Да-а-а, понимаю, англичанам было, на что посмотреть!
– Остросаблин, урод, гад, сволочь, убью! – заорал я, сразу забыв о командире, и, как пьяный зулус перед атакой, издал непередаваемый боевой клич. Трактовка моего задания у него вышла уж слишком вольной! Полет его художественной фантазии мог выйти мне боком!
– Нет, Егоркин, встанешь в очередь! – мстительно прошипел боцман – Он извел мою последнюю заначку “аварийки”! Это ж такой дефицит, а он, гад… Короче, ищите себе нового “комода”! Если сейчас его поймаю – считай эту должность вакантной! – боцман уже раскраснелся и пошел пятнами, срываясь с места. Черт с ним, с британским-то юмором, но где я возьму теперь аварийки?! – тут он расстегнул свою тесноватую тропичку и проревел:
– Ну, одесская твоя морда, кто не спрятался – я не виноват! – и ловко и быстро слетел вниз по трапу – на поиски художника. Только напрасно! В это время над нами кружил вертолет, а Остросаблин с другого борта сигнального мостика показывал его пилотам большой плакат с лаконичной надписью: “2 : 0”.
– А подать мне сюда Егоркина вместе с его бандой! – прозвучал голос командира по трансляции. Команда, была, конечно, неуставная, нестандартная, но пришлось идти… Но вопреки вполне оправданным ожиданиям, нам объявили благодарность – за проявленную военную хитрость и смекалку.
– Я строг, но справедлив! – шутливо изрек командир.
“Правильно, правильно – хвали сам себя, а чтобы ругать – других завсегда хватит!” – ответил я, но это уже мысленно, где-то глубоко про себя. А командир вызвал к себе в салон командира группы электриков, боцмана и меня, достал из шкафа две бутылки вина, редкие деликатесные консервы. “Вот!”, – сказал он и обвел этот натюрморт рукой. “Дар подводников!” – лаконично пояснил свою щедрость.
Сам открыл бутылки, налил по большому стакану. “Молодцы, за вас, орлы! Не посрамили мои седины! – он отхлебнул для приличия немного из своего стакана. Мы выпили до дна и закусили.
– А теперь – спать! Шесть часов! – он сделал паузу и хмыкнул, закончив фразой из известного кинофильма: “Все, что могу!”. Вот скоро уже танкер долгожданный уже подойдет, зальемся, загрузимся и сразу снимаемся. Пойдем “Лосей” и прочую подводную шелупонь гонять. Скучно долго теперь не будет, вот это я обещаю, а вашу неуемную энергию вы впредь будете использовать исключительно в мирных, служебных целях!
Остросаблина боцман простил, но художник все равно еще долго обходил его по другому борту. А вдруг тот забудет о своей доброте в припадке плохого настроения? Вот так вот – знай наших! Командира наши сверхбдительные начальники хотели было привлечь за наше “хулиганство” (заложили, добрые люди, конечно), однако сам командир эскадры вступился: “Его “уголок”? Его! Вот и рисует что хочет! А если кому не нравится – так не у всех художественный вкус и чувство прекрасного развито! П-а-а-а-думаешь, эстеты! Зато поднял своему личному составу боевой дух, что и надо периодически делать, и не одними политзанятиями! А супостату нос так он вообще классически утер, долго их командир теперь будет страдать уязвленным самолюбием! Кто у нас служит? Народ! А народ он не всегда делает, говорит и поступает точно так, как пишут в газетах стилем социалистического реализма!” Про меня – ни слова, конечно, за все командир и отвечает, и получает! Но, если честно, я лавровый лист не люблю ни в супе, ни на голове!
Вот, значит, такой “футбол” у нас и получился! Эх, вроде я еще не старый, вот говорят часто – все еще впереди. Может быть, а вот моря и кораблей больше в моей жизни уже не будет! Разве только если во сне…
Егоркин и Хэллоуин по-кубански.
– Как-то раз, где-то уже в 90-х годах, выпал мне отпуск на осень – рассказывал Егоркин: – я не расстроился – летом, кстати, и у нас на Севере, очень не плохо, да! Но на родной Кубани осень – так и вообще – шик и блеск! Овощные базары там в это время полны! И арбузы, и виноград, и хурма – радуйся, душа! А она, душа, все же, где-то около желудка и вкусовых рецепторов, чтобы там не говорили! А что? Даже классики пишут: “после вкусного обеда … главный герой …находился в благодушном настроении”. Кстати, в это же самое время – в октябре – ноябре, начинают уже птицу бить, вино молодое подходит, чача из свежего виноградного жмыха и самогон из молодой, еще наполненной жизненными соками, пшеницы втихую гонится в достойных количествах. Народ в станицах ходит веселый, удовлетворенный после сбора богатого урожая щедрой кубанской земли… Свадьбы, опять же, играют, да еще какие, праздники семейные и церковные справляют станичники, да как песни поют… Эх, люблю Кубань, и если бы не Север да не флот, разве бы я с ней смог разлучиться? Давно бы уже вернулся бы, да уезжать от нас – как резать по живому. Тут все – и юность, и молодость, и – друзья. Да и дорогие сердцу могилы уже есть… Вот жена говорит – консервативный я, боюсь, мол, свою жизнь изменить. А чего спешить хорошее менять? А я вот ничего в этом плохого не вижу!
Да, так вот, приехал я тогда в свою станицу, в родительский дом, отдохнул, а потом прошелся по знакомым с детства улицам. Строго говоря, нет уже тех улиц, старенькие родовые казачьи дома-курени заменили добротные высокие домищи-замки, поприбавилось разных новых людей, беженцев из всяких горячих точек, и даже в станицах кавказцев стало больше, чем потомков казаков, да и вообще – славян Хоть, конечно, кто скажет каких только кровей в казаках-то нет? Даже одежда у нас была, кстати, не так уж и давно, как у горцев местных, как наиболее подходящая к местным условиям.
А тут вдруг, прямо посреди улицы, повстречал двух своих одноклассников, да еще с одним из них вместе и на службу призывались, и в морпехе, здесь, рядом, в Сателлите срочную служили. Обнялись, по плечам и спинам так настучали друг другу от радости, что синяки, наверное, были.
Короче, этот Михаил, а по школьному прозвищу Михей, пригласил нас отметить встречу у него во дворе, да еще обещал пригласить, по такому случаю, еще кое-кого из нашей “старой гвардии”. “Только ничего не покупай!” – строго предупредил меня здоровенный Михей: “Все уже есть, а чего не хватит – найдем, даже не выходя за забор!”. Он махнул мне рукой, сел на свою потрепанную “Ниву”, газанул с места и упылил по улице по своим важным делам.
В назначенное время я входил в дом, известный мне еще с далеких, сладкой памяти, школьных лет. Меня уже ждали – в дальнем углу двора тянулся в небо веселый светло – синий дымок. У костра сидел и колдовал над мясом мой друг детства Сашка, по прозвищу Интеллигент (за любовь к чтению), а ныне – инженер-механик колхоза. Он умело нанизывал на шампуры крупные, сочные куски мяса, окружая ломтями помидоров и “синеньких”, так у нас баклажаны зовут.. Вокруг остро пахло луком, чесноком, какой-то зеленью, специями. Были еще два старых друга детства, с ними мы когда-то входили в сборную по борьбе. Все они нашли себя на родной земле! Эх, недаром меня маманя попрекала: “Кровь цыганская!”, намекая на одну действующую легенду отцовского рода. Они неподдельно обрадовались моему появлению – хитрый Михей держал мой приезд в секрете. Сюрпризы делать он любил! От радости встречи в глотках заметно пересохло, и мы с удовольствием выпили отличного свежего пива, причем, местного колхозного производства, и мои мурманские рыбные вялено-копченые гостинцы оказались кстати. И вот тут уже никто и ничто не мешало нам отметить встречу старый друзей, как следует, как у нас положено.
Время летело быстро за дружескими разговорами – а помнишь, а помнишь… Словно и не было этих прожитых лет! Боже мой, даже страшновато, скольких уже лет! А меж друзей и ровесников груз этих лет как-то незаметно сполз с плеч, даже помолодели мои друзья на какие-то минуты, или мне показалось? А подо все это было довольно прилично уже выпито. А разве это грех в таком случае?
Меж тем, быстро темнело. Кто – то вдруг вспомнил, что сегодня бывший наш заокеанский супостат и вероятный противник справляет свой Хэллоуин. Фильмов – то мы про это насмотрелись в свое время достаточно! И тут, кстати, друзья и вспомнили, что в станице поселился какой-то фермер-канадец, предки которого давным-давно ушли вместе с Врангелем и поселились в Канаде. А его самого, после развала Союза, непреодолимо потянуло на родные земли. Ничего, трудится, старается, приживается, но уж очень всему удивляется! Да и местный диалект пока освоил как-то не очень Вежливый, здоровается, но сближаться не спешит! Как потом оказалось, он еще и сам всех удивляет… Но об этом – потом!
Мы выпили еще по одной, в бутылях – опустело, в головах – зашумело, и уже подумывали, что пора бы и завершать, или, наконец, перебираться в дом хозяина, но тут вдруг, из-за деревьев, прямо к нам двинулась какая-то тень. В неверном свете догорающего костра мы увидели поблескивающую черную фигуру, горящие глаза на уродливой морде, длинные светящиеся клыки, торчащие из краснеющей пасти!
Через разобранный просвет в старом плетне это чудище медленно входило, продираясь сквозь смородиновую изгородь, прямо к нам во двор. За его спиной угрожающе шевелились черные крылья. Дикий холод пробежал по моей спине. “У – у – у !” – завыло оно страшным голосом. “ Эх,… твою мать!” – в ответ на это хором вскричали мы. Затем дружно вскочили и побежали вглубь двора. Я, пятясь, прикрывал отход гражданского населения. А тупое Чудище решило, что мы кинулись наутек, и перешло на бодрую рысь, преследуя отступающих. Могло бы, между прочим, и не спешить, а подождать на месте. И дождаться! Мы, конечно, струхнули всерьез, но чтобы бросить свой двор, стол с выпивкой и закуской? Ага, прямо щас! Казак бьется за свой двор, как у последней черты! Нам просто нужно было оружие для сражения с нечистью. Всякий там чеснок, осина и святая вода и другие киносредства борьбы с демонами вылетели из наших голов. Нас влекло старое и испытанное подручное оружие – колы и дубины. Мы быстро добежали до кучи сучьев и стволов старых фруктовых деревьев, спиленных во время осенней чистки сада моим другом, и аккуратно сложенным им у сарая. Быстро расхватали их, выбрав себе оружие по силам и приготовились к активной обороне. Михей схватил приличный кусок ствола старой сухой груши (килограмм на двадцать), и попер в атаку – как Илья Муромец на Змея Горыныча, размахивая своей здоровенной увесистой палицей. Я же говорил, что чудище дождется? Короче, оно дождалось! Вот тут бы “вампиру” поганому и лечь на обратный курс, да дать полный форсаж с разворота, но он не понял, что его сейчас будут плющить в блинчик, как старое ржавое ведро. Кто-то сзади орал: “Вяжи эту падлу, щас к батюшке попрем, пусть он беса изгоняет, по специальности, блин, хоть раз поработает!”. А еще кто-то на бегу, по-деловому так, интересовался, сойдет ли абрикосовый кол в сердце гада, или за натуральной осиной куда надо сгонять? Михея обогнал неистовый сухощавый Артем, (вампиру очень повезло, как мы потом поняли!) и врезал своим тонковатым для этого дела суком по голове нечисти. Однако с разбегу не попал, и сук стукнул ему прямо по хребту. Видно великолепная чача уже сбила ему прицел в блоке наведения. Да еще спружинили крылья, смягчили удар и спасли вампиру позвоночник! А к месту уже радостно подлетали другие борцы с нечистью, станичные истребители вампиров. По советской привычке, желающие отмолотить сказочное чудище пост