Если обвинения в зоофилии наших далеких предков остались недоказанными, то гомосексуальные отношения не были чем-то из ряда вон выходящим. Недавно в Государственном архиве Швеции петербургский историк А.А. Селин нашел любопытный документ, в котором некий юноша жалуется кому-то из власть имущих на новгородца по имени Федор, который склонил его к противоестественному разврату.
«Дня по се, государь, во 120 (1612) году, было, государь, у того Федора изюм ягоды и яблоки, и тот, государь, Федор ко мне изюм и яблока присылал, а сказывал, что тоби то от меня гостинцы, и яз, государь, в ти поре был глуп и мал и нем, у него изюм и яблоки имал, а яз чал, государь, что он и вправду ко мни изюм и яблока в гостинцах присылал, и учал, государь, тот Федор ко мни приступати, а хотил со мною бездилье сотворити, чтобы я с ним бездилье сотворил, и яз, государь, в ти поре был глуп и мал и нем, и не смил я того отцу сказать, и яз, государь, за неволь с ним блуд сотворил, и как, государь, я стал поболши, а ума, государь, у меня прибыло, и яз, государь, в ти поре ему сказал, что отойди ты от меня, Федор, прочь, и он, государь, тому 2 дня во 124 (1616) году мни, государь, грубечи, а отцу моему убыток чинитци, приставши, государь ко мни в Великом Новегороде в тритцети в восми рублех напрасно, а мни, государь, стало на чюжем городе, не хотил я с ним тяготца, с ним помирился, адал, государь, я ему напрасно три рубли денег, и всего, государь, мни стало се убытка… восмеи рублей».
Любопытная деталь: автор «голубой челобитной» жалуется не на склонение его к содомии, а на то, что совратитель по имени Федор склонил его к ней обманом, а потом шантажировал его и причинил материальный урон в размере восьми рублей.
А Фоменко против!
13 июля 2000 года на Троицком раскопе в Новгороде археологи сделали потрясающую находку — три соединенных между собой деревянные дощечки 20 х 16 см, покрытые воском и полностью исписанные псалмами царя Давида, в том числе «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…». Находка получила название «Новгородской псалтири» или церы (особого рода книга с текстом на восковом слое).
До сих пор самой древней книгой славянской цивилизации считалось «Остромирово Евангелие», датированное 1056—1057 годами. По мнению академика Янина, цера старше как минимум на 50 лет, поскольку она была обнаружена в культурном слое на 30 см ниже деревянного сруба 1036 года (возраст этой постройки был установлен по годовым кольцам бревен, из которых она была сложена). А из предыдущих исследований хорошо известно, что скорость роста культурных слоев в Новгороде — 1 см в год. Эту датировку подтвердил радиоуглеродный анализ, проведенный в известной лаборатории г. Упсала (Швеция).
Текстологический анализ книги, проведенный академиком Андреем Зализняком, на основании характерных ошибок подтвердил, что автором рукописной книги был новгородец, один из самых первых грамотных русских людей. Это, действительно, великая находка для всего славянского мира.
Однако, как водится, нашлись несогласные. В этом качестве в очередной раз выступили А. Фоменко и Г. Носовский, задавшиеся целью опровергнуть буквально все кардинальные положения всемирной истории. Эта вроде бы нелепая затея оказалась выгоднейшим коммерческим предприятием.
Находка церы в Новгороде никак не вписывалась в «новую хронологию» и ее авторы поспешили датировать церу XVII веком, а заодно поставить под сомнение сам метод дендрохронологии, то есть датировки археологических находок по годовым кольцам деревьев, в данном случае новгородских мостовых.
Приведем только один перл Фоменко, относящийся к Великому Новгороду: «Исторический Великий Новгород это на самом деле Владимиро-Суздальская Русь, а знаменитое Ярославово дворище это город Ярославль на Волге. А в том городе, который стоит на реке Волхов и сегодня выдается за древний летописный Великий Новгород, не было ничего того, о чем сообщают летописи, говоря о Великом Новгороде».
Совершенно очевидно, что перед нами современная легенда, но легенда злонамеренная, продиктованная интересами, не имеющими никакого отношения к науке. Приведем одну цитату из статьи Валентина Лаврентьевича Янина: «Популярность творений Фоменко несомненна. И дело здесь не только в эксплуатации академиком своего звания. Мы живем в эпоху тотального непрофессионализма, разъедающего все общество — от властных структур до низших ступенек образовательной системы. Средняя школа плодит дилетантов, полагающих, что их мизерного и ущербного знания вполне достаточно для того, чтобы судить профессионалов. Общество, воспитанное на скандалах, жаждет негатива и эпатажа. Оно любит фокусы Дэвида Копперфильда и Анатолия Тимофеевича Фоменко…»
Одиссея Софийского креста
Случается, что старинная легенда вдруг оживает в наши дни. Поразительная история произошло с главным купольным крестом Новгородской Софии.
Купольный крест из кованой меди с позолотой был установлен на Софийском соборе в ходе его реставрации, осуществлявшейся на рубеже XIX и XX веков под руководством академика В. В. Суслова. Его высота более 2 метров, ширина около полутора метра. Крест увенчан металлической фигурой голубя.
Осенью 1941 года в оккупированный немцами Новгород вошла испанская «Голубая дивизия» — так неофициально называлась 250-я добровольческая дивизия вермахта, сформированная в Испании и получившая свое название благодаря голубому цвету рубашек фалангистов. Для испанских фалангистов их участие в войне против СССР было «ответом Сталину» за участие в Гражданской войне советских добровольцев. Для генерала Франко отправка добровольцев позволяла уклоняться от прямого вступления Испании в войну, к чему его настойчиво призывал Гитлер. Помимо идейных борцов с коммунизмом в составе дивизии было немало студентов, крестьян, безработных, надеявшихся таким способом помочь своим семьям в разоренной Гражданской войной Испании. К их числу принадлежал деревенский парень из Ламанчи по имени Мариано Полонио.
Немцы пренебрежительно относились к своим испанским союзникам, ставя их на самые опасные участки фронта. Понеся тяжелые потери сначала под Новгородом, а потом под Ленинградом, испанцы были отозваны на родину.
Главный купольный крест Софийского собора вместе с сидящим на нем металлическим голубем был сбит в 1942 году во время артобстрела. Немногочисленные новгородцы, остававшиеся в городе, сразу увидели в этом дурное предзнаменование. Словно сбылось старинное предание, гласившее: «Когда слетит голубь с софийского креста, быть Новеграду пусту». Вскоре город действительно был полностью разрушен. По свидетельству очевидцев, некоторое время крест висел над землей на металлических крепежных тросах, затем он бесследно исчез и считался безвозвратно утраченным.
Через сорок лет после конца войны в Россию приехали два молодых адвоката из города Толедо братья Фернандо и Мануэль Полонио, чтобы найти прах погибшего под Новгородом своего родственника Мариано Полонио. Братья обратились за помощью к следопытам из новгородской экспедиции «Долина», которая уже много лет занимается розыском и погребением советских солдат и офицеров, погибших в районе Мясного Бора. Прах испанского солдата был найден и захоронен на родине. Совместные поиски сдружили русских и испанцев, в городе Толедо возник клуб друзей России, который возглавил мэр города.
В 2002 году братья Полонио неожиданно обнаружили в музее военной академии под Мадридом двухметровый крест. Надпись гласила, что крест был вывезен из России командиром испанской инженерной части по той причине, что «в СССР был враждебный христианству режим, который мог бы этот крест уничтожить». По словам ветеранов «Голубой дивизии», крест не был для них военным трофеем, а служил знаком памяти о погибших в России товарищах, многие из которых были похоронены рядом с Софийским собором.
Братья Полонио сразу обратились к испанской общественности с предложением вернуть крест в Россию. Их поддержали многие видные деятели Испании, депутаты парламента. Однако выяснилось, что сделать это нельзя юридически, поскольку Испания формально не участвовала в войне и между нашими странами нет соглашения о реституции, то есть возврате перемешенных ценностей.
В конце концов, вопрос о возвращении креста был решен в ходе личной встречи президента России В.В. Путина и короля Хуана Карлоса. Торжественная церемония состоялась 16 ноября 2004 года в храме Христа Спасителя в Москве. Акт передачи новгородской святыни Патриарху Московскому и всея Руси Алексию Второму проходил при участии министров обороны обеих стран. Через два дня крест был доставлен в Новгород. Ныне реликвия находится перед иконостасом Софийского собора как новая реликвия. А в Испанию в качестве дара была передана ее точная копия, изготовленная новгородским мастером.
За возвращение на родину православной реликвии были награждены медалями Министерства обороны РФ «За укрепление боевого содружества» и церковными наградами — медалями князя Даниила Московского адвокаты братья Полонио, мэр Толедо Хосе Гарсия, начальник полиции Толедо Хосе Гарсия.
Приложение
Сказание о Словене и Русе
Родоначальники
Во время Всемирного потопа спаслась только семья праведного Ноя. На второй год, как спала вода, Ной завещал своему любимому сыну Афету властвовать над всеми западными и северными странами. Пока властвовать было не над кем. Однако люди вновь расплодились, возгордились и даже стали строить в Вавилонии столб — башню до самого неба. Богу пришлось перемешать людям языки, чтобы не могли они понимать друг друга и сделаться небожителями.
Через 130 лет после потопа (согласно подсчетам летописца в 3135 г. до н.э.) сын Афета Мосох пришел с племенем своим от Вавилона и заселил земли в Северном Причерноморье, и Приазовье. Правнуки Афета Скиф и Казардан основали Великую Скифию. Вскоре потомки их столь расплодились, что из-за тесноты места начались распри, междоусобие и вражда.
Боролись пять князей-братьев: Словен, Рус, Болгор, Коман и Истер. Объективности ради сказитель добавил: от их же славного племени и «каган-сыроядец выскочил» (знакомый нам по былинам враг Руси).
Словен и Рус, как самые мудрые и храбрые из князей, первыми поняли, что так жить негоже. «Разве наша земля, — говорили они, — это уже вся вселенная? Неужто нет в наследии Афета другой земли, к поселению человеку угодной? Ведь мы слышали от отцов, что Ной благословил Афета всей землей западного и северного ветров! Ныне, братья и други, послушайте совета нашего. Оставим вражду из-за тесноты. Подвигнемся от этой земли пойдем по свету, унаследованному от прадедов, куда нас приведет счастье!» Люба была речь князей всем людям. И в 2409 году пошли Словен и Рус со своими родовичами от Черного моря прочь. Ходили они по странам вселенной, как крылатые орлы, перелетали пустыни многие, ища себе место на поселение. Во многих местах останавливались — и бросали их, нигде не обретая покоя.
14 лет путешествовали князья, пока не дошли до озера Мойска, которое потом называться стало в честь сестры их Ирмеры Ильмень-озером. Здесь колдовство повелело путешественникам остановиться. Старший князь Словен с родом своим и всеми кто был под рукой его, сел на реке, что звалась тогда Мутная — последствия же знаменовалось Волхов во имя старшего сына Словена — Волхва.
В 2395 году до н.э. князь Словен построил город на реке Волхов и назвал его по имени своему Словенск. С того времени новопришельцы скифы стали именоваться словенами. Ведь они понимали слова друг друга в отличие от не знающих их языка немцев, т.е. бессловесных, немых. Потом, стяжав во всем мире славу, привыкли называться славнянцами, как поныне слывут. Брат Словена Рус поселился на некотором расстоянии от Словенска, у Соленого Студенца. Здесь он создал град меж двух рек и назвал его Руса. В его честь славяне именовались также Русью.
Осев у Ильменя, стали славяне обустраиваться и давать всему имена. Реку, впадавшую в Ильмень, прозвали во имя жены Словена Шелони. А именем его младшего сына Волховца назвали Оборотную — протоку, что течет из реки Волхова и вновь возвращается в нее.
Волхв, старший сын Словена, слыл чародеем. Говорили, что он, прикинувшись, например, лютым зверем крокодилом, подстерегал на реке Волхове не покорявшихся ему — одних пожирал, других топил. Люди тогда думали: уж не сам ли бог грома Перун в Волхве воплощен? И правда, молился младший сын Перуну, поставил идола его недалеко от Словенска, а вокруг возвел храм — капище. Здесь любил Волхв ночами предаваться мечтам и колдовать.
Много рассказывают о волшебстве, что творил Волхв, и о том, как пропал он. Одни говорят, что одолели Перунова жреца демоны, с которыми он сражался. Другие верили, что он нечистую силу победил — и заскучал. Тогда, согласно былине, собрал он дружину и устремился прямо на царство Индийское: царя тамошнего и воинов истребил, а красных девиц и жен за себя и воинов своих замуж взял. С тех пор славяне с индийцами нравом и языком сходны.
Словен и Рус осваивали земли и строили города, гласит легенда, когда другие народы еще пребывали в дикости и забвении. Увязывая мифологию и хронологию, летописец стремился подкрепить представление своего времени о глубочайших исторических корнях Российской державы. Лишь через несколько сот лет после описанных выше событий в повествовании Исидора Сназина появляются сведения об иных народах, почерпнутые из Ветхого Завета.
К тому времени Словен и Рус, жившие между собой в любви великой, давно померли. После них сыновья и внуки княжили, добыли богатство великое мечом и луком. Владели они северными странами по всему Поморью до пределов Ледовитого океана, землями по рекам Печёре, Выми, Оби и далее. Там брали дорогой ценою зверя соболя. Ходили и на египетские страны воевать, многую храбрость показали в иерусалимских странах и великий страх на все южные земли наводили. Словом, недаром именовались славянами. Это сам Александр Македонский подтвердил.
Златые письмена
Через 2000 лет после основания Великого Словенска, гласит легенда, самодержавец всей вселенной был македонский царь Александр, сын Филиппа. Когда дошел до него слух о славянах и русах, то собрал Александр советников и сказал: «Что сделать подобаете этими варварами-ратями — ополчится многими, разбить их и покорить в вечное рабство?»
Смело говорил царь, только неудобно показалось ему такое предприятие из-за дальнего пути, труднопроходимых морских вод и превысоких гор. Но не растерялся Александр — тотчас послал к славянам богатые дары и собственной высокодержавной десницей златыми письменами начертал послание:
«Александр, царь царей и над парями бич божий, преславный рыцарь, всего света обладатель и всех что, под солнцем, грозный повелитель, непокорным яростный меч, всего света самодержавец — честнейший над честнейшими в далеком и незнаемом краю вашем.
От нашего величества честь, мир и милость вам и по вас храброму народу словенскому. Славнейшему колену, русским князьям и владельцам от моря Варяжского (Балтийского) даже до моря Хвалынского (Каспийского), любезным и милым моим, храброму Великосану, мудрому Асану, счастливому Авесхану. Вечно поздравляю, будто самих вас лицом к лицу целую и сердечно принимаю, как друзей сердцу моему.
Сию милость даю вашему величеству: если какой народ вселится в пределах вашего княжества от моря Варяжского до моря Хвалынского — да будет вам и роду вашему подлежать вечному рабству. Во иные же пределы отнюдь да не вступит нога ваша.
Это достохвальное дело удостоверено нашим листом и подписано царскою высокодержавною правицею, и за природным нашим государским златокованым гербом привешанным дано вашей честности навечно в городе нашей постройке, в великой Александрии, изволением великих богов Марса и Юпитера и богини Венеры, месяца первого начального дня».
«Славянорусские князья», сподобившиеся принять столь великую честь от самодержавца, гласит сказание, это послание весьма почитали, повесили в божнице своей по правую сторону от идола Велеса, бога богатства, поклоняясь сей грамоте, и праздник в её честь установили в первый день первого месяца.
Переселения
Минуло немало столетий, пока утешенные славянской грамотой славяне вновь проявили себя. В 420 году два храбрых новгородских князя бились под самыми стенами Царьграда, и хотя один пал — другой возвратился восвояси со многим богатством. В то же самое время опустошил славянскую землю страшный мор. Словенск и Руса вконец опустели, так что дикие звери обитали в градах и плодились. Одни люди ушли на север и восток и назвались весь, другие на Дунай возвратились.
По прошествии времен пришли славяне с Дуная, подняв с собою скифов и болгар немало, и начали вновь те города строить, Словенск и Русу населять. Но налетели на них гунны, повоевали и города разрушили, землю словенскую опустошили вконец.
Много времени прошло, пока услышали жители Скифии от беглецов о земле праотиев своих, что лежит пуста и небрегома. Пожалели о том весьма и стали думать, как вновь наследовать земли предков? И вновь поднялось с Дуная множество славян бессчетное, а с ними скифы, болгары и иностранники. Пришли на землю Словена и Руса, сели опять близ озера Ирменя и обновили град на новом месте от старого Словенска вниз по Волхову. Нарекли его Новгород Великий и поставили старейшиной Гос-томысла. Город Русу возвели на старом месте, поэтому она именуется Старая Руса. Многие города люди построили и широко расселились по земле. Одни осели в полях и назвались поляне, другие — полачане — по реке Полоте, третьи — мазовшане, четвертые — жмутяне, а иные — бужане — по реке Бугу. Были также смоляне, чудь, ростовцы, древляне, моравы, сербы, болгары, северяне, лопь, мордва, мурома. И всякий, гласит сказание, своим прозванием именовался.
Сына старейшего князя Гостомысла звали Молодой Словен. Он пошел в земли чуди, там над рекою поставил град во имя свое и, прокняжив в нем три года, умер. Сын его Избор переменил тому граду имя — нарек в свою честь Изборск. Земля Русская тогда процветала и долгие годы почивала в спокойствии с премудрым Гостомыслом.
Когда Гостомысл пришел в глубокую старость, не мог уже владеть такими многочисленными народами и успокоить мятежные кровопролития в своем роде, призвал он к себе властителей русских, бывших под властью его, и с улыбкой сказал им:
«Мужи, братья и сыновья! Состарился я сильно, крепость моя исчезает и ум отступает, жду только смерти. Вижу, что земля наша добра и всем изобильна, только не имеет в себе паря от рода царского. Потому и мятеж велик и неутишим, и междоусобие зло. Молю вас, послушайте меня и примите совет, который дам вам. После смерти моей идите за моря в варяжскую землю и просите живущих там самодержцев, которые принадлежат к роду самого римского императора Августа, чтобы шли к вам княжить. Не стыдно вам таким покориться!»
И все возлюбили речь Гостомысла. Когда же он умер, проводили его до места, называемого Волотово поле, и там с честью погребли. Однако совета его не исполнили, неукротимо враждуя между собой. Племя шло на племя, город на город, князь на князя, да и внутри родов согласия не было. Так прошло, подсчитал летописец, около 400 лет.