— Заходите, — пригласил молодой человек с песочного цвета волосами, он говорил с сильным немецким акцентом. Пожалуйста, сэр.
Робин опустился на деревянный стул с прямой спинкой. Стул слегка скрипнул под его тяжестью. Робин позволил своему взгляду бесцельно поблуждать по комнате, — она была пуста, если не считать одного письменного стола, — потом он снова посмотрел на тонкое неулыбчивое лицо Эйхмана.
Перед Эйхманом лежал лист бумаги. Он окунул перо в глиняную чернильницу и спросил:
— Имя?
— Робин Хантингтон, — потом Робин произнес это имя по буквам. Перо Эйхмана заскрипело.
— Дата смерти?
— Год тысяча восемьсот сорок шестой с рождения нашего Господа.
Эйхман записал, потом сделал паузу, изучая Робина взглядом.
— Что умеете?
— Я был мастер-оружейник.
— Отлично, отлично, — Эйхман записал это тоже, затем положил бланк на небольшой поднос в углу стола. Открыл ящик, достал карточку. Бумага выглядела грубой и толстой, но слова на ней были напечатаны каким-то типографским шрифтом. Эйхман вписал в карточку имя Робина и целый ряд цифр.
— Это ваша идентификационная карточка, — объяснил он. — Носите ее с собой все время. Вам она понадобится, чтобы входить в здания и выходить из них, использовать Рог изобилия для еды и брать инструменты и оборудование для работы. — Он улыбнулся. — Вам повезло, что вы специалист по оружию — босс увлекается оружием. Он хочет иметь пистолеты как можно скорее, и, если вы будете работать старательно и этим его осчастливите, вы найдете, что ваши преимущества и привилегии громадны. Положение таково, что вы скоро будете среди элиты в научной команде.
— Выглядит для меня неплохо, — заметил Робин.
Эйхман сделал знак стражникам:
— Найдите ему место в спальнях.
На следующее утро в оружейной мастерской Робин познакомился с тремя другими кузнецами-оружейниками, работающими на Капоне. Глава оружейного проекта, голландец по имени, Эмиль Ван Дескол, умерший в 1865 году, провел Робина по всей мастерской. С десяток подмастерьев от семнадцати до двадцати или двадцати одного, вырезали вручную ружейные стволы и рукоятки пистолетов и строгали кремни для затворов.
Несколько пистолетных стволов были окованы железом, а каналы их стволов полировались.
— Как вы видите, — пояснил Эмиль, прогресс у нас медленный. Железо бедное, наши методы ковки еще беднее, а работа утомительная и отнимает много времени. Пройдут месяцы, если не годы, прежде чем у нас будет хоть один стреляющий пистолет.
Робин нахмурился. Он не был экспертом, но ему показалось, что прогресс в изготовлении оружия был гораздо быстрее, чем говорил Эмиль. Однако он не упомянул о своих подозрениях.
— Здесь будет ваше место, — Эмиль указал на пустой стол и скамью в задней части мастерской. — Каждый из нас работает над оружием по собственному чертежу. Вы будете обеспечены всеми инструментами, какие вам понадобятся, и помощниками тоже. Жизнь дешева, чем больше людей мы займем на изготовлении оружия, тем лучше, если вы меня понимаете.
— Думаю, понимаю. — Робин начал улыбаться. У Эмиля был хороший собственный легкий приработок… до тех пор, пока он выглядит занятым и приносящим пользу, он будет защищен от капризов Капоне. Тем временем, он вытащит столько людей из трущоб Писстауна, сколько сможет.
И Робин понял тогда, что он нашел союзника. Он только должен убедить Эмиля.
После десятичасового рабочего дня, когда другие заторопились поместить свои Граали в грейлстоун, голландец взял Робина за руку и задержал его. Робин остался, полный любопытства.
Эмиль сказал:
— Вы не оружейник.
— Не знаю, о чем вы говорите, — ответил Робин.
— Я за вами наблюдал, и увидел, что вы не имеете ни малейшего представления о том, что делаете. Если вы здесь для того, чтобы за нами шпионить, — начал было Эмиль.
— Именно так, — подтвердил Робин, понизив голос. — Меня послал сюда Жюль Верн.
Пораженный, Эмиль отступил на шаг:
— Верн — так он еще жив?
— Да. Он хочет захватить Капоне и освободить Новый Чикаго.
— Я бы приветствовал этот день! — по лицу Эмиля потекли слезы. — Верн был моим хорошим другом. Где он? Я хочу знать обо всем, что с ним произошло!
Робин дал ему краткий отчет обо всем, что случилось с Жюлем Верном с тех пор, как он спасся на пароходе. Голландец беспрестанно кивал со счастливым лицом.
— Я должен что-то вам показать, — шепнул Эмиль, когда Робин кончил свой рассказ.
Голландец провел его в заднюю комнату. Несколько досок не были прибиты к полу, он поднял их, открывая тайник. Внутри лежали десятки пистолетов и мушкетов.
— Это наши отходы, — сказал он с гордостью. — Все они работают в совершенстве, так что, разумеется, мы не можем отдать их Капоне. Когда он приходит посмотреть, Как двигается наша работа, мы стреляем при нем из дефектных пистолетов и ружей. Когда они взрываются, мы говорим ему, что есть проблема в кузнечном процессе. Когда мы их дальше совершенствуем, мы говорим, пистолеты будут действовать. — Он усмехнулся. — Он же дурак. Один из людей Капоне даже перестал следить за использованным металлом.
— Сколько же у вас оружия? — спросил Робин.
— Тринадцать кремневых пистолетов, восемь ружей.
— Мне нужно уходить отсюда через пять дней, чтобы снова присоединиться к Верну и его людям. Через десять дней после того мы вернемся. Вы будете готовы нам помочь?
— Да, — Эмиль затаил дыхание. — Нужно только подать нам сигнал.
— Пылающая стрела на рассвете, — сказал Робин. — Наблюдайте, когда она появится. Через две минуты после того, как она пролетит по небу, присоединитесь к нашей атаке.
Эмиль и еще два кузнеца-оружейника прикрывали Робина еще несколько дней. Как оружейник — даже новичок — Робин, как обнаружилось, имел права и привилегии, в которых отказано было большинству других жителей Нового Чикаго.
Он нашел, что может свободно передвигаться по городу, заглядывая в темные углы, в уме составляя карту его улиц. Он даже побывал на крышах некоторых домов — «потому что глазеть на звезды — мое хобби», как он выразился.
Было бесчисленное множество мест, откуда можно ударить. Малые ворота на северной стороне Нового Чикаго, кажется, представляли собой лучшие возможности для вторжения: по ночам их запирали на засов с внутренней стороны, и за ними наблюдал только один стражник.
Кроме того, Робин узнал, что Аль Капоне каждое утро рано покидает свой дворец, чтобы в сопровождении Эйхмана и нескольких доверенных лейтенантов понаблюдать за своими излюбленными проектами.
Такой рутинный обычай требовал более пристального наблюдения, так что однажды утром Робин посетил городскую библиотеку (там по памяти воссоздавали прославленные произведения, и заинтересованные читатели могли просматривать новые версии «Моби Дика», «Войны и мира» и «Маленького домика в прериях»).
Поскольку здание фасадов выходило на центральную площадь, Робин ясно видел Капоне — маленького круглолицего человечка с сильными руками и плечами, который переходил через площадь.
Разбойник непрерывно курил, его слова перемежались короткими и резкими движениями рук. У Капоне и его сопровождающих займет, вероятно, минуты три, чтобы перейти площадь от дворца до здания офиса Эйхмана.
Робин взглянул на верхние части крыш, окружающих площадь, и подумал о засаде. Да, подумалось ему, чем больше он изучал детали, тем сильнее верил в возможность успеха.
На третий его вечер в Чикаго Эмиль опять отвел Робина в сторону.
— Я устроил для тебя возможность уйти завтра, — сказал он. — Нам нужен кремний. Ты пойдешь к открытому месторождению, которое ты заметил несколько недель назад во время скитаний. С тобой пойдут два наших подмастерья, чтобы принести кремний.
— А как же стражники?
— В первый день тебя будут сопровождать семь человек. Когда ты доберешься до границы территории Капоне, шесть из них повернут назад. Капоне должен держать под наблюдением весь город, он не может тратить стражников на такие мелкие задания. — Эмиль подмигнул. — Кроме того, в моих конфиденциальных донесениях Эйхману я упоминал, как ты счастлив здесь и как старательно работаешь. Они любят лояльность в таких людях, как мы, а? — Он от души расхохотался.
На рассвете следующего утра можно было увидеть, как Робин и два семнадцатилетних подмастерья оружейной мастерской стоят у главных ворот. Все было устроено так, как обещал Эмиль: стражники ждали их, и они даже вернули лук Робина.
— У тебя будет двойная обязанность, — объявил стражник, который должен был все время сопровождать их, грузный на вид наемник с проседью по имени О’Брайен. — Держи ребятишек в порядке, сам не нарушай порядка — и никаких неприятностей.
— Хорошо звучит, — сказал Робин.
На четвертую ночь, когда они были вне города, Робин пустил стрелу в спину О’Брайена, когда тот спал. Быстро, живо и без боли по стандартам этого мира. Ни на миг Робин не почувствовал угрызений совести. Это и на смерть-то непохоже, подумал он.
На следующий день О’Брайен проснется, обнаженный и сконфуженный, возле грейлстоуна за сотни или даже за тысячи миль отсюда.
Два подмастерья в ужасе уставились на Робина. Они явно навострились бежать.
— Успокойтесь, — обратился к ним Робин. — Не собираюсь я вас убивать. Я здесь с секретным заданием и мне пришлось освободиться от нашего стражника. Вы или можете побыть со мной еще несколько недель… и вас щедро вознаградят, когда мы из этого выберемся… или можете возвратиться в Новый Чикаго. Но если вернетесь, будьте осторожны, чтобы Эмиль не имел ничего общего с вами. Он знает, что происходит, он даже устроил весь этот поход за кремнием. Вы должны будете пристроиться в Писстауне, или вас отправят в рабочие лагеря до конца жизни.
— Мы с вами пойдем, — произнесли они дуэтом.
Робин кивнул: именно такого ответа он и ожидал.