Президента, в частности, интересовали и впечатления Аджубея от Кубы, где тот только что побывал. И именно во время этой встречи Джон Кеннеди произнес ставшую всемирно известной фразу: «Это ведь в 90 милях от нашего берега. Очень трудно. Куба лезет изнутри».
2 марта газета «Вашингтон пост» сообщила, что президент Кеннеди собирается выступить с речью по вопросу ядерных испытаний. Это был американский ответ на советское предложение на Генеральной Ассамблее ООН 18 сентября 1959 г.
Встреча в Белом доме в феврале 1962 г. Слева направо: Джон Кеннеди, госсекретарь МакДжордж Банди, Георгий Большаков, Алексей Аджубей
В тот же день встречу с Большаковым Роберт Кеннеди начал с заверения в том, что его брат не желал бы возобновления испытаний и готов вновь встретиться с Хрущевым для переговоров.
По результатам встреч с Робертом Большаков информирует Москву, что президент Кеннеди предлагает СССР заключить договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере. Это были те самые «зондажные шаги» администрации США, о которых мы писали ранее.
Однако далеко не все в американо-советских отношениях развивалось столь конструктивно и обнадеживающе.
Из сообщений разведки Хрущеву было известно, что еще 4 ноября 1961 г. президент Кеннеди санкционирует начало подготовки новой тайной операции по свержению правительства Кастро на Кубе, впоследствии получившей кодовое обозначение «Мангуст».
30 ноября Кеннеди подписал директиву о проведения операции «Мангуст», которую должно было организовать ЦРУ при помощи Министерства обороны и Государственного департамента под руководством генерала ВВС Эдварда Лансдейла. Общее же курирование подготовкой операции президент возложил на своего брата Роберта. Операция включала в себя акции пропаганды, психологической войны и диверсий против Кубы, а целью ее являлось образование марионеточного «нового правительства, с которым США смогут жить в мире»[261].
В этой связи подчеркнем и еще одно характерное обстоятельство: на протяжении всего периода контактов с Большаковым, кроме первого раза, 9 мая 1961 г., и встречи 5 октября 1962 г., Роберт Кеннеди не только не поднимал сам вопроса о Кубе, названного им «мертвой проблемой», но и тщательно избегал его обсуждения. Таким образом, Кеннеди пытались использовать контакт с Большаковым как канал дезинформирования Кремля, что им, однако, не удалось.
По замыслу ЦРУ, операция «Мангуст» должна была успешно завершиться в октябре-ноябре 1962 г.
Непосредственно ее план «Мангуст» предусматривал:
– на первом этапе: август-сентябрь 1962 г. – подготовку и инспирирование антикастровского «повстанческого» движения на Кубе, – на втором этапе: октябрь 1962 г. – организацию «народного восстания» при поддержке американских спецслужб и возможной высадке американского десанта на остров.
Заметим, что факты о подготовке операции «Мангуст» в США были официально обнародованы только в 1975 г., в ходе расследования деятельности ЦРУ комиссией сенатора Черча.
Тем не менее уже в феврале 1962 г. советская разведка получила информацию о содержании плана «Мангуст» и о конкретных мерах по его реализации. Аналогичной информацией располагала и разведывательная служба Республики Куба.
21 февраля первый заместитель председателя КГБ при СМ СССР Петр Иванович Ивашутин[262] направил в ЦК КПСС, министрам иностранных дел А. А. Громыко и обороны Р. Я. Малиновскому, спецсообщение, в котором, в частности, говорилось:
«По данным, полученным из кругов американского конгресса, Соединенные Штаты планируют спровоцировать правительство Кубы на такие действия, которые позволили бы американцам осуществить против Кубинской Республики военную операцию и быстро, не более чем за одни сутки, покончить с правительством Ф. Кастро. В этих целях США намерены значительно усилить антикубинскую пропаганду, которая будет направлена в первую очередь против руководителей правительства Кубинской Республики – Фиделя Кастро, Рауля Кастро, Че Гевара и Бласа Рока[263].
Военные специалисты США разработали план операции против Кубы, который, по тем же данным, поддерживает президент Кеннеди. Согласно этому плану, основной удар по Кубе предполагается нанести с американской военной базы Гуантанамо при поддержке кораблей военно-морского флота, находящихся в Карибском море. Действия наземных сил будут поддерживаться военно-воздушными силами, базирующимися во Флориде и Техасе.
Осуществление указанного плана возложено на военного министра Макнамару. Конкретная дата начала операции еще не намечена, хотя речь идет о ближайших месяцах. По указанию Кеннеди Макнамара проводит консультации с государственным секретарем Раском.
США осуществляют по всем линиям нажим на ряд стран Латинской Америки с целью заставить их разорвать дипломатические отношения с Кубой.
Госдепартамент США особенно усиливает давление на правительства тех стран Латинской Америки, которые на совещании министров иностранных дел государств – членов ОАГ[264] в Пунта-дель-Эсте воздержались при голосовании по вопросу об исключении Кубы из ОАГ. В этих странах США оказывают поддержку вооруженным силам и церкви с целью оказать через них влияние на колеблющихся руководящих государственных и политических деятелей.
Наряду с усилением пропаганды против правительства Ф. Кастро США в настоящее время изыскивают пути для того, чтобы представить свое вооруженное нападение на Кубу как столкновение всех или большинства стран Латинской Америки с правительством Ф. Кастро и «международным коммунизмом», что могло бы послужить юридическим оправданием в ООН агрессии США против Кубы.
Госдепартамент изучает несколько вариантов создания предлога для нападения на Кубинскую Республику. В частности, рассматривается возможность предоставления военной базы Гуантанамо в «распоряжение ОАГ», организация на ней учебного центра военного комитета ОАГ и размещение символических контингентов (рота, батальон) некоторых государств Центральной Америки «для обучения их приемам борьбы с партизанами». После этого США планируют инсценировать силами кубинской внутренней контрреволюции нападение воздушных сил Кубы на эту базу. Гватемала, Никарагуа, Венесуэла и Сальвадор заявили о готовности послать символические контингенты своих войск на базу Гуантанамо, и США ведут с представителями этих стран переговоры о путях осуществления своего плана.
В качестве другого варианта правительство США планирует инсценировать нападение революционной кубинской армии на какую-либо страну Центральной Америки, используя для этой цели кубинских эмигрантов, переодетых в форму революционной армии. После инсценировки нападения вооруженные силы «потерпевшей» страны оккупируют один из небольших прибрежных кубинских островов, на котором немедленно будет создано «правительство свободной Кубы». Последнее обратится с просьбой к ОАГ оказать ему военную помощь в борьбе с правительством Ф. Кастро. Совет ОАГ примет решение об оказании военной помощи «правительству свободной Кубы» со стороны всех членов ОАГ, включая и США, на основе чего последует открытая интервенция на Кубу.
Комитет госбезопасности принимает меры для проверки изложенных сведений»[265].
Таким образом, для кубинского, да и советского руководства, к маю 1962 г. сложилась ситуация, во многом аналогичная периоду перед началом Великой Отечественной войны: они знали об агрессивных планах и приготовлениях «северного соседа» и должны были в этой связи принимать соответствующие политические и военные решения.
Будьте осторожны со своими страхами!
Перефразируя, исходя из содержания нашей истории, известную рекомендацию Воланда, обращенную к Маргарите, следовало бы сказать: «Будьте осторожны со своими страхами – они имеют свойство сбываться!»
В своих мемуарах И. А. Серов подчеркивал: «Сводки ГРУ и КГБ говорили о неизбежности военного столкновения между Америкой и Кубой, поэтому Хрущев еще в начале 1962 г. вызвал меня, Бирюзова и Захарова на дачу и приказал подготовить предложения по размещению наших ракет и группировки войск на Кубе, чтобы вести переговоры на равных с Кеннеди»[266].
Эйзенхауэр, а затем и Джон Кеннеди, готовя военную интервенцию против острова Свободы, в своих публичных выступлениях говорили об угрозе со стороны Кубы. Хотя, учитывая разницу в военном и экономическом потенциалах участников конфликта, вряд ли представляется возможным серьезно говорить о военной угрозе Соединенным Штатам Америки со стороны Республика Куба.
О крайней неоднозначности в советско-американских отношениях свидетельствует и тот факт, что в интервью журналу «News Week» в марте 1962 г. Джон Кеннеди подтвердил, что допускает нанесение ядерного удара первым: «Пусть СССР не думает, что США не нанесут первый удар, если под угрозой окажутся американские жизненные интересы».
Возможно, Джоном Кеннеди, который был осведомлен о превосходстве США в носителях ядерного оружия, двигало как желание успокоить своих оппонентов, в том числе и из числа генералов Пентагона, так и оказать давление на Хрущева. (В 1962 г. соотношение по носителям ядерного оружия у США и СССР составляло 1184 против 308, или 3,8:1. По ядерным боеприпасам – 5 тысяч у США против 300 у СССР.)[267]
Поэтому, безусловно, важную роль в принятии советским руководством решения о создании военной базы на Кубе играли также соображения стратегического характера, а именно: стремление ликвидировать отставание в ракетно-ядерных силах. С 1959 г. американские ракеты «Тор» (60 ракет с дальностью полета 2820 км) находились на территории Великобритании, а «Юпитеры» – в Италии (30 ракет с дальностью полета 2410 км) и в Турции (с октября 1961 г. 15 ракет). При этом планировалось также их размещение на японской Окинаве. Эти обстоятельства, понятно, создавали существенные преимущества для США не только в общем количестве ядерных боеприпасов (11 к 1), но и времени полета ракет до намеченных целей. Да и сами эти ракеты трудно было назвать оборонительным оружием.