Жили братья дружно, в бою рядом сражались, защищая один другого. Где меч одного промахнется, там меч другого попадет в цель.
Много верных слуг было у молодых князей, но вернее всех служил им старый Нимфолис. Страшный вид имел он: борода зеленая, руки длинные, до колен; глаза суровые, исподлобья глядят. А ударит он палицей – сотни врагов валятся. Свистнет старый – трава к земле пригибается, море рябью подергивается. Любили князья Нимфолиса. Во всем слушались его.
Прошел не один год со дня смерти княгини Елены. Возмужали князья, красивее их по всему Черноморью никого не было. Кудри до плеч, глаза словно угли горящие; глянут ласково, будто осчастливят навек, грозно глянут – задрожишь. Стройные, смелые, с гордым взглядом, со смелой поступью, они были любимцами народа и грозой врагов.
Однажды в темную ночь стучит к братьям старый Нимфолис. Встают братья и спрашивают:
– Что тебе надо, дорогой?
Печально посмотрел на них старик и сказал:
– Я пришел с вами проститься. Ухожу. Не уговаривайте меня, на то не моя воля. А на прощание даю вам по подарку. Вы постигнете тайну живущего, узнаете, как устроен мир и из чего он состоит. Но помните: никогда не пользуйтесь этим даром с корыстной целью, для какого бы то ни было насилия, пусть он служит вам только для радости познания.
Поставил он на стол два перламутровых ларца и исчез. Бросились братья к ларцам, открыли их. Нашли в одном костяной жезл с надписью: «Подними его – и расступится море, опусти его – узнаешь обо всем, что есть в пучине», а в другом ларце – два серебряных крыла, тоже с надписью: «Привяжи их – и понесут тебя, куда захочешь, узнаешь там все, что пожелаешь».
Стали братья жить да поживать, часто вспоминая своего любимого Нимфолиса. Задумает Петр – и рванется в голубую высь, захочет Георгий – по дну моря с жезлом пойдет, поражая морских чудовищ твердой рукой, которая никогда не дрожала. Изумлялись гости дивным рассказам Георгия о далеких странах, содрогались самые храбрые при виде страшных чучел из морских чудовищ.
Но вот услыхали братья, что в далеком славном городе на быстрой реке есть у князя две сестры, девушки-близнецы, как и сами братья. Говорили, что сестры – красавицы отменные, такие стройные, что когда идут, будто корабли по тихому морю плывут, такие смелые, что гордый взгляд своих голубых глаз ни перед кем не опускают.
Братьям бы прийти с миром да лаской, заслужить приветливостью любовь и уважение, показать себя во всей душевной красе, а они по-другому сделали, по-плохому.
Налетели на далекий славный город, жителей побили, сестер-красавиц силой взяли. А силой взятое – не любовью взятое. Насилие и любовь никогда не уживутся.
И хотя появились женщины в замке братьев, не изменилось в их жизни ничего. Орлы встретили орлиц! Не захотели гордые сестры принять братьев, отвергли их любовь, которую не хотели подарить им в неволе. Если бы в поднебесье, паря в неоглядном просторе, нашли бы они друг друга… А в клетке тесной, стальными прутьями перевитой, омертвела душа у сестер и ничего в ней не осталось, кроме презрения и ненависти к братьям.
Дрогнули сердца братьев от боли. И захотели они любой ценой купить любовь сестер. Приходят к ним и говорят:
– Не заставляйте нас горевать, не мучайте нас… Скажите, что хотите вы за свою любовь?
Гордо отвернулись от них сестры, долго молчали, одна, с виду постарше, сказала, не глядя:
– Свободу раньше дайте нам. А потом будем говорить как равные с равными.
Переглянулись братья и покачали головами:
– Нет!
Чего только не делали молодые князья, чтобы заставить улыбнуться красавиц сестер. Они по-прежнему были холодны и молчаливы, словно камни на дне морском.
Затосковали братья. Думали в кровавых битвах забыть о девушках – не помогло: как шип железный, торчит в сердце отвергнутая любовь. Думали в попойках потушить тоску – не потушили. Перед глазами стоят красавицы, как судьи смотрят на братьев.
Говорит брат брату:
– Может быть, скажем им о наших ларцах, о жезле и крыльях? Они узнают, кто мы с тобой, и допустят нас в свои сердца.
Скалы-близнецы. Гурзуф
Согласился брат и добавил:
– Скажи им, мы властны подняться к самому солнцу и их поднять туда, мы можем опуститься в глубины моря и их увлечь за собой.
Так и сделал брат. Одна сестра как будто заинтересовалась.
– До самого солнца? И в самую глубь морскую? Диковинно, если правда это.
Другая тоже с любопытством посмотрела на князя.
Всю ночь не спали братья. Они помнили завет Нимфолиса, который предупреждал их, чтобы не пользовались они волшебными предметами с корыстной целью. И тихо рассуждали, как отнесется к их поступку старый слуга.
– Он нас не осудит, – сказал Георгий. – Ведь он, наверно, знает, как тяжело нам живется и как нужна нам дружба этих женщин. Нет, не ради корысти, а ради счастья и покоя решаем мы показать то, что скрыто от глаз человеческих.
На другой день подвязал Георгий коню крылья, уселись на коня братья с сестрами и поднялись ввысь. Не одно облако они задели, не одна молния проносилась мимо них на землю, а все выше поднимались дерзкие. К вечеру, словно гора алмазов, засветились перед ними солнечные чертоги.
Раздался голос старого Нимфолиса:
– Назад!
Задрожал Георгий, побледнел в первый раз в жизни и повернул коня. Словно вихрь неслись они вниз. Дух занялся у сестер, закрылись голубые глаза, без чувств опустил их на землю Георгий. Но очнулись они и заговорили насмешливо и дерзко:
– Не поднял нас до солнца, бежал, как трусливый заяц. Как слабая женщина, поступил. Недостойны ни ты, ни брат твой нашей любви.
На другой день запряг Петр в колесницу коней и повез сестер и брата к бурному морю. Поднял жезл, расступилась пучина, и понеслись они по дну вглубь, где дивный высился дворец. Недалеко еще отъехали от берега, как явился к Петру незримый для красавиц Нимфолис в зеленом плаще и сказал:
– Петр, с нечистым замыслом опустился ты в глубину. Приказываю тебе вернуться, если не хочешь погибнуть сам и погубить всех.
Ничего не ответил Петр, только хлестнул быстрых коней. Разгневался царь пучины, грянул трезубцем один раз – и убил братьев, грянул второй – и убил сестер.
Но не погибли они. Всплыли их тела, соединились навеки в камне. И люди увидели в море скалы-близнецы Адалары. Повествуют эти скалы о том, как скорбно кончаются попытки взять что-либо силой от души человеческой.
(«Крымские легенды»)
Гора-кузнец
Демерджи – это самая красивая гора в Крыму, говорят местные жители. Сколько часов имеет день, столько раз меняется ее цвет. Будто радуга переливается по ее склонам.
Днем, когда все залито солнечным светом, можно заметить на горе скопление глыб, словно великан отрывал их от вершины и складывал в кучу. На стороне, обращенной к долине, видны каменные колонны, сказочные фигуры – не то люди, не то животные. Стоят эти причудливые изваяния и как бы спрашивают: «Узнайте, кто мы такие, как мы попали сюда».
В далекие-далекие времена хлынули на крымскую землю орды завоевателей-кочевников. Были они коренасты, длинноруки, лица – круглые, глаза – маленькие, а взгляд – свирепый. Как огненная лава, растекались они по степям и горам, гарь, дым, смрад стлались за ними.
Не покорились пришельцам крымские жители, храбро встречали врагов. Немало истребили они незваных гостей, поубавили их спесь. И чем дальше в глубь полуострова двигались завоеватели, тем больше нужды в оружии испытывали они.
И дошли они до горы, которую местные люди звали Фунна – Дымящаяся. Поднимался с вершины ее столб дымящегося огня, всегда светло было вокруг горы.
Славились окрестные жители кузнечным искусством, немало умельцев жило в селении у подножия горы, трудясь в своих маленьких кузницах. Первый горн в этих местах люди зажгли от огня с вершины Фунны.
Собрались вокруг горы военачальники завоевателей, с удивлением смотрели на ее окутанную дымом вершину.
– Лучший горн где найдешь? – сказал старший. – Тут будем ковать себе оружие…
Он подозвал человека, который выделялся своей внешностью. Был он высок, широкогруд, имел длинную черную бороду, в ней вились серебристые нити, глаза большие, красивые, смотришь в них – оторваться трудно, а на душе – страшно. Кто хоть раз видел этого человека, не мог забыть ни его могучего тела, ни его тяжелого взгляда.
Сказал старший военачальник чернобородому несколько слов, тот кивнул и с воинами спустился в селение. В селении они захватили десяток жителей, повели их на вершину горы.
С той поры у завоевателей появилось много оружия. Ковал его на вершине чернобородый человек, кузнец. Устроил он там гигантскую кузницу. Целыми днями гора гремела, валил дым, плясало пламя, разносился стук и звон молотов. Гора дрожала. Сабли, копья, доспехи, щиты, топоры – все это везли и везли для армии завоевателей. И потому что чернобородый обладал какой-то тайной силой, сталь с горы получалась такая, что рубила любую другую. И этим дьявольским оружием всех уничтожали завоеватели.
Обезлюдели окрестные селения. Самые сильные мужчины были уведены в кузницу, где ковали оружие для порабощения своего народа. Гибли они от непосильного труда, от голода и лишений.
Пылавшее пламя сушило землю. Иссякали родники, мелели речки, перестал родиться виноград, чахли плодовые деревья. Возле Фунны не уставала ходить с косой смерть – все новых и новых работников требовал чернобородый кузнец, все больше и больше гибло их на вершине горы.
Собрались старейшины нескольких деревень, чтобы обдумать, как же избавиться от страшного соседства, как потушить адскую кузницу, чтобы перестала она ковать оружие, сеявшее разрушение и смерть. Самых уважаемых послали они к кузнецу – просить его уйти с горы. Долго их не было, и вдруг доставили с Фунны еще горячий кувшин с пеплом и остатками человеческих костей.
Хорошо поняли в селении, что хотел сказать им кузнец.
Тогда одна девушка – Марией звали ее – решила поговорить с господином огня. Тихонько мимо стражи, чуть заметными тропками добралась она до огромной кузницы. Мрачную картину увидела Мария. Под навесом клокотали огнем десятки горнов, гудели меха, искры разлетались яркими снопами. У наковален стояли полуголые люди, били молотами по раскаленному железу.