е к нему. Анне-Лиза не могла не оценить его такт и обходительность, его умение общаться, тонкое интеллигентное ухаживание без тени навязчивости. Она неоднократно ночевала в его квартире, особенно в те дни, когда их встречи затягивались, и она не успевала до комендантского часа вернуться домой.
Через месяц с небольшим Анне-Лизе предложили работать в отделе научных исследований, и она получила доступ к информации по новым разработкам, которые были столь важны для выполнения ее задания.
Все складывалось хорошо. Пару раз ее отпускали в короткий отпуск к родственникам в Финляндию. Но она все время ловила себя на том, что ей хочется побыстрее вернуться и увидеть Берхарда. Берхард также периодически уезжал в Берлин. Из своих командировок он всегда возвращался с подарками для Анне-Лизы из лучших берлинских и парижских магазинов. Он умел так изящно дарить подарки, что даже мысли не было, что это делается с каким-то недостойными побуждениями. Молодые люди подолгу гуляли вместе, разговаривая на самые разные темы. Несколько раз выезжали на взморье, правда, под неусыпным контролем молчаливых здоровяков в одинаковых кожаных плащах, неизменно сопровождавших их на двух «опелях» с мощными форсированными двигателями. Но надо отдать им должное — здоровяки всегда держались чуть поодаль. Но даже в таких условиях Анне-Лиза чувствовала себя счастливой и все больше сближалась с обаятельным молодым мужчиной. И вместе с тем она ни на минуту не забывала о том, что Берхард из стана врага, хотя и не носил партийного значка, как это делали почти все сотрудники организации, где они работали. Забывать-то не забывала, но в глазах засекреченного немецкого ученого, барона девушка видела много такого, что ей как офицеру советской военной разведки видеть не полагалось. Но… он так располагал к себе. Порой казалось, что с ним можно запросто поговорить о поэзии Пушкина и Маяковского, о прозе Толстого, Тургенева и Горького, а не только о стихах Гейне и Шиллера. Она не могла отделаться от завораживающего чувства духовной близости. Она влюбилась. Возможно, не с первого взгляда, но влюбилась глубоко и серьезно. Ей нравилось ощущать его тепло и силу, а уж когда Берхард целовал ей руки, она просто замирала от счастья. В красивых, умных глазах она всегда видела нежность. Даже когда она, нарушая запрет, входила в его кабинет, строгий взгляд Берхарда мгновенно теплел.
Не сказать, чтобы события на фронтах конца 1941-го — начала 1942 года будоражили сознание сотрудников закрытого ведомства. Разве что после провала наступления под Москвой партайфюрер собрал членов партии и что-то долго и упорно рассказывал о новых планах на завершение Восточной кампании. Берхард никак не комментировал идеологические выкладки начальства. Анне-Лиза все более и более понимала, что он ученый до мозга костей, которого увлекала не война, а возможность воплотить свои идеи. Беда в том, что его научная увлеченность непосредственно влияла на военную модернизацию Рейха. Она разрывалась между любовью к этому мужчине и тем, что он был в стане врага. И самое ужасное, что благодаря его разработкам могли гибнуть советские люди. Когда она думала об этом, ей хотелось остаться в одиночестве. Словно чувствуя ее состояние, Берхард отходил в тень, покорно дожидаясь, когда «милая Анхен» вновь начнет улыбаться. Девушка была благодарна Берхарду, что он оберегал ее от опасных для нее расспросов. В конце концов она поняла, что Берхард тоже любит ее. Ей не нужны были красивые цветистые слова, которые многие девушки хотят слышать ежеминутно. Ей все было понятно без лишних слов.
Взаимное объяснение произошло в январе 1942 года. Все невидимые преграды между молодыми людьми исчезли в одно мгновение. Анне-Лиза расцвела, она была счастлива. Но она обязана была сообщить и об этом Центру. Ее предупредили о риске и ответственности, и было предложено присмотреться к Берхарду на предмет возможной вербовки. Запрашивали также о возможности переезда вместе с ним в Берлин.
Все складывалось неплохо, и единственное, что удручало Анне-Лизу, — это взгляд Николая, который возглавлял подпольную группу. Она видела в нем неудовольствие и, пожалуй, сочувствие. Однако ничем другим Коля не обозначил своего негативного отношения к сближению товарища Николайнен с «этим ученым фрицем».
Анне-Лиза по-прежнему много работала. Излишнее внимание «сотрудников в штатском» к ее персоне немного ослабло, и она получила допуск к секретным разработкам. В кулуарах ходили разговоры, что очень скоро умная молодая женщина благодаря предстоящему браку станет полноправной германской фрау и пополнит ряды научной элиты Рейха.
После очередной поездки в Берлин Берхард сообщил о согласии его семьи на брак и подготовке к предстоящей свадьбе.
Полыхала война, а Сашенька — Анне-Лиза — чувствовала себя счастливой. Она выполняла свой долг — работала в секретной организации врага, получала важную для ее Родины информацию, и… нежданно-негаданно нашла мужчину, с которым ей было по-настоящему хорошо. Она видела в Берхарде исследователя, а не врага. Ей не хотелось думать о том, с чем она может столкнуться в будущем.
Связь работала безупречно, в Центре были довольны ее работой. а проверочные мероприятия в Риге и Финляндии со стороны Центра не выявляли в поведении молодой женщины каких-либо настораживающих моментов.
Война понемногу переживала 1942 год с его кровавыми сражениями, успехами и неудачами, прорывами и жесткими контрударами.
Начало 1943 года стало шоком для Германии. Сталинград… Окружение и практически полное уничтожение громадной группировки, включающей не только германские войска, но и войска сателлитов нацистского режима.
В организации, где работала Анне-Лиза, внешне вроде бы ничего не изменилось, но беспартийные ученые все чаще стали шептаться, посматривая, чтобы рядом не было «ученых в штатском». Берхард не проявлял напряженности. Он так же работал целыми днями и так же нежно относился к Анхен, оберегая ее от любых неприятностей. После работы они обсуждали подготовку к предстоящей свадьбе.
По ночам Сашенька смотрела на спящего рядом с ней мужчину и боялась вспугнуть свое счастье. Сильное чувство поглощало все ее существо, и она на короткие мгновения забывала о войне и смертях.
Однажды Берхард с очередным комплектом технической документации уехал в Берлин. Анне-Лиза, как всегда, с нетерпением ждала его приезда. За несколько дней до его возвращения она зашла в их любимое кафе, но все столики оказались заняты, и молодая женщина решила немного прогуляться.
Она задумчиво брела по знакомым улицам города. Времени было достаточно, торопиться некуда, и Анне-Лиза отдалась мыслям о скором приезде Берхарда. Она постоянно думала о том, можно ли будет привлечь его к работе на СССР и как бы это сделать потоньше. Взгляд скользил по домам, витринам, прохожим. На душе, несмотря на постоянную опасность, было легко и приятно. Он скоро вернется! Присутствие любимого мужчины воодушевляло и было для нее чем-то вроде надежной страховки. Она долго боролась с собой, с принятыми в системе инструкциями и требованиями, но никакой ненависти к Берхарду как к врагу она странным образом не испытывала. Все доводы разбивались о необъяснимое чувство родства, чего-то такого, что связывало ее с детством. В Берхарде подкупало практически все: строгая аристократичная мужская красота, общегуманитарное и научное образование, широта мировоззрения, свобода мышления и отсутствие принятых по обе стороны фронта идеологических и социальных штампов, его бытовая заботливость и прагматизм… Он всегда предугадывал ее настроение, состояние души, желания. Просыпаясь ночью и любуясь им, пробегая кончиками пальцев по его сильному натренированному телу, Анне-Лиза иногда думала, как было бы хорошо работать вместе с ним в одной связке. И в то же время она боялась, что задание Центра «присмотреться к Берхарду на предмет возможной вербовки» перерастет в полноценное «провести соответствующую беседу». В такие минуты ее накрывала холодная волна страха. Она пыталась представить, что будет с Берхардом после победы в этой страшной войне. В том, что победа СССР неизбежна, она никогда не сомневалась, но что будет с Берхардом? Да, он не член национал-социалистической партии, он — известный ученый с докторской степенью, но как ученый он трудился в секретной научной организации Рейха.
Уткнувшись в плечо любимого, Анне-Лиза тихо глотала слезы, стараясь не разрыдаться по-настоящему. Пока что Центр одобрял все ее инициативы, и это одобрение с лихвой оправдывалось. Не без помощи Берхарда она получила возможность работать в одной из перспективных научных групп, и добываемая там информация была крайне важна для военных институтов и закрытых предприятий СССР…
Анне-Лиза огляделась, осматривая район, в который незаметно забрела, увлекшись размышлениями. Ей было непонятно, почему сегодня так щемит сердце, так не хватает красивых, все понимающих глаз любимого. Она быстро сориентировалась, увидев знакомый букинистический магазинчик, в котором работал смешной и приветливый старичок. Подчиняясь внутреннему порыву, девушка зашла в магазин и остановилась, рассматривая полки с редкими изданиями.
Хозяин магазина с достоинством поклонился ей и остался за прилавком, не мешая выбирать книги. Анне-Лиза вспомнила, что они как-то заходили в этот магазин с Берхардом за каким-то историческим трудом — Берхард разыскивал его по просьбе своего отца.
Прохаживаясь между стеллажами, она мельком глянула в окно. Напротив магазина и немного наискосок простиралась небольшая площадь. Ближайший к магазину красивый особняк с ажурной оградой также был ей знаком. Берхард рекомендовал не задерживаться около него, если ей захочется в одиночестве посетить доброго старичка-букиниста. Около особняка всегда дежурил усиленный караул из состава СД. Сейчас у входа собралась группка старших офицеров, а на проезжей части кого-то поджидал «мерседес» с эскортом из двух машин и двух мотоциклов с колясками и пулеметными турелями. Офицеры о чем-то весело переговаривались.