Мои сограждане, никто не сможет с точностью предугадать, какие шаги придется сделать и на какие затраты или жертвы придется пойти, чтобы ликвидировать этот кризис. Но самая большая опасность сейчас состояла бы в том, чтобы не делать ничего. Дорога, которую мы выбрали, полна опасностей, но этот путь наиболее совместим с нашим характером и храбростью нашей нации и нашими обязательствами во всем мире. Стоимость свободы всегда высока, но американцы всегда были готовы платить за это. И единственное, что мы никогда не сможем сделать, – это пойти по пути сдачи позиций и капитуляции.
Наша цель состоит не в мире за счет свободы, но в мире и свободе, как в этом полушарии, так и, мы надеемся, во всем мире. И видит Бог, эта цель будет достигнута»[283].
Незадолго до выступления президента посол СССР А. Ф. Добрынин был вызван в Госдепартамент, где ему были вручены текст обращения президента к нации и соответствующая дипломатическая нота.
В тот же вечер в Москву ушла следующая шифротелеграмма резидента КГБ в Вашингтоне «Фомина»– Феклисова:
«Правительство США после двухдневного обсуждения приняло решение о введении военно-морской блокады Кубы. В своем выступлении КЕННЕДИ сослался на якобы создаваемые Советским Союзом ракетные базы на территории Кубы, на поставку им ракет и бомбардировщиков, способных нести ядерные заряды. В связи с этим президент США изложил программу своего правительства:
1. На все перевозки военного оборудования на Кубу устанавливается строгий карантин.
2. Усиление контроля за положением на Кубе и укреплением вооруженных сил.
3. Любая атака со стороны Кубы будет рассматриваться как атака со стороны СССР и вызовет соответствующие ответные действия со стороны США.
4. Эвакуация с базы Гуантанамо семей американских солдат и посылка туда подкреплений.
5. С целью обсуждения вопроса о советской угрозе странам Западного полушария немедленно провести консультации в ОАГ.
6. Потребовать срочного созыва заседания Совета Безопасности, на котором американцы намерены потребовать ликвидации вооружений наступательного типа под контролем ООН. Председатель Совета Безопасности (представитель СССР) намерен созвать заседание Совета Безопасности 23 октября.
7. Президент намерен обратиться с посланием к Н. С. Хрущеву с просьбой прекратить поставку оружия наступательного типа на Кубу и улучшить отношения между СССР и США.
Первая реакция дипломатов ООН на заявление Кеннеди сводится к тому, что США показывают себя в качестве инициатора обострения международной обстановки. При этом США преследуют цель не допустить развития кубинской революции и парализовать накануне выборов обвинения противников Кеннеди в нерешительности. Дипломаты стран – участниц НАТО недовольны односторонним решением правительства США без предварительных консультаций. Делегаты арабских стран считают, что заявление Кеннеди даст им возможность усилить борьбу с Израилем, которому американцы обязались поставить ракетное вооружение и, возможно, заявить об установленной военной блокаде Израиля.
В связи с обострением обстановки в США резидентура провела следующие меры: все сотрудники проинструктированы о соблюдении конспирации в работе с агентурой и доверительными связями; оперативный состав направлен на получение секретной информации о политике США в отношении Кубы; приняты меры к усилению охраны здания представительства и повышению бдительности советской колонии»[284].
На фоне этих напряженных событий первоначально остался почти незамеченным еще один провал ЦРУ в Москве: 10 октября 1962 г. в Москве в кабинете начальника контрразведки КГБ СССР генерал-лейтенанта Олега Михайловича Грибанова по подозрению в шпионаже в пользу США был арестован агент ЦРУ «Hero» («Герой»). Он же – полковник ГРУ Олег Пеньковский, по «прикрытию» занимавший должность заместителя начальника отдела в Государственном комитете Совета Министров СССР по координации научных исследований (ГКНТ).
Как было установлено в процессе его изучения контрразведкой, предатель начал предпринимать попытки по установлению контактов со спецслужбами Великобритании с ноября 1960 г. В конце апреля 1961 г. во время командировки в Лондон с потенциальным агентом был установлен личный контакт представителями СИС, которые привлекли к работе с предателем сотрудников ЦРУ США. (По показаниям Пеньковского, СИС представляли Грилье и Майкл, ЦРУ – Ослаф и Александер.)
И именно этот «герой» был для ЦРУ источником важной разведывательной информации о советских ракетных войсках и ракетной технике. Переданные изменником Родины материалы по ракетной технике помогли американским специалистам дешифровать аэрофотоснимки советских ракетных позиций на Кубе. Однако, вопреки широко распространенному заблуждению, Пеньковский не имел никакого отношения к передаче иностранным разведкам какой-либо информации по «стратегическому мероприятию «Анадырь».
Второе Главное управление КГБ СССР вело оперативную разработку Пеньковского с конца января 1961 г. Уже после ареста Пеньковского, 2 ноября, в результате осуществленной чекистами оперативной комбинации, при попытке изъятия в подъезде жилого дома тайника, якобы заложенного агентом, был задержан с поличным архивист американского посольства Роберт Джэкоб.
В тот же день в Будапеште, с серьезными уликовыми материалами, венгерской контрразведкой был арестован британский подданный Гревилл Винн, являвшийся связным Пеньковского с СИС.
Надеясь на смягчение своей участи и приговора трибунала, Пеньковский согласился на открытом судебном процессе не давать показаний о своей службе в ГРУ, ограничившись лишь должностью в ГКНТ. Несмотря на то, что стенограмма этого судебного процесса, проходившего в Колонном зале Дома союзов и завершившегося оглашением обвинительного приговора 11 мая 1963 г., была опубликована в том же году, она, безусловно, не отражает всего объема преступной деятельности Пеньковского. Но и сказанного в зале заседаний, что называется, «хватало за глаза» для самого сурового приговора.
Разоблачение и арест Пеньковского стали немалым успехом КГБ при СМ СССР в борьбе с разведывательной деятельностью иностранных спецслужб.
Однако исторической правды ради скажем и о том, что КГБ не удалось также своевременно разоблачить еще одного предателя, в то время занимавшего пост советского военного представителя при ООН в Нью-Йорке, агента «Топхэт» («Цилиндр», Д. Поляков), инициативно предложившего свои услуги ФБР в ноябре 1961 г. Заслуженное воздаяние за измену придет к нему гораздо позднее[285].
Считая себя «незаслуженно наказанным» в связи с предательством Пеньковского, И. А. Серов в своих мемуарах, сам того не подозревая, демонстрирует очевидное непонимание задач и методов деятельности контрразведки (еще будучи председателем КГБ, он особо не интересовался этим направлением деятельности органов госбезопасности, возложив курирование контрразведки на своего первого заместителя П. И. Ивашутина).
Тем не менее Серов все же признает, что грубо отметал все обращенные к нему просьбы о содействии недавних коллег с Лубянки в связи с оперативной разработкой Пеньковского. А ведь за содействием непосредственно к нему с марта 1962 г. неоднократно обращались председатель КГБ В. Е. Семичастный, хорошо известные ему начальник Второго главного управления О. М. Грибанов и начальник 3-го Главного управления А. М. Гуськов. И именно эта позиция Серова, которую трудно назвать «заботой о государственных интересах», и стала одной из главных претензий начальнику ГРУ в связи с разоблачением Пеньковского[286].
В ходе расследования обвинения в отношении Пеньковского вскрылись факты недостаточной требовательности к кадрам со стороны руководства ГРУ, упущения самого Серова. В этой связи 17 января 1963 г. он был отстранен от должности, пока временно, начальника ГРУ. Исполнение обязанностей начальника ГРУ было возложено на его заместителя генерал-полковника А. С. Рогова.
Для выяснения всех обстоятельств «дела Пеньковского» была образована правительственная комиссия, возглавлявшаяся заведующим отделом Административных органов ЦК КПСС Н. Р. Мироновым. От КГБ в нее был делегирован П. И. Ивашутин, хорошо знавший специфику работы ГРУ, Генерального штаба и Министерства обороны СССР.
Серов прав только в одном: возмущенный его позицией в отношении оперативной разработки Пеньковского, председатель КГБ В. Е. Семичастный в его характеристике припомнил и руководство им «массовыми операциями» по депортации отдельных народов СССР в годы войны, и участие в вынесении «приговоров» в Особом совещании при наркоме внутренних дел, и несомненную близость к Л. П. Берии.
Для запугивания своих подданных «советской угрозой» Великобритания в 1965 г. выпустила книгу под названием «Записки Пеньковского» (The Penkovskiy Papers), основанную на компиляции аудиозаписей встреч предателя с сотрудниками СИС. На протяжении нескольких десятилетий предатель Пеньковский считался самым ценным агентом ЦРУ и СИС в Советском Союзе.
Угрожаемый период
Угрожаемый период – промежуток времени различной продолжительности, непосредственно предшествующий началу крупномасштабной (региональной) войны. Характеризуется крайним обострением противоречий между враждующими сторонами и используется ими для выхода из кризисного состояния или для завершения военных приготовлений.
Режим блокады Кубы, вводившийся в действие с 14 часов по вашингтонскому времени 24 октября, предполагал досмотр всех судов, направляющихся в порты острова, американскими военнослужащими на предмет выявления «запрещенных грузов» (этот «карантин» будет отменен 20 ноября 1962 г. после подписания и реализации советской стороной соглашений по деэскалации конфликта).