– А разве вы не видели объявления внизу?
– Нет, не видели.
– Странно, а знак у лестницы?
– Тоже.
– Ну что ж, – бургомистр грустно вздохнул, – заходите.
– Только так с этими крысами и надо! – громогласно рассуждал сэр Бонифаций, когда рыцари покинули ратушу, получив по маленькой круглой фишке из слоновой кости со своими регистрационными номерами. – Не дай бог почувствуют слабину, и всё… пиши пропало. Сразу же садятся на голову. Это классический комплекс маленького незначительного человечка. Он чувствует власть над вами и тут же начинает издеваться. Скажите, я не прав?
– Вы совершенно правы, приятель, – согласился сэр Гэвин, – если я когда-нибудь стану королём, изведу всех чиновников.
– А кто же будет подсчитывать ваши богатства и грабить ваших подданных? – с некоторой ехидцей ввернул сэр Нэвил.
– Я буду подсчитывать, – парировал сэр Гэвин, – и я буду грабить, лично.
– Мне кажется, сэр, что вы немного самонадеянны.
– Что ж, – сэр Гэвин высокомерно посмотрел на сэра Нэвила, – это, пожалуй, мой единственный недостаток.
Лошадей сдали в конюшню. Оруженосцам посоветовали не мозолить лишний раз глаза, и те с радостью ушли на поиски местного кабака, прихватив с собой грезящего наяву Бертольда.
Затем благородные господа посетили полировочный салон, где специальные мастера натёрли их доспехи до блеска, соскребли ржавчину, отрихтовали вмятины, заменили перетёртые ремни. Правда, с сэром Дорвальдом пришлось здорово повозиться. Мастера поставили благородному рыцарю восемь медных заплат, одна из которых пришлась на заднюю часть доспехов.
– А как же я теперь буду?… – с отчаянием спросил рыцарь, но закончить фразу не решился.
– Как-нибудь перетопчетесь, – ответил один из мастеров, грохнув сэра Дорвальда деревянным молотком по перекосившемуся плечу. – С вас пять золотых!
– Сколько?
Мастер терпеливо повторил.
– Что же вы не предупредили заранее?!! – Возмущению сэра Дорвальда не было пределов.
Мастер безразлично пожал плечами:
– Честно говоря, такую ветхую развалину я встречаю впервые в жизни. Вашим доспехам место в музее, а не на благородном рыцаре.
– Ну знаете ли!
– Так вы будете платить?
– А вы можете вернуть все как было?
Мастер оживился.
– Это мы мигом! – И он достал из-под верстака тяжёлый кузнечный молот.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но остальные рыцари дружно скинулись и заплатили за сэра Дорвальда запрошенную сумму.
– Я вам верну, я обязательно вам всё верну, – благодарно пожимал руки щедрым друзьям сэр Дорвальд. – Как только поправлю своё финансовое положение…
– Пустяки! – беззаботно махнул рукой сэр Бонифаций. – Мы ведь команда! Так ведь, друзья?
И начищенные до блеска рыцари дружно закивали.
Следующей лавкой на их пути была лавка чародея, очень быстро и за умеренную плату зарядившего магией благородное оружие. В основном то были заклинания против всевозможной нечисти.
Для того, чтобы проверить, работает ли его магия, чародей любезно предложил рыцарям испытать своё оружие на сидящем в клетке полуголом красавце-инкубе по имени Лаврентий.
Как только заряженное магией оружие подносили к дьявольскому отродью, Лаврентий дико орал и сквернословил.
Каждый из рыцарей проделал эту нехитрую операцию, удовлетворившись, что заряженное оружие и правда действует, а сэр Нэвил даже попытался слегка проткнуть злодея верным мечом, но был вовремя вытолкан владельцем лавки на улицу.
Мудрый гомункулус, спрятанный у сэра Бонифация за пазухой, гулко расхохотался, однако объяснять причину своего веселья наотрез отказывался.
А дело было в том, что инкуб в клетке сидел липовый. То был обычный парень с довольно привлекательной наружностью, работающий в местной таверне «слугой пожилых дам». Услуги пожилым дамам он оказывал довольно специфические, но то ночью, а днём Лаврентий подрабатывал в лавке хитрого чародея, давно растерявшего все свои магические силы.
Но благородным рыцарям это было невдомек.
– Заверну в шерстяной платок! – зловеще предупредил сэр Бонифаций.
И хохот за доспехами как отрезало.
Наконец достигли они дворца короля Рутура.
Ничего себе был дворец, красивый, отделан мрамором и украшен всевозможными скульптурами, в основном изображавшими рыцарей, победивших на Турнирах Чести прошлых лет. И кого тут только не было, но за неимением лишнего места знаменитые имена опустим.
Во дворце стояла непонятная суматоха. Благородные рыцари толпами бродили по мраморным залам, грохоча железными ногами и постоянно путаясь в коврах.
Вдоль украшенных гобеленами стен в беспорядке валялись набитые соломой тюфяки. Кое-где на тюфяках дремали рыцари. Из-за опущенных забрал слышался разнообразнейший храп, сливающийся под сводами дворца в замысловатую симфонию, которую вполне можно было бы назвать примерно так – «Апрельский шабаш упырей».
– Что за ерунда? – всё удивлялся и удивлялся сэр Бонифаций. – Раньше такого здесь никогда не было…
Король принял последних зарегистрировавшихся участников очень радушно.
– Прошу вас, представьтесь, господа, дабы мой придворный летописец Мирон мог внести вас в анналы истории.
– Куда нас внести?!! – не поверил своим ушам сэр Бонифаций.
– В хроники! – улыбнулся король. – Так сказать, для потомков.
Рутур был довольно моложав, хотя седина уже кое-где виднелась в его пышной шевелюре. Одет он был в царственную мантию алого цвета. Из доспехов носил лишь позолоченный нагрудник. На поясе – короткий меч искусной работы.
Чело короля пересекала едва заметная морщинка, говорившая о том, что Рутур по-прежнему обеспокоен замужеством своей единственной дочери, которая всё никак не могла выбрать себе подходящего жениха. То нос ей не нравился, то рост, то запах изо рта… настоящая морока с этой привередливой леди.
А сколько рыцарей просили её руки…
О, в хрониках щепетильного Мирона их имена занимали шестьсот шестьдесят шесть страниц.
И всегда хитрая принцесса находила, к чему придраться, уже много лет проводя ночи в обществе восемнадцати рыжих кошек. Если оно так и дальше пойдёт, наследника несчастный Рутур так и не дождётся. Придётся ему усыновить какого-нибудь благородного рыцаря, иного выхода у короля, похоже, не оставалось.
Услышав упоминание своего имени, из-под трона выбрался Мирон, оказавшийся придворным карликом-шутом в разноцветной нелепой одежде, увенчанной многочисленными бубенчиками.
– Чего вытаращились?!! – недружелюбно рявкнул на обалдевших рыцарей королевский летописец. – У меня двойной оклад плюс карт-бланш говорить всё что вздумается и не нести за это никаких наказаний, что для историка ценнее золота!
Рыцари, конечно, удивились, но возражать не стали.
– Сэр Бонифаций Ненасытный Кентерберийский.
– Сэр Гэвин Неповторимый из графства Норфолк.
– Сэр Нэвил Непорочный из Вустера.
– Сэр Вальтасар Неунывающий из Ноттингема.
– Сэр Дорвальд Босые Пятки из Лох-Несса.
– Простите, что? – оторвался от бумаги шут.
– Сэр Дорвальд Босые Пятки! – невозмутимо повторил сэр Дорвальд.
– Весьма оригинально, – кивнул шут, царапая пером.
– Сэр Туоми Вяминен!
А вот с рыцарем из Лапландии вышла заминка.
Мирон никак не мог правильно записать его имя и фамилию, коверкая их на всевозможный лад. Рыцари было уже решили, что мерзавец над ними издевается, но Мирон в этот момент был серьёзнее самого Балониуса Сарабандского, пытающего очередную невинную жертву.
Перо снова и снова скрипело, вычёркивая из бумаги неверные варианты имени чужеземного рыцаря. Король даже успел слегка подремать на троне, пока длилась вся эта катавасия с внесением в анналы.
Вот лишь некоторые неправильные варианты имени рыцаря из далёкой Лапландии: сэр Муомо Пянинен, сэр Курими Лявинен, сэр Сиямо Тявинен и сэр Туока Какинен.
С последним именем вышла не очень достойная сцена, когда сэр Вяминен бегал по тронному залу с обнажённым мечом за ругающимся шутом, ловко прыгающим по карнизам, на которые он быстро взбирался по атласным шторам.
Чтобы положить всему этому безобразию конец, сэр Бонифаций, послюнявив кончик гусиного пера, лично вписал твёрдой уверенной рукой имя лапландского друга в анналы.
Звучало оно примерно так: сэр Турилли Вякинен.
Более привычное звучание для английских ушей было бы трудно подобрать.
К счастью, Туоми не стал проверять правильности написания собственного имени, в противном случае прямо во дворце короля Рутура случился бы очередной яростный поединок.
Когда с анналами было покончено и гнусный шут удалился восвояси, король как по команде проснулся и, осоловело уставившись на рыцарей, попросил их представиться.
Ритуал знакомства повторился.
– А где мой хронист Мирон? – удивлённо спросил король, заглядывая под трон. – Впрочем, не важно… занесёт ваши имена в анналы позже.
– Куда занесёт? – очень воинственно отреагировал сэр Бонифаций, уже второй раз слышащий столь неприятное на слух слово.
Король неопределённо улыбнулся.
– Скажите, милорд. – Вперёд выступил сэр Гэвин, у которого всё не шли из головы разбросанные по всему дворцу тюфяки. – Мне так неловко, но я вынужден спросить… понимаете, когда мы шли через дворец…
– А… понимаю… – Король нетерпеливо замахал руками. – Молчите, мой благородный друг, дальше можете не продолжать. Вы, наверное, заметили все эти тюфяки и спящих на них рыцарей…
– Именно об этом мы и хотели вас спросить, – подтвердил сэр Бонифаций.
– Что ж, отвечу… – Король нервно заёрзал на троне, устраиваясь поудобней. – В этом году на Турнир Чести прибыло просто невероятное количество рыцарей. Две сотни! Вы только представьте себе.
– Да ладно, – ухмыльнулся сэр Вальтасар, – разве это так уж и много?
– Но ведь я имею в виду только тех рыцарей, кто был допущен к турниру. Но ведь есть ещё и другие, приехавшие просто посмотреть, чей род не настолько древний, чтобы претендовать на руку моей прекрасной дочери.