ома. Сэнди, любивший лошадей больше всего на свете, проглотил наживку и весь оставшийся путь проделал бодрой рысью, так что Флора даже иногда теряла его из виду.
Она не получила никакого удовольствия от визита и лишь чувствовала удовлетворение оттого, что делает все от нее зависящее для предотвращения ужасного несчастья. Пришло время возвращаться домой. Дети тронулись в обратный путь, и вот уже вдали показался дом. Флора увидела отца, вышедшего навстречу, и все ждала, когда же из дверей выбежит Мэтти. Кузина все не показывалась, и сердце Флоры забилось быстрее, предчувствуя неладное. Она сделала еще несколько часов и почувствовала слабость в коленях. Ноги попросту отказывались держать ее хрупкое тело. Она хорошо знала, что сновидения можно толковать по-разному.
– Что-то не так в нашем доме, – сказала она брату, – мне кажется, его коснулась смерть.
– Сэнди не знает, что такое смерть. Что это, сестричка Флора?
– Боюсь, ты скоро сам это увидишь. Смерть убивает живые существа, Сэнди.
– Как это? – Сэнди опустил голову и увидел на дороге жука, который не жужжал и не двигался. – Смерть делает что-то очень плохое, сестричка Флора! Ведь всех живых существ создает Бог, правда?
– Да, – заверила брата Флора.
– Тогда почему смерть их убивает? Если бы Сэнди был Богом, он бы с ней справился.
– Тише, тише, малыш, ты не понимаешь, что говоришь.
– Ладно, не буду. Но если смерть убьет кузину Мэтти, пусть она убьет меня тоже.
– Что ты любишь больше всего на свете? – спросила Флора.
– Больше всего я люблю свою сестричку Флору.
– Ты уже начинаешь постигать искусство лести, малыш. Я слышала только сегодня утром, как ты говорил кузине Мэтти, что любишь ее больше всех.
– Но я не мог сказать ничего другого. Ведь кузина Мэтти любит Сэнди, не мог же я ответить иначе.
Флора ничего не сказала, от тревоги лишившись дара речи. Они подошли уже совсем близко к дому. Все выглядело спокойным. Наконец Мэтти выскочила из дома, вихрем метнулась навстречу, поспешно чмокнула Флору и заключила в объятия Сэнди.
– Сэнди, как я соскучилась! – воскликнула она и прижалась щекой к его щеке.
Мальчик вынул из кармана маленькую книжку с картинками и красивый розовый бант, который он приготовил в подарок кузине. За это он удостоился еще одного объятия и смущенных изъявлений благодарности.
Матильда была развитой девочкой и знала намного больше, чем большинство ее сверстников. Ее мать была настоящей английской леди и, хотя являлась дочерью бедного кюре, к своему единственному ребенку относилась со всем возможным вниманием. Девочка умела читать, петь, танцевать и даже немного играла на спинете[28], в общем, была настоящей маленькой нимфой. Родители очень рано покинули ее, после чего она и оказалась на ферме в Финэйгле, где к ней относились тоже с большим вниманием и нежностью. Матильда на одном дыхании выложила Флоре все новости. Ничего ужасного не произошло. И все же Флора так остро ощущала присутствие зла, что никак не могла избавиться от дурных предчувствий, пока не обняла обоих родителей. С тех пор она решила, что верить снам нет смысла. Две недели прошло, но ничего дурного с Матильдой не произошло, ни от руки Сэнди, ни от чьей-либо еще. Но память о сне Матильды осталась в ее сердце. Она ни с кем о нем не говорила, но и забыть не могла.
Вскоре после этого Флора попыталась уговорить мать, что снам верить не стоит, одновременно убеждая в этом себя. Но мать не сдавалась. Она сказала, что Всевышний ничего не делает просто так и, если бы в снах не был заложен некий смысл, Он не посылал бы их людям. Кроме того, она сказала, что в Священном Писании можно прочитать о том, что сны в прежние времена сбывались, но в нем ничего не сказано об изменении природы сновидений. Как раз наоборот, женщина была убеждена, что, поскольку дни пророков ушли в прошлое и человек не может получить от них никаких предостережений относительно будущего, сны приобрели еще большее значение, и к ним нужно относиться с максимальным вниманием, так как они остались единственным средством общения Господа с людьми. Тут Флора была вынуждена промолчать. Когда в противоборство вступают вера и разум, разум не побеждает.
Шли дни. Дети практически не расставались. Они читали вместе, играли и молились вместе, и относились друг к другу с такой бесконечной нежностью и заботой, что казалось, жили только друг для друга. Но вскоре в семью пришло несчастье. Смерть унесла добрую мать и ангела-хранителя ребят в лучший мир. Флоре к этому времени уже исполнилось восемнадцать лет, и на ее плечи легла забота о младших. Горе детей было велико, но не лишило их радости жизни. Они продолжали жить и заботиться друг о друге, как и раньше. Дети привязывались друг к другу все больше и больше, и это чувство не только никем не ограничивалось, но и всячески поощрялось. А Флору так и не покинула тревога – она жила в ожидании несчастья.
Флора и Матильда спали в одной постели и часто по утрам рассказывали друг другу свои сны – чистые и невинные. Но однажды утром Флора неприятно удивилась, услышав следующее обращение кузины:
– О, моя дорогая кузина, знала бы ты, какой я видела сон. Мне приснилась тетя – твоя дорогая, так рано ушедшая мать, которая всегда была так добра ко мне. А какая она была красивая! Она обняла меня и заплакала. Она велела мне немедленно покинуть этот дом и в первую очередь избегать ее сына, иначе он станет моим убийцей, и через семь дней я буду лежать в гробу. Она показала мне кое-что еще, но я не знаю, что это, а потом пришли какие-то люди, оттеснили меня, и больше я ее не видела.
Флора вздрогнула и застонала. Долгое время она ничего не могла сказать девочке – из ее груди вырывались только жалобные стоны.
– Милосердный Господь, – в конце концов выдохнула она. – Что все это может значить? А помнишь ли ты, Матильда, как тебе приснилось нечто подобное несколько лет назад?
Мэтти ничего, конечно, не помнила, зато Флора не забывала о том сне ни на минуту. Вспомнив, что она уже когда-то дала бой судьбе, девушка решила сделать еще одну попытку. Она велела Мэтти уйти из дома, не встречаясь с Сэнди, и не возвращаться, пока не пройдет семь дней.
– Он не может сделать мне ничего плохого, – убеждала Мэтти Флору, но девушка оставалась непреклонной. В конце концов Мэтти согласилась, но только для того, чтобы успокоить Флору. Ведь Сэнди она боялась не больше, чем цветов вереска и ромашек в поле. Она отправилась в Киркмайкл, провела там неделю и благополучно вернулась обратно, после чего девушки вдоволь посмеялись над своими беспочвенными страхами. Матильда больше не вспоминала об этом сне, а Флора постаралась упрятать его в самый потаенный уголок памяти. Единственное общее, что ей удалось обнаружить между двумя снами, – это их приход в ночь на субботу и в одно и то же время года.
В возрасте двадцати двух лет Флора вышла замуж за молодого фермера, который жил в дальнем конце того же прихода, и оставила хозяйство в отцовском доме кузине Мэтти, которая вместе со старым фермером, его сыном и девушкой-служанкой делала всю работу. Все они жили очень дружно, но Флора их почти не видела – хватало забот в новом доме.
Однажды ее муж отправился в церковь и заметил старого церковного сторожа, который, тяжело опираясь на посох, раздавал извещения о погребении немногим пришедшим прихожанам. Сторож отдал одно из них мужу Флоры, коснулся кончиками пальцев шляпы и, сочтя свой долг выполненным, обратил свое внимание на других прихожан, которым тоже следовало вручить письма.
Фермер развернул бумагу и едва не рухнул на землю, прочитав следующее:
«Сэр, с глубоким прискорбием сообщаю о кончине моей племянницы Матильды А. Похороны состоятся на кладбище К. во вторник в полдень. Ваше присутствие будет должным образом оценено.
С нижайшим почтением, Джеймс А.
Финэйгл, 12 апреля».
Вы можете представить себе удивление и скорбь Флоры, когда муж показал ей письмо. Она слегла и долго рыдала, горюя о подруге своего детства и юности. Ее состояние всерьез обеспокоило мужа, поскольку Флора была в том положении, в котором сильные стрессы могут оказаться чрезвычайно опасными. Однако болезнь Флоры длилась недолго. Молодая женщина очень хотела узнать подробности о смерти кузины. Ее муж не мог сообщить ей никаких сведений, кроме одного: она умерла в субботу.
Флора немедленно приступила к подсчетам, тем более что воспоминания о событиях юности были все еще живы в ее памяти, и, к ужасу, выяснила, что кузина Мэтти умерла в тот самый день, когда четырнадцать лет назад ей впервые приснился угрожающий сон. В этот же день спустя семь лет она видела его снова.
Было чему ужаснуться! Но кровь Флоры холодела от мысли, какой могла быть причина смерти кузины. Она не просто боялась, а была уверена, что в этом так или иначе замешан ее брат. Если уж пророчество сбылось, оно должно сбыться во всех отношениях. Она больше ничего не спрашивала о смерти кузины, но с каждым часом становилась все более беспокойной, и муж стал опасаться за ее рассудок.
Он пошел на похороны, но, опасаясь оставить Флору одну надолго, только встретил процессию по дороге к кладбищу и прошел с ней небольшой отрезок пути. Как-никак дом тестя находился в четырнадцати милях от его собственного. Вернувшись, он не смог сообщить Флоре почти никакой дополнительной информации. Он сказал, что поинтересовался у ее отца причиной смерти кузины, но получил крайне уклончивый и расплывчатый ответ.
Тесть явно не желал вдаваться в подробности и что бы то ни было объяснять. Он поспрашивал у соседей, но те не знали ничего конкретного. После долгих колебаний Флора спросила, был ли на похоронах ее брат, и получила ответ, что его не было. Это был смертельный удар по еще теплившейся в ее сердце надежде, подтвердивший ее самые худшие опасения. Остаток недели она провела в состоянии крайней тревоги и душевного смятения.
В субботу она выразила желание пойти в церковь и навестить могилу кузины. Муж сначала возражал, но потом сдался, уверовав, что нежность и любовь в конце концов пересилят горечь утраты. Со всеми предосторожностями он довез жену до кладбищенских ворот и оставил одну, чтобы не мешать проявлению чувств.