Брауни из Бодсбека
Брауни из фермерского дома в Бодсбеке, что близ Моффата, оставил свою службу около ста лет назад по аналогичной причине. Он так старательно трудился, выполняя работу и дома, и в поле, что Бодсбек стал самой процветающей фермой в районе. Он всегда выбирал еду, которая ему нравилась, но скромно и в умеренных количествах. Когда работа была особенно тяжела, например в период сбора урожая, хозяин счел возможным подумать о несколько большем вознаграждении и оставил брауни отдельную миску хлеба и молока. Он решил, что, когда положение улучшается и все слуги получают лучшее вознаграждение – и по качеству, и по количеству, очень полезный брауни тоже получит больше. Но хозяин очень быстро убедился в своей ошибке. Брауни покинул дом навсегда, сообщив:
Зови брауни, зови,
Удача из Бодсбека пошла в Лейтенхолл.
Вместе с брауни из Бодсбека ушла удача, обосновавшись на соседней ферме Лейтенхолл, которой брауни отдал свою дружбу и службу.
Брауни и вороватые служанки
Одно из главных свойств брауни – беспокойство о моральных принципах домочадцев той семьи, которой он служит. Этот дух обычно навостряет уши при первом же проявлении неправильности в поведении слуг. О минимальном проступке, замеченном им в амбаре, коровнике или кладовой, он немедленно докладывает хозяину, чьи интересы считает высшими в сравнении со всеми остальными вещами в мире, и никакая взятка не может заставить его промолчать. Поэтому работники и служанки обычно относятся к брауни со смешанным чувством страха, ненависти и уважения. Хотя он, возможно, не часто находит возможность поработать лазутчиком, твердая уверенность в том, что он будет безжалостен в этой роли, если, конечно, обнаружит нечто неподобающее, оказывает весьма полезное влияние. Курьезный пример его рвения в роли ревнителя морали домочадцев приводят в Пиблсшире. Однажды двух доярок, которых слишком бережливая хозяйка ограничивала в еде, голод заставил прибегнуть к крайнему средству – украсть миску молока и пресную лепешку, которые они решили немедленно съесть. Они сели на камень, поставили между собой миску и положили хлеб. Каждая делала глоток и откусывала хлеб по очереди, после чего возвращала миску с молоком и хлеб на камень, чтобы его могла взять другая и сделать то же самое. Они едва успели приступить к трапезе, когда подошел невидимый брауни и сел между ними. Всякий раз, когда миска с молоком оказывалась на камне, он тоже делал глоток. Он делал очень большие глотки, и молоко в миске очень быстро убывало. Удивление проголодавшихся девушек было очевидным, и они даже стали обвинять друг друга, высказывая взаимные подозрения в нечестности, но брауни разубедил их, выкрикнув:
Ха-ха-ха!
Брауни забрал все.
Богл
Это капризный дух, которому больше нравится пугать или ставить в тупик людей, чем служить им или серьезно вредить. Ракушник – дух, живущий в воде, давший свое название многим скалам и утесам на шотландском побережье, принадлежит к боглам. Появляясь, он предстает покрытым ракушками, стук которых возвещает о его приближении. Отсюда его название. Об одной из его проказ рассказывается далее: однажды два человека, пришедшие темной ночью на берег Эттрика, услышали из воды страдальческий голос: «Пропал! Пропал!» Они пошли на голос, решив, что кто-то тонет, и были немало изумлены, обнаружив, что он поднимается вверх по реке. На протяжении всей темной и ненастной ночи они шли на голос проказливого духа и перед рассветом вышли к истоку реки. Теперь было слышно, как голос спускается по противоположному склону горы, на которую они поднялись. Уставшие обманутые путники решили отказаться от дальнейшего преследования и тут же услышали хохот ракушника. Он бил в ладоши и радовался удачной проделке. Утверждают, что дух часто посещает старый дом Гооринберри, расположенный на реке Хермитедж в Лиддесдейле.
Обреченный всадник
«Конан – красивейшая река у нас на севере. На ее берегах много солнечных полянок, и, еще будучи маленьким мальчиком, я часто бродил по мелководью – ставил снасти для форели и угрей, собирал большие перламутровые раковины мидий, которыми было усыпано дно. На ее заросших роскошными лесами берегах хорошо провести день, но ни в коем случае не ночь. Я это хорошо знаю. Это не дикая река, текущая по пустынной местности, как Эйвон. Она не падает с ревом со скал, скрываясь в облаках пены и брызг, как Фойерс, и не прячется в темных глубинах земли, как страшный Альдгрант, и все же ни с одной из этих рек не связано так много ужасных историй, как с рекой Конан. Вряд ли вы сумеете пройти хотя бы полмили по ее берегам, начиная оттуда, где она покидает Контин, и до ее впадения в море, не наткнувшись на место, с которым связана какая-нибудь страшная легенда о келпи, или водяных духах. Самая пугающая местность находится в окрестностях Конан-Хаус. Представьте себе: вы выходите на заболоченный луг, покрытый камышом, как поле колосьями, и видите заросший ивняком пригорок, поднимающийся над болотом, словно остров. Впереди высится густой мрачный лес, мимо которого несет свои темные воды река, грозя воронками водоворотов. Чуть дальше старое кладбище с руинами католической кирхи. Среди бесформенных камней еще можно увидеть увитые розами оконные арки и желоб, по которому когда-то стекала святая вода. Лет двести тому назад, быть может, чуть больше или чуть меньше, ведь никто не может назвать с уверенностью точную дату той или иной старой истории, здание было целым, а на месте, где сейчас растет лес, было поле. Среди деревьев и сейчас можно заметить остатки борозд.
Группа шотландских горцев весь день убирала урожай на этом поле. Они были заняты работой, когда со стороны реки донесся голос: «Еще час, и человек придет». Понятно, что, оглянувшись, они увидели келпи, стоящего там, где был брод, – совсем рядом со старой кирхой. Выше и ниже по течению находились глубокие омуты, но над самим бродом виднелась мелкая рябь, указывающая, как многие думают, на мелководье. В его середине, в месте, где может проплыть лошадь, и стоял келпи. Он громко повторил: «Еще час, и человек придет», после чего с громким всплеском исчез в омуте, что ниже по течению. Рабочие застыли в недоумении, размышляя, что келпи мог иметь в виду. И тут они увидели всадника, который спускался по склону холма, пришпоривая лошадь, – он явно торопился. Всадник определенно направлялся к броду. Сразу стало ясно, что келпи имел в виду, и четверо из рабочих, очевидно самые храбрые, побежали к всаднику, чтобы предупредить об опасности. Они поведали ему обо всем, что видели и слышали, настаивая, чтобы он или повернул назад, или выбрал другую дорогу, или хотя бы подождал час на этом берегу. Но только он ничего не желал слушать. Во-первых, он не верил в водяных духов, а во-вторых – очень спешил. Однако горцы решили спасти недоверчивого всадника, пусть даже против его воли. Они окружили его, стащили с коня и, чтобы быть спокойными, закрыли в старой кирхе. Прошел час, установленный келпи, и горцы пошли выпускать пленника. Они открыли дверь и крикнули, что всадник может продолжать свое путешествие. Ответа не последовало. Они вошли внутрь и обнаружили мужчину мертвым. Он лежал на полу, а его лицо было погружено в воду, стекавшую по каменистому желобу, который мы и по сей день можем видеть в руинах. Создавалось впечатление, что он неудачно упал и захлебнулся. Как мы видим, от келпи уйти невозможно».
Грэхэм из Морфии
В прежние времена род Грэхэмов из Морфии был очень могущественным, но со временем они потеряли свое состояние, и в конце концов исходная мужская линия семейства прекратила свое существование. Среди стариков Мирнса бытует мнение, что упадок этого рода вызван сверхъестественными причинами. Утверждают, что, когда один из лэрдов строил свой замок, он пользовался помощью водяных келпи, или речных лошадей, которых запряг в оглобли. Так он заставил сильного водяного духа таскать тяжелые камни для строительства и не отпускал его, пока не завершил свое дело. Бедный келпи был рад освобождению, но вместе с тем так разозлен беззастенчивой «эксплуатацией» его труда, что, освободившись от оглобель, прежде чем исчезнуть, заявил:
Болит спина, болят кости
От переноски камней лэрда Морфии!
Лэрд Морфии никогда не будет процветать,
Пока жив келпи.
Рыбак и водяной
На Шетлендских островах рассказывают много странных историй о водяных и русалках. Если им верить, в глубинах океана существует атмосфера, пригодная для органов дыхания определенных существ, внешне похожих на людей. Они красивы, обладают некоторыми сверхъестественными способностями и смертны. Они живут на обширной территории, расположенной намного глубже, чем места обитания рыб. Над ней облачным покрывалом нависает море, как наше небо. Их жилища построены из жемчуга и кораллов. Имея легкие, не приспособленные для дыхания в водной среде, они не могли бы пробиться сквозь толщу воды, отделяющую мир подводный от мира надводного, если бы не унаследованная ими сверхъестественная способность надевать на себя шкуры некоторых животных, которые могут существовать в море. Одна из форм, которую они нередко принимают, – некоего животного, верхняя половина которого человеческая, а нижняя – рыбья, с хвостом и плавниками. Но больше всего они предпочитают облик большого тюленя (шетлендцы называют его Haaf-fish), который, являясь амфибией, может жить и в море, и на берегу, выбравшись на прибрежные скалы. Там обитатели подводного мира нередко снимают с себя морское облачение, принимают обычный облик и с любопытством обозревают природу верхнего мира, принадлежащего человеческой расе. К сожалению, каждый обитатель морских глубин имеет только одну кожу, позволяющую ему подниматься в море. Если же при посещении обители людей это одеяние по какой-то причине утрачивается, злополучное существо с