– Мы свое-то уже отбесились! – вторил ей басом лысоватый крупный мужчина, а праздник это добрый, семейный! Нас буквально, что толкнуло – Давай. в кои-то веки вместе с родителями встретим – на радость нашим балбесам – квартира – то на всю ночь в их распоряжении.
– Как бы чего не сотворили – забеспокоилась старушка.
Я поднялся домой, а жена уже не чаяла увидеть меня трезвым, чему и громко удивилась. Я даже обиделся. Вот такой он, настоящий дед Мороз! – закончил свой рассказ Егоркин. А вот Сашка Нетопырев обнаружил у себя в дипломате на следующий день большую бутылку настоящей “Кристалловской” и серебряную флягу “Гданьской” водки, и не мог вспомнить, откуда она взялась. Набрался, паразит, и всю память отшибло! Алкогольная амнезия, как доктор про себя говорит!
– Самокритика мне не чужда – ввернул Рюмин.
– А нам – так и не поверил! Деду Морозу – тоже! И дальше бутылки его мечты и не простирались!
– Д-а-а, – протянул Рюмин. – Бывает!
Андрей снарядил уже рюмки к новому “залпу”. – А ты, Палыч – Сан, что загадал!
– Загадал и получил, но это – личное, вам знать не обязательно! И все было у меня нормально!
– А ведь мог бы …
– Мог бы – перебил его Егоркин. Даже мир во всем мире, как эти свиристелки пустоголовые на конкурсах красоты, да… Но вот получил кое-что нужнее и в рамках мощности Деда Мороза.
Ну, народ, с наступающим! (наш типовой тост, который можно провозглашать дней двести в году!) “Народ” степенно выпил и плотно закусил. Пока Егоркин рассказывал, компания молча слушала и даже не жевала.
А Сергей сказал: “Вот, оказывается, и не только в детстве можно ждать от Нового года чего-то особенного!”.
– Ты-то от детства еще недалеко ушел! – буркнул Рюмин, и добавил: – а к нашему возрасту понимаешь, что не надо ждать, что тебе дадут, а если попробовать что-то давать, какую-то радость тем, кто вокруг тебя? Если подумать, то можно и угадать, как твой Дед Мороз, Александр Павлович, самую сокровенную мечту, или новогоднее желание у близкого человека! А то вот все ждем, что вот с мешком к нам придут… за подарками, наши дети и родственники!
– А вот у казахов, мне рассказывали, есть поверье – если к тебе в Новый Год (у тюрков это – день весеннего равноденствия) никто из гостей не зайдет – значит, живешь ты как-то не так, и, наверное, как-то зря, на этом нашем шарике!
– Мудрый народ! – одобрил Егоркин.
– А если все сидят и ждут по своим домам и юртам, то кто же тогда приходит в гости? Тут утвержденный график нужен!
– Ты – провокатор! Но, поскольку никто из них от депрессии не умирал, то этот вопрос они как-то решили!
– Удивительная история, Палыч! – сказал Андрей. И вот, хотите – смейтесь, хотите – нет, готов поверить! Все-таки, особый праздник, хоть и сколько раз был он уже, а все же, где-то глубоко, ждешь чего-то, нового, необычного!
– Одно слово – Новый Год!
– Везет вам, дядя Саша! – завистливо сказал Сергей. Я вот тут знаю, где Дед Морозовский инвентарь достать, да и мысли кое-какие появились – уже загорелся он какой-то идеей, “А если удастся – то появится новый рассказ о НАСТОЯЩЕМ деде Морозе!” И вообще – столько у вас воспоминаний о службе, о флоте!
– А вот при вашем поколении одни воспоминания останутся …. от флота!
– Ну, вот, совсем весело пошутил!
– Только на флоте могут случаться такие истории! Ну и только на Северном флоте смогут затащить с улицы и вовлечь в свой коллектив даже Деда Мороза! Это им не Москва, куда его под конвоем милиции возят из Устюга, сам видел! Он там и шелохнуться боится! А у нас …
– Слушай, а чего бы ему сейчас, к нам прямо в гараж не завернуть!
– Ну, это перебор! Да и елки в гараже нет…
– Обижаешь! Вон она, маленькая, на книжной полке стоит!
Так, подшучивая, они прервали застолье, и взялись за предпраздничную приборку своих гаражей, а потом засобирались домой.
– Доктор, давай хороший крайний тост “на стремя”! – попросил Александр Павлович. Пошептав что-то себе в усы, Николай Григорьевич поднял свой стаканчик и начал:
Пусть в море обойдут вас штормы, минуют на земле метели!
Пусть дарит жизнь любовь и дружбу!
А тут Васин немедленно вставил свое:
А если женщину раздели –
пусть вас не вызовут на службу!
– Да, – крякнул Курочкин, это у Васина – крик души! К большому сожалению, для остальных это уже не актуально!
Пожелали друг другу всего хорошего в наступающем году, выпили “на стремя” – по предложению казака Егоркина, а не “на посошок”, как это водится.
Предстояли хлопоты в ожидании праздника. И все-таки, все ожидали от наступающего праздника чего-то такого… особого. А вдруг?
Вечный двигатель или чего только не было на флотских складах.
А дело было так: наступил тихий вечер суматошной пятницы. Все, кому положено, убыли “на сход” на берег. На кораблях оставалась одна лишь смена обеспечения, которая занималась вместе со своим любимым личным составом плановыми корабельными работами. А вот на сторожевом корабле “Летучий” лучший старпом бригады кораблей и надежда ее командования Борис Александрович Тетушкин занимался заполнением журнала боевой подготовки, старательно сводя “концы с концами”, т.е. анализируя и слегка подгоняя один к другому разные-разные результаты, чтобы, как говорят на флоте, “все билось”. То есть, по различным документам должны были бы совпасть время и даты проведения мероприятий, а по другим – количество затраченных учебных часов на каждый вид подготовки должно было соответствовать требованиям существующих документов. Плюс еще оценки за эти самые мероприятия, проведенные, из-за хронического цейтнота, большей частью условно, так сказать – “электронным пуском”. Да, и еще – (важно!) чтобы эти все мероприятия, проводимые по отчетам, по теории подлости не угодили бы на какой выходной или праздник – на радость проверяющим, ибо это уже – полная липа! Работа по составлению отчетности, сама по себе – кропотливая, требующая внимания, знаний и очень развитой, вдохновенной фантазии. Но, парадоксально, – достаточно занудная и утомительная, особенно для людей с живым складом ума и подвижным темпераментом. Однако, Тетушкин считал себя исполнительным и сознательным офицером и. превозмогая себя, героически продолжал этот “сизифов труд”, ибо итоговая проверка была уже не за горами. Но подсознание мучительно искало достаточно уважительную причину, почему можно было бы послать эту работу куда подальше, хотя бы временно, и заняться чем-либо более интересным и общественно полезным. И он очень обрадовался, когда дежурный доложил ему по внутренней связи, что к нему прибыл старпом с соседнего корабля, капитан-лейтенант Первухин. Аккуратно заложив закладки в журнал и в папки, он сгреб их все со стола и с удовольствием закрыл в сейф. Он вспомнил, что обещал Жене Первухину, недавно назначенного на эту должность на “Прыткий”, помочь в кое-каких вопросах подготовки, да и вообще, подсказать ему вероятные (и неизбежные) каверзы службы, о которые ему пришлось самому набивать шишки пару лет назад. Тогда он самонадеянно решил было пробивать свою колею по военно-бюрократическому полю. Не тут-то было! Эти “каверзы” в учебниках и наставлениях не найдешь, но их надо знать, чтобы уберечься от типовых ошибок. А помочь молодому товарищу по службе – это святое дело, по флотским традициям, и очень уважительная причина, чтобы передвинуть некоторые текущие дела “на потом”. Даже если дверь в твою каюту и не будут “открывать ногами”, неся в обеих руках по тяжелому портфелю с подношениями. Так подумал Тетушкин, закрыв сейф и спрятав ключи в карман кителя. Пока Первухин пробирался к его каюте по длинному коридору, он уже включил чайник, приготовил смесь чаев для заварки. Затем он позвонил в буфетную кают-компании, чтобы вестовые сделали каких-то бутербродов к чаю и притащили к нему в каюту. А как же? Любой гость на корабле должен быть тепло встречен, обогрет, накормлен и напоен. Хотя бы горячим чаем.
Поздоровавшись и расположившись поудобнее, старпомы занялись обсуждением насущных дел. Тетушкин наставлял Первухина с высоты накопленного служебного опыта, который, как известно, ни купить, ни выиграть невозможно! С присущим ему тонким юмором, он обрисовывал служебную ситуацию, предлагал молодому коллеге выдвинуть варианты ее разрешения, а потом, в картинках и красках, рассказывал, как оно все разрешилось фактически в том или ином случае. Кипучий темперамент не давал ему сидеть спокойно, и он периодически вскакивал с места, расхаживая по каюте и иллюстрируя отдельные места своего мастер-класса оживленной жестикуляцией. Если при этом “ветеран” и привирал где-то и что-то, то делал это красиво и здорово!
Так, прихлебывая сладкий горячий напиток, лично им составленный из смеси разных чаев и трав, закусывая бутербродами с колбасой и рыбой, старпомы проводили свои “занятия по специальности”. Тетушкин вдохновенно сыпал номерами руководящих документов, на память цитировал статьи и абзацы из разных “наставлений” и “инструкций”. Первухин все это внимательно слушал, старательно записывал, делая пометки, и поминутно переспрашивая номера и названия документов. Тем более, он пытался выяснить не только правила, но и исключения из них. Чем и пытался поставить в тупик премудрого Тетушкин. Не тут-то было! Борисович был из тех, кого никогда не поймаешь в норе с одним выходом, и в рукавицах без наждачки!
– Ну, вроде бы все, на первый раз – перевел дух Борис Александрович, и продолжил: это ты глубже усвоишь в ходе грядущих сражений, затягивать только не надо. Но главное в нашем деле – это работа с кадрами! Ибо самому весь этот макулатурно-бюрократический ужас не потянуть, а нужно еще, представь себе, и материальное подкрепление, да и самому расти в тактическом и морском отношении… Корабль, как ни странно. предназначен для боя, к удивлению бюрократов в штабах и в тылу!
Такая сентенция понравилась самому Тетушкину и его слушателю. Обросший ракушками тридцатилетний старпом продолжал:
– Поэтому надо часть своей рутины кому-то сплавить, как говорят психологи, делегировать. Нужно уметь находить среди своих подчиненных людей, которые уникальны в своих способностях, коммуникабельны и обладают широкими связями или личными возможностями их заводить и поддерживать! – закруглил формулировку Тетушкин. Помолчал немного, похвалил сам себя: вслух “Во, сказанул! Как в учебнике!”, довольно прищурился и добавил, опять же вслух, уверенно: “Классиком буду!”.