Граф де Витт действительно сбежал — тайно переправился через Неман на российскую территорию и столь же тайно прибыл с докладом к командующему 1-й русской армией генералу Барклаю де Толли, бывшему тогда военным министром России. Он обстоятельно информировал де Толли о деталях французской кампании, о численном составе Великой французской армии, о ее техническом состоянии, вооружении, о моральном духе солдат и офицеров, о внутренних проблемах, о намерениях Наполеона окружить и разгромить русскую армию в Дрисском лагере, о желании навязать русским разгромное генеральное сражение не столь далеко от границ, чтобы как можно скорее завершить кампанию и вынудить российского императора принять условия французского патроната…
Информация де Витта в большой мере легла в основу российских стратегических планов, тактического отступления и соединения Первой и Второй российских армий под Смоленском для сохранения основных сил, максимального растягивания французских коммуникаций, контрнаступательной тактики Третьей российской армии на южных рубежах империи, жесткой контрнаступательной тактики Отдельного корпуса барона Винценгероде, специальными отрядами которого была открыта знаменитая партизанская война. Кстати, одной из наиболее успешных партизанских партий уже в самом начале войны 1812 года командовал будущий руководитель российских спецслужб граф (а тогда еще барон) И. Х. Бенкендорф.
Нетрудно представить, какой была реакция свиты Александра I, когда в самый канун Отечественной войны 1812 года они увидели в виленском замке императора «предателя и изменника Отечества» графа де Витта, которого склоняли на все лады во всех светских салонах и военных кругах. Как оказалось, все это время он продолжал числиться в секретных списках армии.
Император Александр I принял де Витта, и их конфиденциальная беседа длилась, по разным данным, не менее четырех часов. Граф подробно изложил информацию по вопросам внутренней конъюнктуры французского двора, рассказал о политической, социальной, экономической обстановке на контролируемых Францией территориях. Особое внимание было уделено расстановке внутренних сил в ближайшем окружении Наполеона, и, разумеется, было доложено об оставленных нелегальных агентурных сетях для продолжения проводимой в последние пять лет разведывательной работы. Созданные графом де Виттом агентурные сети продолжали обеспечивать Россию оперативно значимой информацией чуть ли не до середины XIX века. Особенно ценной была их помощь в период восстаний в Польше 1830–1831 годов, когда оперативные центры антироссийской подрывной деятельности были перенесены с польской территории в германский Дрезден и французский Лион. В нелегальные резидентуры графа де Витта входили люди самых разных социальных и политических кругов, от жриц любви в европейских борделях и светских барышень до представителей крупных торговых домов и высшего света. Одной из легендарных нелегальных сотрудниц графа была очаровательная и умнейшая графиня Каролина Собаньска, урожденная княгиня Ржевусская. У них вспыхнул роман, который, по некоторым сведениям, закончился тайным браком спустя пятнадцать лет, в 1831 году.
Сам граф все время оставался в строю. В кампании 1812 года как «обычный боевой генерал» он командовал лично им сформированными четырьмя казачьими регулярными полками, которые доблестно дошли до самой Франции. При подавлении восстания в Польше в 1831 году он отличился в Гроховском сражении и получил золотую саблю с алмазами, был также награжден орденом Св. Георгия 2-го класса. Когда формировалось польское правительство, И. Ф. Паскевич, с 1832 года наместник Царства Польского, предложил назначить де Витта вице-председателем, но Николай I отклонил предложение, испугавшись того, что «госпожа Собаньска имеет большую силу над графом Виттом», а она симпатизировала тем, кто активно участвовал в мятеже. Витт был назначен инспектором резервной кавалерии. В 1840 году он умер в Крыму.
Разовьем женскую тему? На секретной службе российского императора состоял человек, деятельность которого до сих пор остается примером многолетней и очень удачной нелегальной деятельности. Мы имеем в виду княгиню Дарью Христофоровну де Ливен (в девичестве баронессу фон Бенкендорф), родную сестру могущественного руководителя одной из ведущих российских спецслужб графа Александра Христофоровича Бенкендорфа.
Дарья Христофоровна воспитывалась при дворе императрицы Марии Федоровны, и, конечно, ей с детских лет была знакома интимная сторона дворцовых отношений. Чуткая от природы, она по одной только оброненной фразе, по малейшему изменению интонации могла догадаться о многом. Замужество позволило ей установить связи с самыми влиятельными людьми Европы. В Берлине Дарья Христофоровна приобрела известность как хозяйка модного литературно-политического салона. В Лондоне она стала одной из самых влиятельных женщин с широким кругом знакомств. Но самое главное: она искусно пользовалась методами нелегальной разведки и секретной дипломатии. Полученные сведения графиня передавала через своего мужа Христофора Андреевича Ливена, русского дипломата, посла в Берлине и Лондоне, либо нелегально направляла брату в Санкт-Петербург, зная, что ее оперативные донесения будет распечатывать лично император. В письме к министру иностранных дел графу Нессельроде Александр I шутил: «Не носи графинюшка юбки, из нее вышел бы блестящий дипломат».
На Венском конгрессе госпоже де Ливен пришлось выдержать соперничество за звание «первой дамы» с герцогиней Вильгельминой Саган, знаменитой светской львицей, любовницей Меттерниха, которую с восхищением называли «Клеопатрой Курляндии», и княгиней Екатериной Скавронской-Багратион — большинство участников конгресса считали именно ее тайным агентом Александра I. Но именно госпожа де Ливен была нелегальным резидентом российской политической разведки и, соответственно, основным поставщиком важнейшей секретной информации. Она же была главным незримым проводником интересов России на Венском конгрессе. Роль этой женщины в секретных разведывательных и дипломатических операциях XIX века во многом еще недооценена. А. Х. Бенкендорф, характеризуя деятельность сестры, говорил: «Будь я столь успешен в делах тайных, государь мой обладал бы сведениями наипервейшими».
У этой уникальной женщины была сложная личная судьба — она похоронила четырех из своих шести детей, пережила супруга, но до конца своей жизни, а прожила она 71 год, продолжала вести «нелегальную игру» во благо России.
После ее кончины в «Эдинбургер Ревю» появилась заметка: «Отличаясь мужским умом и женской чувствительностью, она держала под своей властью монархов и государственных людей и благодаря этому имела политическое влияние, редко доступное женщинам. Что она имела слабые стороны, происходившие от недостатков суждения и характера, — об этом не будут спорить ее самые горячие поклонники; но что она имела большие достоинства сердца и ума, не могут забыть даже ее противники». Счастье, что в секретных службах России были и есть такие женщины!
Знаменитое III Отделение Его Императорского Величества, возглавляемое И. Х. Бенкендорфом, также не могло остаться в стороне от нелегальной политической разведки и некоторых наиболее сложных ее направлений. Кроме политического сыска, III Отделение занималось обеспечением безопасности империи, в том числе получая важную разведывательную информацию, организовывало и вело активную внешнюю контрпропаганду на идеологическом фронте.
Еще в начале 1830-х годов популярный публицист, журналист, литератор Я. Н. Толстой по личной инициативе проводил такую работу во Франции. В 1836 году он направил развернутую докладную записку, посвященную проблемам психологической войны. Ее высоко оценили граф Бенкендорф и лично государь.
Один из современников (Б. Л. Модзалевский) так описывал деятельность Толстого:
«Должность его была загадочная и неопределенная. Занимаемое им место не относилось к служебным, но он получал чины и ордена. Личное его дело хранилось в Министерстве просвещения, но он числился по особым поручениям в III Отделении. Сам он говорил о своей должности как о “единственном месте, не определенном штатами, — для защищения России в журналах и опровержения противных ей статей”».
Яков Николаевич опубликовал во Франции свыше двадцати брошюр и свыше тысячи статей. Его прозорливость в вопросах организации психологической войны (пропаганда и контрпропаганда с помощью печатных изданий) может служить поучительным примером и для политиков XXI века.
Толстой смог установить и нелегально поддерживал конспиративные контакты с определенными лицами во французской полиции, занимался разнообразными вопросами разведки и внешней контрразведки. Еще в 1848 году он одним из первых обратил внимание русского правительства на увеличение политической роли рабочего класса в странах Западной Европы и на появившиеся работы К. Маркса и Ф. Энгельса.
Умение грамотно организовать нелегальную работу во многом было связано с правильным подбором и расстановкой ключевых кадров, многие из которых относились к творческой и социальной элите общества. В качестве небольшого примера предлагаем прочитать значительно сокращенный список секретных сотрудников нелегальных российских служб:
• почетный член Общества любителей российской словесности М. Я. фон Фок (как заместитель и доверенное лицо руководителя III Отделения И. Х. фон Бенкендорфа курировал контакты А. С. Пушкина);
• литератор и исследователь русского и украинского языков В. И. Даль;
• И.С.Тургенев;
• Ф. И. Тютчев;
• известный переводчик стихов и прозы В. Скотта Л. В. Дубельт;
• издатель альманаха «Альбом северных муз» прозаик и поэт А. А. Ивановский;
• журналист и литератор Ф. В. Булгарин;
• театральный критик и переводчик А. Л. Элькан;
• литератор и драматург С.И.Висковатов;
• писатель и издатель Н. И. Тарасенко-Отрешков;
• поэт и переводчик Байрона В. Е. Вердеревский;
• переводчик и издатель детских книг, совладелец журнала «Отечественные записки» Б. А. Врасский;