Вскоре Тенерии полегчало. Ей требовались лишь еда и отдых, чтобы пополнить истощившиеся запасы энергии. Теперь она уже могла и думать.
Тенерия выпрямилась, оглядела зал.
Две женщины крутились как белки в колесе: обслуживали полдюжины клиентов, скорее напоминающих бандитов, а не путников, носились с подносами, уставленными тарелками и кружками, шевелили поленья в камине. Молодая ведьма смотрела на них несколько минут, а когда одна из женщин поймала ее взгляд, подозвала ее к себе.
Женщина положила кочергу и подошла к столику Тенерии. Старшая из двоих, та, что говорила на этшарском.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она.
Тенерия хотела задать несколько вопросов, но, не успев сформулировать, услышала вдруг свой голос:
— Пожалуйста, еще еды. Мясо, фрукты, вино. Мне есть чем заплатить.
— Да, госпожа.
Пока служанка ходила за едой, Тенерия обдумала вопросы и решила, что задаст их после того, как утолит голод.
Полчаса спустя, когда постояльцы уже разошлись, она расплатилась за еду и, убирая оставшиеся монеты в кошель, спросила старшую служанку, которую, как она выяснила, звали Шенда:
— Почему вы не пускаете ворлоков в дом?
— Иногда пускаем, — ответила Шенда. — Все зависит от ситуации. Но если они на грани безумия и мы это видим, они остаются за порогом. Иначе они разнесут всю гостиницу.
— Разнесут? — Гостиница казалась Тенерии довольно-таки крепким сооружением.
Шенда кивнула.
— Это их безумие… не знаю, чем уж оно вызвано… Они всегда рвутся вон туда. — Она указала на юго-восток. — И им безразлично, что встречается на пути. С помощью магии они могут проходить сквозь стены и крышу, все крушить и поджигать. — Она кивнула на дверь. — Тот, кого вы принесли… по вашему описанию он летал и светился, то есть безумие уже охватило его. Возможно, он с ним боролся, потому и упал. Может, безумие еще не взяло над ним вверх… — Она скорчила гримаску. — За последние двадцать лет южная стена восстанавливалась дважды. Более чем достаточно. И однажды ворлок снес крышу.
— Они… Ворлоки пробивают стену? — Тенерия посмотрела на оштукатуренную стену из толстого бруса.
Шенда пожала плечами.
— Магия. Вы же ведьма, не так ли?
Тенерия кивнула.
— Разве ведьминская магия не способна провести вас сквозь стену?
— Не знаю, — призналась Тенерия. — Наверное, может… Да, я думаю, что смогу проломить стену. На том все мои силы и кончатся.
Шенда не ответила.
— У ворлоков своя магия, — теперь уже пожала плечами Тенерия. — Между ведовством и ворлокством нет никакой связи. Нам никакое безумие не грозит. — Ее глаза сузились. — Честно говоря, я и не знаю об этой напасти, что преследует ворлоков. Тут уж задумаешься о магах, колдунах да и всех остальных. А их тут нет?
Шенда покачала головой.
— Не встречаются. Мы не видим никого, кроме ворлоков. А уж этих хоть пруд пруди. Я слышала, что ворлоков в Алдагморе больше, чем где бы то ни было. И тут легче всего стать ворлоком.
— Я этого не знала, — ответила Тенерия.
Следующий вопрос она задать не успела: снаружи донесся жуткий крик.
Тенерия тут же вскочила и очень удивилась, когда Шенда схватила ее за руку.
— Мне надо туда. — Она попыталась освободить руку.
— Не ходите. Это опасно.
— Может, я смогу помочь, — настаивала на своем Тенерия. — Я же ведьма. Умею лечить, успокаивать.
Шенда, однако, не отпускала ее, и Тенерия применила малые заклинания. Одно расслабило мышцы женщины, второе сделало рукав Тенерии более скользким. Вырвавшись, она поспешила к двери.
Она раскрылась до того, как Тенерия взялась за ручку, и девушку ослепил золотой свет. Прищурившись, она выглянула из двери.
Ворлок висел в воздухе над развилкой в восьми или девяти футах над землей. Он вращался и вопил, а свет изливался из него, словно он превратился в кусочек солнца. Листья и мелкие ветки кружились в поднятом ворлоком вихре. Он же распахнул и дверь. Вывеску так и мотало из стороны в сторону.
Тенерия наблюдала, как ворлока потащило на юг.
Стремясь помочь, понять, что происходит, Тенерия проникла в его сознание, чтобы обнаружить кипящий котел ужаса и смятения. Нечто воздействовало на него, воздействовало непосредственно на разум, заставляя дрейфовать к югу. Он сопротивлялся, но внешняя сила определенно брала верх.
Тенерия выступила вперед, попыталась мысленно успокоить ворлока, отогнать страх, блокировать ту силу, что тащила его к себе.
Оказалось, что это не так-то легко. Полностью блокировать воздействие извне ей так и не удалось.
Она смогла лишь приглушить его, но этого хватило, чтобы усилить сопротивление ворлока. Вращение его замедлилось, он смог посмотреть вниз.
Он заметил Тенерию, они переглянулись. Затем ворлока вновь развернуло.
На следующем обороте их взгляды опять встретились и с полсекунды он не отрывал от нее глаз.
Вращение все замедлялось, еще три оборота, и ворлок застыл в воздухе.
Медленно опустился на землю, пристально глядя на Тенерию, стараясь не думать ни о чем другом, особенно о том нечто, что звало его, тянуло к себе. Думал он только об этой загадочной девушке, которая помогла ему в борьбе. Телепатия позволяла Тенерии улавливать мысли ворлока. К сожалению, думал он на родном, сардиронском языке. Она, однако, понимала его все лучше.
Как только внутренние конфликты в сознании ворлока отступили на второй план, он почувствовал боль в сломанных ребрах и руке. Даже не думая об этом, ликвидировал переломы, его магия с невероятной легкостью срастила кости. Наверное, гончар так же легко менял форму куска мягкой глины.
Тенерия ахнула и на мгновение потеряла контроль над сознанием ворлока. Того вновь начал охватывать ужас, но Тенерия быстро оправилась от изумления.
Она не знала, что ворлоки могут врачевать, и тем более понятия не имела, что делают они это практически мгновенно. Она тоже могла срастить кости, но на это у нее ушло бы три или четыре часа.
Ворлок тоже изумлялся, но по другой причине.
— Я не знал, что с Зовом можно бороться, — сказал он на сардиронском. — Мой мастер меня этому не учил. Как тебе это удалось?
Тенерия на мгновение задумалась в поиске нужных слов, затем ответила на том же языке.
— Ведовство, — вновь помолчала, опять же подбирая слова. — Как ты сумел так быстро залечить запястье?
Он глянул на свою левую руку.
— Ворлокство. — Посмотрел на Тенерию. — Ты не ворлок?
— Нет, — покачала головой Тенерия. — Я ведьма.
Оба долго разглядывали друг друга.
— К сожалению, я ничего не знаю о ворлоках, — прервала молчание Тенерия.
— А я — о ведьмах. Да и остальные ворлоки тоже. Мы сторонимся других чародеев. Как мне сказали, с Ночи Безумия.
Тенерия склонила голову набок.
— Я слышала. Может, это ошибка? Напрасно вы всех сторонитесь.
— Если ты можешь помочь в борьбе с Зовом, то это действительно ошибка.
Тенерия кивнула.
— А раз ты владеешь такими способами врачевания, нам есть о чем поговорить.
Кивнул и ворлок.
— Думаю, ты права. — Он огляделся.
Стоял он на развилке дорог, Тенерия — на пороге гостиницы. Шенда и вторая служанка опасливо выглядывали из-за ее спины.
— Могу я войти? — спросил ворлок.
— Нет! — тут же выкрикнула Шенда.
На лице ворлока отразилось удивление. Он хотел что-то сказать, но Тенерия подняла руку, останавливая его:
— Я выйду к тебе. Эти люди натерпелись от ворлоков.
— В саду есть скамейки, — добавила вторая служанка. — За домом.
— Благодарю вас. — Тенерия огляделась в поисках сприггана, но не нашла его и решила, что его напугали шум и яркий свет.
Она протянула руку ворлоку.
— Так пойдем в сад?
Ворлок кивнул, и, когда он брал ее за руку, на его изрезанном морщинами страдания лице появилось некое подобие улыбки.
Глава 21
На первом же перекрестке Думери едва не заплутал: одна тропа была такой узкой, что поначалу он подумал, что в этом месте сходятся лишь три дороги.
Мужчина же дал четкие указания: развилка, развилка, перекресток, перекресток, развилка, развилка.
На втором перекрестке стояла гостиница, но Думери не остановился, поскольку вторая половина дня только началась.
Оставлял он без внимания и многочисленные указатели: все надписи на сардиронском, буквы такие же, что в этшарском, но лишь одно понятное слово — Алдагмор, встречающееся на большинстве указателей. После разговора со служанкой в первой гостинице он знал, что так называется местность, где он находится. Все остальное представлялось ему абсолютной галиматьей.
Проходил он и мимо домов, но не останавливался, чтобы задать какие-либо вопросы.
Тропа в основном огибала холмы, а не пересекала их, так идти было куда легче, чем вчера.
Склоны становились все круче и круче, потом стали чуть ли не отвесными.
Заметно похолодало, что очень удивило Думери. Все-таки на дворе поздняя весна, и солнце должно прогревать воздух.
Наверное, подумал он, причина в этих высоких холмах. К тому же находился он гораздо севернее Этшара.
К закату солнца он еще не дошел до двух развилок. Не встретились ему и гостиницы. Сытный завтрак остался в далеком прошлом, в животе снова урчало от голода. Но ему не оставалось ничего другого, как вновь свернуться клубочком у самой тропы и постараться заснуть.
Он попытался придумать, как раздобыть еду, но на ум не шло ничего путного. Последний дом с огородом он миновал много часов назад, но не увидел ни овощей, ни фруктов, пригодных к еде. Не нашел он ни ягод, ни орехов, которые в любой сказке всегда были под рукой.
Что ж, он всегда полагал, что все эти сказки — чистая ложь. Так Думери и лежал, прислушиваясь к урчанию в животе.
В конце концов усталость взяла верх над голодом.
Проснулся он до зари от мелкого, холодного дождя. Сел под дерево, дождался, пока чуть рассветет, и двинулся дальше, не сводя глаз с тропы, чтобы не пропустить развилку.