ния. «Мятежный дух» почти не выходил из боя последние восемь лет. Маэтр был на капитанском мостике, когда они захватили «Пламя восторга», принадлежавшее ордену Огненных Ястребов, и вовлекли Воинов-Богомолов в войну, продолжавшуюся все эти годы. Но даже это древнее и заслуженное судно не могло выстоять в обрушившейся на него бомбардировке. Великий дух корабля остался целеустремленным и несломленным, но его системы постепенно отказывали под напором вражеской артиллерии. Палубы сотрясались от взрывов, а по залам разносился топот бегущих ног: сервиторы и космодесантники пытались взять под контроль выходящее из строя оборудование и устранить повреждения. На ряде палуб целые секции охватило пламя, которое невозможно было погасить, а другие были разгерметизированы взрывами и открыты космическому холоду.
За время войны почти все компоненты корабля неоднократно заменялись, чтобы обеспечить надежную работу судна и способность выдержать даже самую сокрушительную атаку. Но сейчас в запасе ничего не осталось. Серьезный удар по системе управления, жизнеобеспечения или даже по двигателям оставил бы великолепный корабль практически беспомощным.
На контрольной панели вспыхнул новый световой индикатор. Взвыла сирена, почти неслышная в шуме аварийных сигналов и грохоте сражения. Маэтр оторвал взгляд от горящей планеты на экране и заметил тревожный огонек. Кто-то пристыковался к кораблю и начал высадку. Учитывая количество дыр в корпусе, попытка абордажа со стороны Экзорцистов или Звездных Фантомов была лишь вопросом времени.
— Сержант, — почти неслышно пробормотал Маэтр, будто произносить слова вслух было необязательно, — возьмите два отделения, спуститесь к пробоине и отразите атаку абордажников. Когда библиарий Шайдан вернется с Бадаба Прим, я отправлю его вам на подмогу. А теперь идите.
Шлем сержанта Одина чуть наклонился в знак того, что космодесантник понял приказ. Затем сержант поспешно развернулся и вышел с мостика. Когда дверь открылась, в помещение просочились клубы дыма и запах обожженного металла.
Маэтр вновь переключил внимание на обзорный экран. Группа фрегатов перестраивалась в сложную наступательную формацию вокруг «Разящей сверхновой», одного из штурмовых крейсеров Астральных Когтей. «Сверхновая», являясь частью оборонительных сил, была неважно оснащена, и ее команда вряд ли привыкла отражать столь мощные атаки. Штурмовые крейсера Астартес предназначались для захвата планет, а не для их обороны. Но у Астральных Когтей не оставалось выбора — бомбардировка осаждавших планомерно вколачивала защитные рубежи Бадаба в землю.
Битва за Бадаб практически завершилась — теперь это было лишь вопросом времени. Сквозь блокаду Экзорцистов не могли пробиться подкрепления или корабли с военными поставками. Большинство космодесантников из ордена Палачей покинули свои посты. Палачи бежали в родной мир, пытаясь защитить его от мести Империума, а воля Плакальщиков была сломлена почти четыре года назад, когда они угодили в засаду Минотавров. Плакальщики совершили немыслимое — они сдались. Альянс Бадаба рассыпался. Воины-Богомолы сейчас оставались единственной надеждой лорда Гурона на спасение, и Маэтр знал, что эта хрупкая надежда зависит от его Второй роты.
О таком зрелище Адептус Астартес могли только мечтать. В небесах полыхала война: огромные, устрашающие силы объединились в битве друг против друга, и только преданность и героизм отделяли смерть от славы. Вся планета лежала в руинах. Ее атмосфера превратилась в огненный ад, окутанный раскаленными тучами. В этой полыхающей геенне разворачивалось последнее сражение, а вокруг кружили превосходящие, исполненные злой решимости силы, намеренные уничтожить его людей. Его орден. В этой битве надежды на победу практически не оставалось, но у Маэтра не было ни малейшего желания отступить — даже если бы удалось как-то пробиться сквозь железный строй Экзорцистов, взявших систему в блокаду. Капитан больше не думал о победе или поражении. Он вступил в войну, не веря в возможность победы. Маэтр верил лишь, что война справедлива. Иногда честь не в том, чтобы победить, а в том, чтобы правильно умереть. Для него, понял Маэтр, в этой войне речь с самого начала шла о смерти. Это была длинная, омытая кровью дорога к его гибели.
Размышления капитана прервал грандиозный взрыв. Один из основных кораблей Звездных Фантомов содрогнулся и разлетелся на части. Обломки и крутящиеся куски металла пронеслись сквозь поредевшие порядки Астральных Когтей и рухнули в атмосферу планеты. Это был «Призрак страха» — крейсер, на который Маэтр отправил последнее отделение Богомолов Религиоза. Капитан знал, что его воины не вернутся, но также не сомневался, что они не умрут бесславно. Гибель ударного крейсера — достойное свидетельство их мужества. Религиоза каким-то образом сумели высадиться на борт поврежденного судна и, вероятно, проложили путь к его двигателям. Там они перевели реактор на критическую мощность и держали оборону, пока тот наконец не взорвался. Однако на исход сражения это никак не повлияет.
— Дайте мне дюжину отделений этих космодесантников, и я выиграю для вас любую битву, — пробормотал себе под нос капитан.
Глаза его восхищенно блестели.
— Если бы мы дали вам дюжину отделений Религиоза, капитан, Воинам-Богомолам очень быстро пришел бы конец.
Ответ Шайдана прозвучал неожиданно:
— Тогда нам следует найти способ использовать эту мощь, не позволяя космодесантникам полностью отдаться бездумной вере, друг. Представь Религиоза, сумевших вернуться. Шайдан, а когда ты возвратился? — спросил Маэтр, разворачиваясь на каблуках при звуках голоса Шайдана.
— Только что, капитан. И принес новости с Бадаба Прим.
Шайдан откинул псайкерский капюшон, и его длинные черные волосы свободно рассыпались по плечам. Лицо библиария было покрыто потеками грязи и крови, но, когда Шайдан склонил голову в знак почтения, взгляд его пронзительных зеленых глаз проник, казалось, в самое сердце Маэтра. Библиарий еще никогда не видел, чтобы дух капитана был погружен в такое уныние.
— Я предпочел бы плохие новости, — отозвался Маэтр. — Битва близится к грандиозному финалу, Шайдан. Хорошие новости просто отсрочили бы момент славы. Если у тебя в рукаве не найдется чуда, сообщи мне плохие новости.
— Мои новости не повлияют на исход сражения, капитан. Но, несмотря на это, вы вполне можете назвать их плохими.
Маэтр вгляделся в лицо библиария — постаревшее раньше срока и исполненное боли, которую дарят власть и мудрость.
— Собираешься сказать мне, что Гурон сдался? — Капитан безрадостно рассмеялся. — И что он требует от союзников сложить оружие?
— Такого сообщения я не принес, капитан. Скорее, у меня есть отчет. — В голосе Шайдана, до сих пор дружелюбном, зазвучали стальные нотки. — Я встретился с отрядом Астральных Когтей на спутнике Бадаб Прим, как вы и приказывали, капитан. Они не ошиблись, предположив, что Звездные Фантомы и Экзорцисты сейчас настолько поглощены штурмом родного мира Гурона, что добраться до меньшей планеты должно быть сравнительно легко.
— Должно быть?
— Да, капитан. Вы также были правы, заметив, что в сражение за эту локацию могут быть вовлечены другие силы. Мы столкнулись с некоторыми затруднениями из-за небольшого контингента новадесантников. Они были… настойчивы.
— По-моему, тебе следует перейти к сути дела, Шайдан, — с мягкой иронией перебил Маэтр, кивнув на обзорный экран с разворачивающимся на нем яростным сражением.
Капитану нравился этот библиарий, и в его тщательном отношении к делу скрывались явные перспективы карьерного роста. Но не сегодня.
— Сейчас у меня масса других дел. А ты нужен Одину, который как раз в эту минуту отражает атаку абордажников.
Шайдан кивнул, отметив в выражении лица Маэтра смесь уважения и вынужденной торопливости.
— Воля лорда Гурона не сломлена. Он будет сражаться до последнего воина в ордене. — Несмотря на спешку, Шайдан на минуту замолчал, подбирая правильные слова. — Но Астральные Когти уже не те, капитан.
— Шайдан, оставь свои загадки. Сейчас для них неподходящее время.
— Маэтр, я почти не узнал то отделение, с которым должен был встретиться. Вместо гордых цветов Астральных Когтей каждый космодесантник заляпал свои доспехи беспорядочными пятнами краски, скрыв символику ордена и даже имперских орлов.
— Это были ренегаты? Дезертиры?
— Нет, капитан, это было одно из элитных отделений дворцовой гвардии Гурона. То самое отделение, с которым вы поручили мне встретиться.
Маэтр изумленно уставился на библиария.
— Что ты хочешь сказать, Шайдан? — В голосе капитана прозвучал гнев. Непонимание происходящего вызывало раздражение. — Они совершенно утратили порядок и дисциплину? Не могу в это поверить.
— Я не могу сказать наверняка, капитан, но мне кажется, что это и есть новый порядок. Похоже, Гурон уверил своих боевых братьев, что Осада Бадаба — это свидетельство того, что Император их предал. Он утверждает, что взгляд Императора затуманен бюрократами и что он более не видит разницы между верностью и тиранией. Ходят слухи, что лорд Гурон вытравил знак аквилы со своего наплечника и поклялся, что будет продолжать свой праведный бой за Императора, пусть уже и не во имя Императора. Согласно рассказам космодесантников, Гурон настаивает на том, что, раз уж Император не в состоянии отличить врага от друга, единственный способ продемонстрировать свою лояльность — это перестать служить безумцу и показать ему истину, которую он утерял. Это, по словам Гурона, наиболее самоотверженное и беззаветное служение. Он рискует подвергнуть свою душу проклятию ради того, чтоб Император вновь увидел свет. Услышав обо всем этом, отделения Астральных Когтей осквернили свои доспехи схожим — или не совсем схожим — образом.
Маэтр продолжал недоуменно глядеть на библиария, в то время как его мозг пытался переварить информацию. Война всегда способствовала распространению слухов и небылиц, а эта война тянулась уже десять лет, бросив орден Астральных Когтей в битву против лицемерного и продажного Империума Человечества. Капитан понимал, что напряжение в ордене велико, но никогда не слышал, чтобы воля Астартес была настолько сломлена стрессом или военными неурядицами. Во имя Императора, космодесантники не какие-нибудь гвардейцы! Адептус Астартес созданы для вечной войны, в этом смысл их существования. Маэтр не мог поверить, что Гурон или его Когти сломлены. Это было просто-напросто невозможно. Они должны наслаждаться предвкушением героической и праведной смерти, а не сетовать на то, что их покинули.