Константин Михайлович Кукин родился в 1897 году в Курске. Участник Гражданской войны. С 1918 по 1926 год находился в Красной армии на командной и политической работе. В ноябре 1918 года вместе с группой бойцов прибыл в белорусский город Речица, оккупированный кайзеровскими войсками. Его задачей было создание в Речицком уезде вооруженных отрядов для борьбы с германскими интервентами, а также налаживание связи между партизанскими отрядами. С этой задачей он успешно справился. В сентябре 1919 года К. М. Кукин был назначен заместителем командира полка в 12-й армии. В 1920 году — председатель Бахчисарайского ревкома. Вел активную борьбу с бандитизмом в Крыму. За мужество и героизм, проявленные в годы Гражданской войны, награжден орденом Красного Знамени. После окончания Гражданской войны до 1926 года служил в Красной армии. В 1922 году был назначен на должность курского военкома. После демобилизации из армии К. М. Кукина избирают секретарем парткома завода «Красный богатырь» в Москве. В 1929 году — член Московского горкома партии. В том же году он поступает в Институт красной профессуры, где одновременно с учебой усиленно изучает английский язык. В 1931 году, после окончания института, Константин Кукин был рекомендован на работу во внешнюю разведку и осенью направлен в первую служебную командировку в Англию, где находился до 1932 года. Работая в резидентуре, показал умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, проявил выдержку, собранность и целеустремленность. В 1933 году Кукин направляется в харбинскую резидентуру. В 1930-е годы перед советским разведчиками в Китае стояла важнейшая задача по освещению деятельности штаба Квантунской армии, дислоцированной в Маньчжурии и угрожавшей безопасности СССР. К. М. Кукин активно включился в работу, приобрел обширные связи и контакты в интересующих внешнюю разведку кругах. Однако в 1934 году в связи с серьезной болезнью он был вынужден прервать командировку и возвратиться в Москву. В 1937 году, после работы в центральном аппарате разведки, К. М. Кукин командируется в США, где находился до 1940 года. Работая в Вашингтоне, добывал секретную информации о позиции администрации США по основным международным проблемам. Активно участвуя в выполнении поставленных Центром задач, проявлял умение находить общий язык с людьми, добиваться намеченной цели. В 1940 году К. М. Кукин снова вернулся в Москву и был назначен на руководящую должность во внешней разведке. В центральном аппарате работал до 1943 года. Учитывая накопленный Кукиным оперативный опыт, в 1943 году было принято решение сделать его резидентом внешней разведки в Лондоне. К моменту прибытия нового резидента в Британии успешно действовала эффективная агентурная сеть, налажена четкая работа со знаменитой «Большой пятеркой», которой непосредственно руководил резидент А. Горский. От агентурного аппарата были получены ценные документальные материалы о политике британского правительства, а также о начале работ по созданию ядерного оружия.
К. М. Кукин сумел не только сохранить достигнутый уровень оперативной работы, но и обеспечить получение важных документальных материалов по всем интересующим Центр вопросам. Руководимая им резидентура регулярно информировала политическое руководство СССР о политике Великобритании, США и других стран, о послевоенных планах их правительств в отношении мирного устройства Европы.
В 1947 году, в связи с реорганизацией внешней разведки, К. М. Кукин по совместительству был назначен чрезвычайным и полномочным послом СССР в Великобритании. После успешного завершения служебной командировки К. М. Кукин работал в центральном аппарате разведки, занимая пост начальника управления в Комитете информации. В 1952 году К. М. Кукин уволился в запас по выслуге лет. Умер в 1979 году.
…В 1929–1930 годах одним из прикрытий группы Серебрянского в Париже была фабрика по изготовлению искусственного жемчуга. Семья Серебрянских снимала небольшой домик на окраине города. На этой же фабрике работала Инна Натановна Беленькая, сестра Полины Серебрянской. в качестве одного из официальных представителей «владельца фабрики» и члена «семейного бизнеса». Однажды по «делам фабрики» Инна Натановна поехала в Китай через Москву, по документам — как гражданка Франции. В купе вместе с ней находились два сотрудника советского посольства в Париже. Полагая, что их попутчица ни слова не понимает по-русски, они воодушевленно обсуждали ее женские прелести, разглагольствуя о том, какое удовольствие могла бы им доставить прелестная «француженка», согласись она провести с ними ночь. Инна Натановна никак не показала, что понимает речь своих соседей по купе, хотя внутренне была готова надавать каждому из них пощечин. Выдержка сотрудника нелегальной разведки должна сохраняться в любых условиях!
Небольшой фрагмент о И. Н. Беленькой можно прочитать в 3-м томе «Очерки истории российской внешней разведки»: «На отчете Инны Натановны Беленькой о ее работе в Испании имеется пометка, сделанная в 1938 году: “Подлежала аресту. Не была арестована, т. к. покончила жизнь самоубийством”. Эта отважная разведчица многие годы находилась на нелегальной работе в Германии, Австрии и Китае. В Испании вела агентурную работу, оказывала помощь испанским коллегам… Отличалась принципиальностью, независимым характером и прямотой суждений».
В 1933 году Я. И. Серебрянский становится заместителем директора Международной Ленинской школы. Двадцать первого июля 1933 года в кабинете Иосифа Ароновича Пятницкого состоялось закрытое заседание Политсекретариата ИККИ, на котором были рассмотрены предложения Серебрянского об изменении системы учебы в МЛШ. Суть предложений заключалась в следующем:
«1. Существующий в МЛШ основной двухгодичный курс упразднить.
2. Оставить в МЛШ только один курс. Срок обучения на нем установить в 14 месяцев.
3. Кроме указанного курса установить аспирантуру от важнейших компартий, работающую по двухгодичной программе. Контингенты аспирантуры устанавливаются каждый учебный год <…>. Аспирантура в основном должна составляться из б[олее] лучших студентов МЛШ, имевших по окончании МЛШ не менее одного года практической работы в своей стране. Кроме того, аспирантура подбирается из числа центральных и окружных работников, имеющих достаточную политическую и теоретическую подготовку. Аспиранты привлекаются к преподавательской работе и в особенности как бригадиры, организующие групповую учебу студентов годичного курса.
Зам. директора МЛШ Серебрянский».
Не стоит забывать, что аналогичная работа проводилась и в Германии, которая в скором будущем станет опаснейшим противником СССР. Начальник военной разведки кайзеровской Германии Вальтер Николаи полагал, что прекращение военных действий в Европе в 1918 году не привело к окончанию тайной войны — она продолжалась и в мирное время. В начале 1920-х годов он писал:
«К разведке идея разоружения определенно не относится, так как положительная часть ее, то есть пропаганда, стала бы вместо орудия военной борьбы оружием борьбы политической еще в большей степени, нежели в настоящее время. Разведка стоит, таким образом, <…> на пороге новых заданий. <…>
“Война и в мирное время” — таково лучшее определение теперешней роли разведки в конкуренции народов. <…> Общность интересов стран-победительниц исчезла. <…> Начнется невиданное доселе по интенсивности соревнование во всех областях разведки».
В начале 1930-х годов в вольном городе Данциге состоялась секретная встреча президента Данцигского сената Г. Раушнинга, начальника городской тайной полиции А. Ферстера и А. Гитлера. Последний, по воспоминаниям Раушнинга, заявил о будущей войне следующее:
«Нужен новый способ ее ведения… совершенно новый. Стратегия должна быть такой. чтобы она позволила победить врага его же собственными руками. А для этого нужны надежные люди, которые, не надевая военной формы, сумеют проникнуть всюду и в нужный момент забрать в свои руки все ключевые пункты во вражеских столицах, во всех органах, куда мы будем готовы вступить с оружием в руках. <…>
Когда я поведу войну <…> я сделаю так, что мои войска однажды появятся средь бела дня прямо на улицах Праги или Варшавы, Парижа или Лондона. На них будет чешская, польская, французская или английская форма. И никто их не остановит. Они войдут в здания Генштаба, министерств, парламента. В течение немногих минут Франция ли, Польша ли, Австрия или Чехословакия окажутся лишенными своих руководителей. Все политические лидеры будут обезврежены. Смятение будет беспрецедентным. <…>
У меня найдутся такие люди, которые сформируют новые правительства, угодные мне. Мы сумеем заключить мир, даже не начав войны. <…> Невероятное всегда удается легче. Самое необычное оказывается самым надежным. Я знаю людей. Это просто смешно, когда думают, что не найдется добровольцев. У нас их будет достаточно — молчаливых, упорных, готовых на все. <…>
Мы перебросим их через границы еще в мирное время… Туристы, коммивояжеры, технические специалисты и мало ли еще кто! Нас не сдержат никакие линии обороны. Наша стратегия будет заключаться в том, чтобы уничтожить врага изнутри…»
Координировал эту работу созданный в 1933 году Иностранный отдел НСДАП (Aussenpolitisches Amt) под руководством рейхсляйтера Альфреда Розенберга. Организация заграничных немцев (Auslandsorganisation) была приравнена по статусу к административно-территориальной единице — гау (так назывались партийные округа нацистской Германии), возглавил ее гауляйтер Э. В. Боле. В число задач Организации заграничных немцев, наряду с политической работой среди фольксдойче, входило ведение разведки в странах пребывания и сбор информации о деятельности немецких политэмигрантов. Аналогичные задачи решались в рамках Имперского управления колониальной политики под руководством рейхсляйтера Франца фон Эппа.
«Возможно, что рост национал-социалистских групп, состоящих только из немцев, прошел бы почти незамеченным, если бы одновременно не развертывали свою деятельность национал-социалистские и фашистские группы из коренного населения. Многие из таких групп были организованы еще в 1920-х годах, но в то время их появление не привлекло почти никакого внимания. Положение изменилось после победы, одержанной немецкой национал-социалистской партией на выборах 1930 года, когда стены германского рейхстага услышали гулкий шаг более чем сотни вновь избранных депутатов-нацистов», — пишет Луи де Йонг, сотрудник Амстердамского Государственного института военной документации в книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне».