обернулся к своим подчиненным и громким уверенным голосом произнес слова напутствия:
— Мы, Ангелы, всегда держались вместе и помогали друг другу, именно поэтому нам удалось выдержать нападения Голода и Чумы. Теперь люди неотъемлемая часть нашего общества, и наша прямая обязанность помочь им, защитить от лап Голода. Буду с вами честен, мы делаем это не только ради людей, но и ради собственного выживания. Так вышло, что от них зависит судьба нашего мира. Барьер слабеет, монолиты покрываются трещинами, потому что люди живут либо в грехе, либо в страхе. Если мы не исправим это, белый туман поглотит наш мир и от нас не останется даже воспоминаний. По ту сторону неба нас ждет неизведанный опасный мир, в котором правит Голод. Там мы станем для него легкой добычей, поэтому я прошу вас быть осторожными. Не задерживайтесь на одном месте больше чем на неделю. Помогайте людям, но не подставляйте им крылья, велика вероятность, что среди них окажутся Подобия Голода. Как с ними бороться, вы знаете. И вот еще, что бы ни случилось, как бы себя агрессивно ни вели люди, не убивайте их. Велика вероятность того, что убийство человека приведет к заражению Ангела скверной.
Вместо того чтобы прибавить уверенности, слова главнокомандующего лишь добавили волнений. Глядя на безмолвных, растерянных Ангелов, Лариэль подняла над головой меч и громко прокричала:
— Все ради общего блага! Покажем людям, что миром правит свет!
Голос Лариэль приободрил Ангелов, и они ответили ей тем же жестом. Сотни отрядов устремились в звездную пелену и пересекли границу миров. Здешний воздух оказался куда тяжелее, зато отталкиваться от него крыльями было легче. Привычный мир сменился низкими густыми лесами, что словно зеленый пушистый ковер покрывали землю. По небу летали ранее невиданные птицы, среди деревьев бегали мелкие, по меркам Ангелов, звери. Особенно мелкими казались медведи, которые в Чистилище не уступали размерами высоким холмам. Одно дело слушать рассказы, другое — увидеть иной мир собственными глазами. У каждого внутри зародилось ранее неизвестное чувство желания неких приключений.