Вдруг птичка умолкла. Она точно сразу забыла об опасностях, которые со всех сторон грозили ее детям.
Через мгновение она бросилась в гнездо и поглубже уселась в нем, широко распустив крылья, накрыв ими птенцов:
– Это слишком ужасно! – промолвила она. – Я не хочу, чтобы вы видели, как будут распяты на крестах трое осужденных!
Она притихла, и птенчики, глубоко скрытые под ее крыльями, не видели даже солнечного света; до них доносились удары топоров, гул, плач и ропот толпы.
Малиновка широка раскрытыми от ужаса глазами наблюдала, как совершалась казнь. Она не могла оторвать взора от несчастных осужденных.
«Как жестоки люди! – думала птичка. – Мало того, что они осудили этих несчастных на страшные мучения крестной смерти, они еще возложили на Одного из них венок из колючего терновника! Я вижу, как терние впилось в Его чело и как струится кровь по Его лицу. Неужели этот Человек мог совершить какое-нибудь злое дело? Он так прекрасен, взор Его так ласков и кроток, несмотря на страшные муки; Его нельзя не полюбить с первого взгляда. Мне так тяжело смотреть на Его страдания, как будто острая стрела пронзает мое сердце!»
Все большая и большая жалость охватывала малиновку, когда она всматривалась в Страдальца в терновом венце.
«Будь я как мой брат орел, – думала птичка, – я вытащила бы своим мощным клювом гвозди из Его рук и ног и ударами крыльев разогнала бы всех, кто осмелился причинить Ему боль!»
Она видела, как кровь струилась из-под острых шипов, и сердце малиновки сжималось от боли и сострадания. Наконец ей стало невыносимо спокойно сидеть в гнезде.
«Хоть я и мала и слаба, – решила птичка, – однако я должна попробовать чем-нибудь облегчить страдания этого Человека».
Она вылетела из гнезда и стала кружиться над головой Распятого в терновом венце. Она долго летала вокруг, все еще не решаясь приблизиться к Человеку, потому что всегда боялась людей. Наконец она собралась с мужеством и близко подлетела к кресту…
Один из шипов терновника особенно глубоко впился в чело и причинял Страдальцу невыносимую боль. Малиновка быстро схватила клювом этот шип и вытащила его.
В то время, когда малиновка вытаскивала шип, капля крови Распятого брызнула на шейку птички.
Крошечное алое пятнышко стало тотчас быстро расти и окрасило все перышки на груди малиновки.
Когда малиновка вернулась в гнездо, птенчики издали закричали ей:
– Твоя грудь стала красной! Перышки на ней ярче, чем лепестки розы!
– Это только капелька крови из чела Распятого, – возразила малиновка. – Оно тотчас исчезнет, как только я выкупаюсь в ручейке или источнике.
Но сколько ни купалась малиновка в чистой воде, малиновые перышки на ее груди не смывались и не бледнели. Когда выросли ее птенцы, она увидела, что и их грудки горят огненным красным блеском, как и у каждой малиновки, что живет в наши дни.
Господь и апостол Петр
Это случилось в то время, когда Господь и святой Петр только что пришли в рай после долгих и тяжелых скитаний по земле, полных лишений и страданий.
Легко представить себе радость, которую испытал апостол Петр, когда вступил в рай. Он мог теперь спокойно сидеть на райских вершинах и созерцать мир, по которому еще так недавно странствовал, как нищий. Он мог наслаждаться тишиной и покоем в райских садах и не думать о том, удастся ли найти ночлег на ночь или придется всю ночь дрожать под открытым небом, не имея где приклонить усталую голову.
Так чувствует себя путник, после долгого утомительного странствования достигший родного приюта. Не раз приходилось встречаться в пути с опасностями и невзгодами – теперь все было позади.
Как тяжело бывало безропотно и смиренно переносить обиды и унижения, голод и холод, оскорбления и побои; не раз спрашивал себя апостол Петр в минуты слабости и сомнения, к чему все эти страдания и почему Господь, властитель мира, не только не хочет устранить их, но добровольно подвергает Себя и ученика Своего всем бедствиям.
Никогда больше не будет апостол терпеть всех этих невзгод, они миновали навеки! Сердце святого Петра сладко билось от радости и счастья, он весь был охвачен райским блаженством и даже без огорчения вспоминал о том, что претерпел на земле. Особенно ярко вспоминался апостолу один день во время странствования его с Господом по земле. Терпение и силы апостола были близки к концу, он думал, что не сможет больше идти на новые испытания и муки.
Тогда Господь, ничего не сказав Петру, повел его на высокую гору и апостол не знал, зачем идут они на вершину горы.
Они поднялись выше городов у подножия горы, выше замков, построенных по склонам ее, миновали одинокие хижины бедняков, оставили далеко позади последнее человеческое жилье и шли все выше и выше.
Они дошли до пустынной, скалистой поверхности горы, где уже не росли ни деревья, ни кустарники; тут видели они одинокую хижину отшельника, но прошли мимо и снова поднимались все выше и выше. Они достигли снеговых полей, где обитали полярные звери; глыбы льда окружали все видимое пространство, ледяной холод царил тут, становилось трудно дышать. Господь поднял с ледяной поверхности земли маленькую замерзшую птичку и сунул ее к Себе за пазуху. Апостол Петр успел различить, что то был щегленок, и подумал, не пойдет ли он им на обед.
Они шли все вперед, все выше и выше, и апостолу Петру казалось, что никогда не ощущал он так близко дыхание смерти. Ледяное дыхание ветра и черный густой туман окружали путников, нигде не было видно никаких признаков жизни; а между тем, они дошли лишь до половины горы. Тогда апостол взмолился Господу, прося Его вернуться.
– Нет, – возразил Господь, – надо идти еще дальше. Я хочу показать тебе нечто такое, что даст тебе силы и мужество безропотно переносить все страдания на земле.
Они пробирались в густом тумане сквозь ледяные скользкие глыбы и наконец дошли до высокой сплошной стены, которая преградила им путь.
– Эта стена окружает гору со всех сторон, – сказал Господь. – Через нее нельзя нигде перебраться. Ни один человек не может заглянуть по ту сторону стены: тут начинается рай; за стеной, на вершине горы живут блаженные праведники.
Апостол Петр со вниманием и удивлением слушал слова Господа, но апостолу было трудно поверить тому, что он слышал, и сомнение отразилось на его лице.
– Там нет ни тумана, ни стужи, – продолжал Господь, – там вечное пышное, зеленое лето и яркий солнечный свет и сверкание звезд…
Но апостол Петр с недоверием внимал словам Господа. Тогда Господь вынул из-под одежды маленькую замерзшую птичку и перебросил ее через стену.
Не прошло и минуты, как апостол услышал ликующую песнь щегленка, воздававшего хвалу Господу, даровавшему ему райское блаженство.
С удивлением и восторгом, которым не было границ, преклонился апостол Петр перед Господом и сказал:
– Учитель! Вернемся на землю! Я готов претерпеть все страдания и муки, все бедствия и лишения, ибо теперь я поверил словам Твоим, что вечная жизнь победит смерть!
Они спустились с горы и снова начали странствовать по земле.
С того дня апостол Петр не переставал думать о рае, и ему иногда казалось, что он уже видит себя в раю.
И вот теперь он действительно был в раю, мог целыми днями наслаждаться райским блаженством, черпать вечное счастье из неиссякаемого источника.
Но не прошло и двух недель с того дня, как очутился святой Петр в раю, когда один из светлых ангелов прилетел к Господу, сидящему на троне, семь раз склонился перед Создателем и сказал:
– Великий Господь мой! Горе или несчастье, должно быть, постигло Твоего апостола. Святой Петр не вкушает райских плодов, и очи его красны, как у человека, в безысходной тоске проводящего ночи без сна.
Господь тотчас встал и пошел искать святого Петра.
Он нашел его у самой стены, где кончался рай. Апостол лежал на земле, истомленный и слабый; одежды его были разорваны, волосы спутаны и голова посыпана пеплом. Казалось, величайшее отчаяние овладело им.
Когда Господь увидел Своего ученика в таком ужасном состоянии, Он присел возле него на земле, как, бывало, делал, когда они вместе странствовали по скорбному миру.
– Что случилось с тобой, Петр? – кротко спросил Господь. – Какое горе постигло тебя?
Но апостол был так поглощен своим отчаянием, что даже не мог ничего ответить.
– Что случилось с тобой, Петр? – снова спросил Господь.
Тогда святой Петр схватил венец, который ранее украшал его голову, и бросил его к ногам Создателя, как бы указывая на то, что не хочет больше наслаждаться райским блаженством.
Но Господь не прогневался на него за этот дерзкий поступок, а лишь яснее увидел, как страдает Петр.
– Ты должен Мне все-таки сказать, что томит и мучит тебя? – снова спросил Господь, и в голосе Его звучала еще большая нежность и кротость, еще большее милосердие и любовь.
Тогда вскочил апостол Петр с земли, и Господь тотчас увидел, что не столько тоска и печаль, сколько досада и гнев владели им.
– Я хочу, чтобы Ты отпустил меня, – сказал он Господу, – я не могу больше ни одного дня оставаться в раю!
Господь знал, как вспыльчив бывал апостол Петр, и всегда умел утешить его раздражение.
– Я не буду мешать тебе уйти, – сказал Господь, – ты свободен; но прежде скажи мне, что заставляет тебя бежать отсюда?
– Я ждал лучшей награды, – раздраженно ответил Петр, – я перенес столько мучений!
Господь увидел, что душа апостола полна горечи, и не разгневался на его слова.
– Иди куда хочешь, – кротко сказал Господь. – Я не держу тебя, но хочу знать причину твоего горя.
Тогда наконец апостол Петр объяснил Господу причину своего горя.
– У меня была старуха мать, – сказал апостол. – Она умерла два дня тому назад…
– Теперь Я знаю, о чем ты скорбишь, – промолвил Господь, – ты страдаешь оттого, что твоя мать до сих пор не в раю?
– Да, это правда! – согласился апостол и будто от невыносимой боли стал громко стонать и метаться.