Мальчик снова остановил мать и спросил:
– Что это за колонны?
– Это те две колонны, которые Авраам привез в Палестину из далекой Халдеи, и назвал их Вратами правосудия. Тот, кто сможет пройти между ними, прав перед Господом и не совершил греха.
Мальчик остановился, пораженный, и широко открытыми глазами смотрел на колонны.
– Ты ведь не подумаешь попробовать пройти через эти ворота? – с улыбкой спросила его мать. – Посмотри, как истоптан пол вокруг них; это следы людей, которые думали пройти через Врата правосудия, чтобы доказать свою невиновность. Но, поверь, никому еще не удавалось пройти сквозь эту щелочку. Однако нам надо торопиться! Я слышу звенящий стон больших медных ворот, которые тридцать служителей начинают закрывать на ночь.
Всю ночь мальчик лежал без сна в тесной палатке; перед глазами его стояли Врата правосудия, Райский мост и Труба с Гласом Властителя мира. Он никогда еще не видел и не слышал ничего подобного, и эти чудесные вещи не выходили у него из головы.
Наутро он не забыл о них и не мог думать ни о чем другом. В это же утро должны были они двинуться в обратный путь, в Назарет. Мать мальчика и ее спутник были заняты множеством хлопот и забот. Надо было разобрать палатку, навьючить верблюда и еще многое сделать прежде, чем двинуться в путь. Они должны были вернуться в родной Назарет с родственниками и соседями, вместе с которыми совершили путешествие в Иерусалим. Где много людей готовится в дорогу, сборы всегда идут медленно и нескладно.
Мальчик ничем не мог помочь в сборах и приготовлениях; он спокойно сидел в стороне и думал все о тех же трех чудесных вещах в храме.
Вдруг представилось ему, что он до отхода успеет побыть в храме и еще раз взглянуть на них, пока идут сборы в дорогу; он вовремя успеет вернуться.
Мальчик побежал, никому не сказав ни слова, потому что не думал, что кто-нибудь заметит его отсутствие, он ведь сейчас же вернется.
Через несколько минут он был уже в храме, в ряде колонн, где чернели две сестры-колонны.
Когда он издали увидел их, сердце мальчика забилось радостью и глаза загорелись. Он сел на пол возле них и стал их рассматривать сверху донизу. Он размышлял о том, что только безгрешный и правый перед Господом может пройти меж этих колонн и что ничего более чудесного он еще никогда не видал.
Он думал о том, как приятно было проскользнуть между ними, но они стояли так близко одна возле другой, что об этом нечего было мечтать, не стоило и пробовать. Так прошел целый час, но мальчик не заметил его; ему казалось, что он всего лишь несколько мгновений смотрит на чудесные колонны.
Как раз в это время в портике между колоннами, где сидел мальчик, собрались высшие судьи, чтобы разбирать тяжбы и жалобы, которые возникали в народе. Весь портик был полон народу; одни приходили с жалобами на то, что соседи произвольно передвинули границы своих владений и захватили их земли, другие – что у них похитили их стада овец, третьи – просили получить долг с должников, которые отказывались платить.
Среди других пришел богач в длинной пурпурной одежде, которая волочилась за ним. Он привлекал к суду бедную вдову, которая будто бы была должна ему довольно большую сумму денег. Бедная женщина плакала и уверяла, что богач несправедливо привлекает ее к суду: она уже заплатила ему то, что была должна, но ей нечем доказать это; она так бедна, что не может платить второй раз. Если же судьи приговорят ее к вторичной уплате, ей придется отдать в рабство богачу своих дочерей.
Самый старший судья, который сидел выше других, обратился к богачу и спросил его:
– Чем можешь ты доказать, что эта женщина действительно должна тебе?
– Господин, – ответил богач, – я богат. Неужели я стал бы добиваться столь ничтожной для меня суммы, если бы эта женщина действительно не была должна мне? Клянусь тебе, что слова мои такая же правда, как то, что никто не сможет пройти сквозь Врата правосудия.
Когда судьи услышали такую клятву богача, они поверили ему и приговорили бедную вдову к уплате долга, т. е. чтобы она отдала в рабство богачу своих дочерей.
Мальчик сидел совсем близко и слышал каждое слово. Он подумал: «Как было бы хорошо, если бы кто-нибудь смог пройти чрез Врата правосудия! Этот человек, наверное, говорит неправду. Мне жаль бедную вдову, она должна теперь отдать в рабство своих дочерей!»
Он вскочил на подставку, на которой стояли обе колонны, и заглянул в щель между ними.
«Ах, если бы была хоть какая-нибудь возможность!» – подумал он.
Мальчик был весь поглощен горем бедной вдовы. Он теперь совсем не думал о том, что только тот, кто прав пред Господом и не совершил греха, может пройти между колоннами. Он хотел лишь для того пройти сквозь Врата правосудия, чтобы помочь бедной женщине.
Он приставил плечо в углубление между колоннами, как будто хотел их немного раздвинуть, чтобы проложить себе дорогу.
В тот же миг все люди, бывшие в храме, оглянулись по направлению к Вратам правосудия, громкий гул пронесся под сводами, и со страшным шумом обе старые колонны отодвинулись друг от друга, одна – направо, другая – налево, и расступились настолько, что образовали широкий проход, через который без труда проскользнуло худенькое тело мальчика, и Врата правосудия снова замкнулись за ним.
Великое удивление и смущение охватило всех присутствующих. В первое мгновение никто не нашелся, что сказать. Люди стояли в немом изумлении перед маленьким мальчиком, который совершил это чудо. Первым опомнился старший судья. Он велел тотчас снова привести богача и приговорил его все имение и богатство отдать бедной вдове за то, что он осмелился дать ложную клятву в Доме Господнем.
После этого старший судья хотел обратиться к мальчику и расспросить его, кто он и как мог совершить это чудо, но, когда люди оглянулись кругом, мальчик уже исчез. Как только колонны расступились перед ним и пропустили его, мальчик будто сразу очнулся от сна и вспомнил о матери.
«Я должен скорее спешить к ней, пока она не заметила моего отсутствия», – подумал он, но в ту же минуту ему неудержимо захотелось еще хоть одно мгновение взглянуть на Райский мост. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он в храме, ему казалось, что всего лишь несколько минут, и он решил, что успеет взглянуть на Райский мост.
Легкими шагами, незаметно пробрался мальчик сквозь толпу и подошел к Райскому мосту, который был совсем в другой стороне обширного храма.
Когда он увидел острое лезвие и вспомнил, что тот, кто пройдет по нему через пропасть, несомненно, попадет в рай, мальчику подумалось, что более чудесного и удивительного он еще никогда не видел. Он сел на пол против клинка и стал на него внимательно смотреть.
Он размышлял о том, как сладко было бы попасть в рай и с какой охотой он перешел бы через эту страшную пропасть по острому клинку. Но он ясно видел, что не стоит и пробовать вступать на дрожащий клинок, потому что перейти по нему нет никакой возможности.
Так просидел он около двух часов, совершенно не замечая времени и предаваясь лишь думам о светлом рае.
Как раз на том дворе, где был Райский мост, помещался алтарь для жертвоприношений. Священнослужители в белых одеждах ходили кругом и брали от пришедших людей животных, принесенных для жертвы, и тут же сжигали их на жертвеннике. Весь двор был полон народу; одни принесли животных для жертвоприношения, другие пришли присутствовать при богослужении.
Пришел бедный старый человек и принес маленького, худого ягненка, который к тому же был искусан собаками и на нем виднелась яркая рана.
Человек подошел к священнослужителям и просил их принести в жертву ягненка, но те отказали ему. Они сказали, что такую ничтожную, жалкую жертву грех приносить Богу, что жертва эта не может быть угодна Господу.
Напрасно старик умолял их позволить ему принести эту жертву, уверял, что не имеет другого ягненка, чтобы отдать Богу.
– Вы должны сжалиться надо мной, – говорил несчастный старик, – я беден и не могу принести лучшей жертвы. Господь увидит, что я от чистого сердца даю Ему последнее свое добро. Сын мой болен, и я хочу умолить Создателя вернуть ему силы и здоровье!
– Будь уверен, что мы глубоко сочувствуем тебе, – сказал один из священнослужителей, – но закон запрещает нам приносить в жертву нездоровых животных, а твой ягненок весь искусан. Уверяю тебя, что твою просьбу так же невозможно исполнить, как перейти через Райский мост.
Мальчик сидел так близко, что не проронил ни одного слова. Он тотчас подумал: «Как жаль, что никто не решится перейти по Райскому мосту! Может быть, старику удалось бы спасти сына. Если бы жертва его была принята».
Старик грустно поплелся со двора храма, а мальчик быстро вскочил и поставил ногу на трепещущий клинок.
Он теперь вовсе не думал о том, что, перейдя Райский мост, он попадет в рай. Все его мысли и желания были о старике, которому он хотел помочь.
Он отдернул ногу, подумав: «Нет, это невозможно! Сталь совсем заржавела, она переломится и не вынесет тяжести моего тела!»
Но мысли мальчика снова обратились к бедному старику, у которого умирал сын. И мальчик снова поставил ногу на острое лезвие.
И тотчас заметил он, что сталь перестала дрожать и точно расширилась и укрепилась под его ногой.
Едва сделал он шаг, как почувствовал, что воздух вокруг сгустился и поддерживает его бережно и надежно, несет, как птицу с широкими крыльями.
Сладостный протяжный звук вырвался из клинка, едва мальчик вступил на него. Кто-то из бывших во дворе храма услышал этот странный звук и обернулся. Но когда человек увидел мальчика, переходящего пропасть по острию клинка, крик изумления вырвался из его груди и огласил храм. Все обернулись на этот крик и увидели мальчика, перешедшего пропасть по Райскому мосту.
Изумлению и смущению людей не было границ. Первыми пришли в себя священнослужители. Они тотчас послали за бедным стариком и, когда тот вернулся, сказали ему: