ослушника изучать всякие травы, яды и снадобья. Все ничего, но приготовленные растворы предписывалось изучать на себе, в результате чего много времени несостоявшийся маг проводил в нужнике. Не усваивал его организм настои из поганок, мухоморов и странного вида кореньев. Со временем у Джузеппе начало получаться. За несколько лет он поднаторел в изготовлении отваров, настоев и мазей. Возможно, стал бы великим знатоком в этой области, если бы не один случай, в результате которого пострадал послушник монастыря. Юный, по меркам монахов, ученик решил изобрести эликсир молодости, смешал множество ингредиентов и уговорил одного монаха опробовать его на себе, опять-таки со слов самого Джузеппе, которого выгнали за то, что подопытный отдал богу душу.
Узнав о том, что его непутевый сын, которому на тот момент стукнуло двадцать лет, не смог и в дремучих лесах проявить смирение, отец отказался от него и запретил переступать порог родного дома. Даже мать не смогла повлиять на его решение. Юноша украл все сбережения своего озлобленного предка, покинул город, на корабле перебрался за море, где зарабатывал, изготавливая всякие снадобья и мази. Не гнушался и подделкой различных документов, как то «блаженные грамоты», дающие право получать дотации из казны на содержание умалишенных. Понятно, что так долго продолжаться не могло, и однажды мошенника едва не отправили под топор, но ему удалось сбежать. Именно тогда вернулась мечта стать великим магом. Джузеппе решил во что бы то ни стало найти известного алхимика Алонса и стать его учеником. Поиски заняли несколько лет, и вот, наконец, юноша узнал, где можно найти старца. Потратив почти все свои сбережения, Джузеппе пересек десяток морей и горных хребтов и практически добрался до цели.
Внезапно экипаж дернулся и накренился. Мужчина ударился головой о дверцу и грязно выругался, но не так громко, как это сделал возница, который слетел с облучка в грязь, погрузившись в нее почти с головой.
– Твою-то в гриву мать! – крикнул старик, утирая лицо и нахлобучивая на голову шляпу. – Все, барин, чтоб тебя, приехали…
Он плюнул и даже не сделал попытки встать, а остался сидеть в жиже, глядя в грустные глаза своей кобылы.
– Что случилось, мужик? – поинтересовался пассажир, высунувшись из повозки. – Почему стоим?
– Колесо отвалилось, ось вырвало. На ремонт уйдет уйма времени, а я замерз, делать буду, когда моросить перестанет и солнце выглянет.
Джузеппе вздохнул и посмотрел наверх. Судя по бескрайнему серому небу, распогодится нескоро. Тучи растянулись, покуда хватает глаз.
– А далеко ли отсюда до деревни Бэквудс?
Возница призадумался, вылез-таки из колеи на обочину, сорвал пук пожухлой травы и принялся оттирать грязь.
– За тем лесом река, название не помню, а на той стороне погост в роще. Вот аккурат за ним она и есть. Там переправа должна быть, – Он утер лицо, – если не унесло. Давно оттуда никто не выбирался. Чай и в живых-то никого не осталось. И чего вы там забыли?..
Джузеппе не ответил. Он взял свой саквояж, выпрыгнул на поле и посмотрел на повозку. Старик не соврал, колесо, действительно, отвалилось. Как его чинить? На какое-то мгновение путешественник даже пожалел возницу, но тут же свыкся с мыслью, что такая его доля. И вообще пусть радуется: до места не довез, а при деньгах остался, хотя заказчик мог потребовать компенсацию. В этих краях так повелось, что оплата производилась исключительно вперед, ибо бывали случаи, что клиент добирался до нужного места, а потом отказывался платить и просто убегал. А однажды какой-то ухарь, угрожая топором, не только не заплатил, но и отобрал имеющиеся у возницы личные гроши. С тех пор клиент проводил оплату в артели и его везли, куда тому вздумается. Хоть к лешему на кулички!
Закутавшись в потрепанный плащ, подняв воротник и натянув широкополую шляпу, мужчина отправился пешком в сторону леса, держа в руке саквояж. Возница сокрушенно покачал головой, обложил отборной бранью кобылу и залез в повозку, чтобы спрятаться от дождя, хотя от этого толку мало, и так весь сырой да грязный, но хоть не продует.
Лес оказался не таким жутким, каким казался издалека, а еще страшнее. Дорога закончилась прямо на опушке, а дальше ни просеки, ни тропинки. Деревья и кусты росли так густо, что казалось невозможным сквозь них продраться. Немудрено, что из деревни никто не выбирался, поди все в лесу сгинули. Но пути назад не было. На родине Джузеппе прослыл мошенником, и если его словят, то непременно колесуют, четвертуют, повесят или обезглавят. Придется начинать новую жизнь вдали от дома, а для этого надо освоить такую магию, за которую не предадут гонениям. На изготовлении настоев и ядов долго не протянешь, таких ухарей пруд пруди, на подделке бумаг тоже. Один вариант – познать истинную магию и покорить весь мир, как он когда-то мечтал. Или сейчас, или уже никогда!
Джузеппе шагнул в чащу. Ветви цепляли и больно царапали, они хватали за одежду, пытались обвить руки и ноги, стремились вырвать саквояж. Поваленные деревья валялись повсюду, словно тут часто гуляли ураганы. Стволы дубов, сосен и осин трещали, заставляя неожиданного путника озираться. То тут, то там раздавались устрашающие звуки. Вода в ямах пузырилась и изрыгала невыносимую вонь, сопровождаемую каким-то гулом. На поля шляпы падали то листья, то желуди. Маленькие сухие ветки ломались под ногами и заставляли вздрагивать при каждом шаге. Противная паутина прилипала к лицу и рукам, казалось, весь лес покрыт ею. Плюс ко всему дождь усилился. Воздух пах гнилью, плесенью и постепенно наполнялся страхом, который вместе с холодом сковывал члены.
В сапогах хлюпало, кисти рук посинели от холода, а от зловонных запахов стало трудно дышать. Джузеппе потянуло в сон. Ему хотелось вставить в глаза палки, чтобы не заснуть. Где-то глубоко внутри он понимал, что если сядет передохнуть на поваленное дерево и на мгновение сомкнет веки, то уже никогда не поднимется. Пришлось взять всю волю в кулак и двигаться дальше, проваливаясь по колено в грязь, ломая ногти и разрывая одежды. В конце концов, когда силы уже готовы были покинуть усталого путника, он вырвался из лесного плена и вышел к реке, которая тоже не внушала доверия. Вокруг клубился туман, и от этого становилось немного не по себе: непонятно, где начинался и кончался берег. Земля и небо слились воедино. Так ведь можно свалиться в воду и пойти на корм ракам. Сломав ветку орешника, Джузеппе принялся прощупывать перед собой путь, покашливая и шмыгая носом.
– Ну и захолустье. Прав возница, вдруг тут давно все умерли, а я поперся искать какого-то мифического алхимика, которого, быть может, и не существовало вовсе?! Может, повернуть назад, пока не поздно? Помогу старику починить повозку, устроюсь в подмастерья к какому-нибудь лекарю или ядоделу, познакомлюсь с одинокой вдовой, и гори оно все огнем. – Он замечтался и едва не свалился с обрыва в воду. – Ой…
Джузеппе посмотрел вниз. Высоко, спуск резкий, в три роста. До противоположного берега далеко, почти не видно, но это из-за тумана. И где этот паром, чтоб его? Чтобы рискнуть преодолеть реку вплавь, нужно быть полным идиотом. Другое дело летом, когда тепло, а в такую погоду потонешь на середине.
Мужчина вздохнул, посмотрел по сторонам и обнаружил в сотне шагов слева от себя лодку, что покачивалась на волнах, а от этого берега к другому, едва касаясь глади, тянулся толстый канат. Подойдя ближе, Джузеппе обнаружил вырубленную в земле лестницу, ведущую вниз. Сквозь туман ступени еле различались. Где-то заквакали лягушки и зашелестела осока. Непередаваемое ощущение ужаса: вокруг ничего нет, а звуки есть. Словно путь на тот свет, в неизвестность.
По спине путника пробежали мурашки.
– Что ж, посмотрим.
Он спустился и шагнул в лодку. Та качнулась, и туман слегка отступил. Поставив на дно саквояж, путник взялся за канат обеими руками и потянул на себя. Утлое суденышко пришло в движение. Белесое марево расстУпалось на мгновение и вновь смыкалось, беря лодку в плотное кольцо. Теперь слышался только всплески воды, что била о борта.
Сколько прошло вРемени, Джузеппе не знал, но когда нос судна коснулся другого берега, уже начало темнеть. Поискав глазами веревку, которой можно подвязать плавсредство, и не найдя таковой, он прыгнул на берег. Слишком сильно оттолкнулся, лодка просела и отплыла назад, в результате чегО Джузеппе одной ногой свалился в воду. Чтобы не окунуться полностью, пришлось пожертвовать саквояжем, который отправился в одиночное плаВание, исчезнув в тумане. Пальцы врезались в сырую, холодною землю, что не позволило свалиться в воду полНостью. Выбравшись на твердую землю, путник сплюнул, вылил из сапога жижу и осмотрелся.
– Дьявольщина! Хуже места и представИть невозможно.
За спиной клубилось белое марево, уходящее в небо, а впереди раскинулось огромное кладбище с покосившимися оградами, крестами и могильными камнями. Березы и осины бросали свои пожелтевшие листья на могильные холмики, окруженные папоротником. Какое-то напряжение витало в воздухе. Даже ветра нет, ни единого дуновения. Среди могил еле различалась тропинка, наполовину заросшая репейником. Именно к ней и двинулся Джузеппе. Ворона, которая поначалу показалась ему мертвой, противно каркнула и взмыла в небО, качнув ветку рябины. Джузеппе Вздрогнул, и по его спине пробежали мурашки. Мелкие красные ягоды застучали по полям шляпы.
– Премерзкое местечко, – откашлялся мужчина. – Хотя чего приятного может быть на погосте…
Миновав могильник, он увидел вдалеке деревушку, которуЮ так долго искал. Несмотря на сырость и холод, ни из одной трубы не валило дыма. Это показалось странным. Джузеппе ускорил шаг, ибо основательно замерз. В его голове роились мысли. А что если возница прав, и в деревне никого нет? С одной стороны это хорошо, он сможет найти пРиют в любом доме, согреться, а если повезет, то и поесть. Благо проситься на ночлег не придется, раз хозяев нет, то и не прогонит никто. Но с другой – выходит, зря он столько времени потратил на поиск